Курсантки - Людмила Сурская

— Все успокоились и легли, — приказала Лена. — Хватит носиться. У курсового голова на плечах. Если он его не прибил сразу, то драки не будет. Взводного вообще не слышно. Скорее всего, чтоб не соблазниться в морду дать у окна стоит. Так что Натке беспокоится нечего, а у всех остальных нет причины.

Мы с Мариной переглянулись. Это как сказать. Но как бы там не было: всё обошлось и мы продолжали бегать, маршировать, водить машину и учиться. Воспитатель на нашем пути больше не появился.

Зато к курсовому на приём пожаловали из модельного агентства. Присмотрели Марину в коридорах университета. Просили разрешить поучаствовать в показе. Алексей завис. Такого он в страшном сне не ожидал увидеть. Марина на подиуме… Полная ерунда. Он слушал их и вспоминал, как она пришла на курс: хорошо сложенная, до невероятного красивая. Не обратить внимания просто нельзя. Естественно зубоскалили и бросали реплики все. Ведь он мог отказаться от курса или она пойти в другой институт, их дорожкам было бы никогда не пересечься. Что это судьба или теория невероятности? Всё началось с ерунды, а ближе этой малявочки для него никого нет. И вот сейчас этот подиум может разрушить и отнять у него её. Всем известно, чем живёт и промышляет модельный бизнес. Он не может пустить на ветер чувство чистоты и близости, что объединяет их, он не хочет её терять. Выставив докучливых ходатаев и помучившись: правильно ли сделал, а вдруг Марина спит и видит стать моделью, помчал в университет. По дороге купил ветку бананов и булочек. Девчонки наверняка проголодались. Дождался перерыва. Заглянул в аудиторию. Маринка, поймав его взгляд, выскочила. Сориентировавшись, затолкал в первую же пустую аудиторию.

— Алёша, что с тобой? — испуганно моргала она.

— Детка, скажи честно, ты хочешь быть моделью?

Она замерла. Широко открытыми от удивления глазами посмотрела на него. Пушистые ресницы веером прошлись по вытянутому лицу.

— И не думала никогда, с чего ты это взял…

— Присмотрели тебя здесь… приходили ко мне… Я отказал, а потом подумал… Девчонки все мечтают о такой ерунде… Вдруг ты хочешь…

Маринка засмеялась и прижалась к его груди.

— Я нет, никогда не мечтала и вешалок этих терпеть не могу.

Богуш повеселел и, покрыв её поцелуями, подкинул над собой.

— Тихо, услышит кто-нибудь, медведь. Богуш, а ты эгоист-собственник, не собираешься меня ни с кем делить. Владеть хочешь один и всем, — смеялась она.

— Ну, — зарылся он в её волосах. Раздосадованный на свою бестолковость, он беспомощно улыбался и отмалчивался.

— Лёшенька, мы как два пятачка. Я тоже хочу быть единоличной твоей хозяйкой. Но мне пора. — Попыталась отлепиться от него она.

— Я вам тут на ходу пожевать прихватил, разберётесь. — Передал он ей пакет.

Маринка жевала банан, слушала смех подруг и думала: "Да на нас камуфляж. Мы умеем стрелять, бороться, рыть окопы и бросать гранаты. Но мы никогда не будем самоуверенными победительницами, а только побеждёнными. Мы женщины загадки. И этим интересны сильным мужчинам. Они уловили в нас главное. А именно: можем дать им внимание и сочувствие — это много. Мы абсолютный антипод вот этим разодетым надменным барышням, куклам и тем сильны. Ведь мы больше женщины чем они".

36

И опять плац. По мозгам бьёт команда:- Шагом марш. Раз, два. Раз два. Раз, два, левой. Прямо. Разговорчики в строю. Правое плечо вперёд. Ногу, тяните ногу. Раз, два, левой. Чётче шаг… Да-а! Жизнь рулетка. Взялся за гуж не говори, что не дюж. Вот мы закусив губы и шагаем. — Тяните ногу, — долетает опять до моих ушей. Да куда уж ещё-то тянуть. Она и так сейчас у нас отвалится и побежит отдельно от туловища. Третий курс, пора бы уж оставить нас в покое со строевым измором.

Одно отрадно, мы, попривыкнув к военной жизни, как-то враз прозрели ко всему крутящемуся вокруг. Ведь вокруг нас бег жизни никто не останавливал. Гоняли кровь красные рябины. Плела свои шёлковые сети осень. Отшуршала, сбросив свой наряд, укрыв им, как ковром дорожки и выставив словно на показ голые тела деревьев. Берёза прекрасна и в листве и нагая. Рябина тоже не хуже. Дуб величественен и силён своим мужским размахом. Но осень, есть осень и она не щадит ничего. Повяли яркие клумбы и пожухла трава. Захлестал по окнам дождь. Мы обрядились в бушлаты и стали похожи на маленькие стожки. Осень, конечно, не фонтан, но следом идёт зима, эта барышня ещё похуже. Так что печалиться нечего, пусть всё идёт, как идёт.

Возвращаемся вечером в автобусе, Маринка толкает меня под локоть. Я почти задремала. Дёргаюсь — приехали? но ничего подобного. Оборачиваюсь к ней:

— Что?

— На Ленку обрати внимание. — Шепчет она.

— Обратила и что? — ничего не поняла я.

— И ничего не видишь?

— Да вроде ничего. А что должна что-то видеть?

— Ты внимательнее посмотри. Грустная она и приплюсуй к этому то, что Славка у нас редко появляется.

— Неужели, а я не заметила… А ведь и правда. — Тут же схватываюсь я припомнив подробности. — Надо её сегодня разговорить. Что ж между ними произошло такого разъединяющего?

— Да мало ли… Надо у девчонок на курсе поспрашивать. Наши все слепые и глухие.

— Ты абсолютно права.

Но поговорить вечером как-то не получилось. Всегда так, когда надо руки не доходят или комплекс «неудобно» шпильки вставляет. Так получилось, ночью проснулись от того, что Ленка ревела. Правда, не сами, а подняла всех Наташа.

— Девчонки вставайте, Ленке плохо, — трясла она нас, как груши.

Мы повскакали, проморгались и бросились к Елене. Это было так неестественно. Ленка сильная, невозмутимая и вдруг ревёт.

— Елена Прекрасная, что за потоп?

— Что случилось, дома что?

— С твоим парнем проблемы?

Жгли мы её вопросами.

Ленка затрясла головой и проныла, что её не надо жалеть. Она, так сказать, не нуждается в этом. Просто у неё неприятности и чуть-чуть плохое настроение.

— А то мы не заметили. Давай не трави нас глупостями, выкладывай. К тому же неприятности, как нарыв надо уметь ликвидировать, чтоб душу не тянули.

— Подумаешь, новости. Воспользуйся советом кота Матроскина и продай что-нибудь ненужное или, избавившись от вещи, подари. Глядишь настроение и поднимется. — Влезла с советом Вика.

Ленка завыла и объявила, что ей такая ерунда не поможет, и она не очень любит жаловаться, к тому же, у неё больше нет парня.

Как будто мы любим. Но последняя её фраза всех насторожила.

— А куда он делся, — удивлённо высказала общее недоумение Натка, — я его сегодня только видела, живой твой слоник.

— Слоник, но не мой…

— Вот это номер, — всплеснула ручками Вика, — а ну рассказывай.