Наследие - Эль Кеннеди

«Вот он, момент, – подталкивает внутренний голос. – Скажи ему сейчас».

Я должна. Я действительно должна. Но в первый раз за много лет я вижу его действительно расслабленным. Никакого напряжения в плечах. Радость в глазах. В тот момент, когда я скажу ему, что беременна, эта легкость исчезнет. Это заставит нас провести дни и недели в сложных разговорах, чего в данный момент мне совсем не хочется.

Так что я прикусываю язык, и мы садимся за ужин. Может быть, я трусиха. Наверное, так и есть. Но я не хочу разрушать то, что представляет собой краткий и совершенный момент. В последнее время у нас их так мало.

Мы даже не успеваем покончить с десертом, а Гаррет уже хватает меня за руку. Касается меня, пока я достаю ложки из ящика, чтобы мы могли разделить огромный кусок торта с шоколадным муссом, который я взяла в своей любимой кондитерской. Но Гаррета не интересует торт, когда он задирает мою рубашку, чтобы сжать мою грудь, я неудержимо дрожу и тоже забываю о торте.

Внезапно мы неуклюже перемещаемся в гостиную, потому что она ближе, чем спальня. Спотыкаясь о падающую на пол одежду. Мы следуем ее примеру, падая на ковер. Голые и целующиеся взасос.

– Боже, я люблю тебя, – ворчит он, впиваясь зубами в мое плечо.

Этот легкий укус заставляет меня застонать. Я сжимаю его голую задницу и приподнимаю бедра, чтобы прижаться к его напряженной эрекции. Снова оказаться в его руках, пусть даже всего через пару дней после его отъезда, напоминает, как же мне это нравится. Грубая химия между нами. Как же сильно я люблю его.

Дрожь возвращается, когда он начинает целовать мои груди. Матерь божья, мои сиськи – гиперчувствительны, перед глазами все плывет.

И после нескольких недель, в которые Гаррет не замечал мои постоянные походы в туалет и благоприобретенную тошноту от запаха яиц, он замечает кое-что именно в этот момент: мои набухшие, нежные груди.

– Боже, у тебя такие полные сиськи, – бормочет он, зажимая их обеими ладонями. – У тебя скоро месячные?

Я едва не разражаюсь смехом.

«Сделай это сейчас, – приказываю я себе. – Признайся ему».

Я хочу сказать, это идеальная возможность.

«Ну, видишь ли, месячных у меня не было уже два месяца. Сюрприз! Я беременна!».

Но тогда он прекратит делать это: опустив голову, посасывать мой ноющий сосок. И это так приятно, что по мне пробегает дрожь удовольствия. Я издаю блаженный стон. О, боже мой. Может быть, беременность не так уж и плоха. Может быть, этот гормональный ураган, который сеет во мне хаос, наконец-то имеет какие-то преимущества. Губы Гаррета на моем соске – изысканная агония. Когда он просовывает руку мне между бедер, я – невероятно влажная.

Он тоже это чувствует и громко стонет.

– Господи, – стонет он. – Это все для меня?

– Всегда, – бормочу я ему в губы.

Он снова целует меня, его язык ищет мой, тогда как он погружается в меня, его толстый, длинный член заполняет меня до конца. А потом он трахает меня на ковре гостиной, о покупке которого мы спорили почти час, когда переехали в этот особняк из коричневого камня. Я хотела что-то более прочное, что легче было бы пылесосить. Он храбро отстаивал длинную, мягкую шерсть. А потом, после того как я продолжила спрашивать зачем, он растерялся. Посреди «ИКЕИ», перед продавцом, чей встревоженный взгляд метался между нами, Гаррет притянул меня ближе и прорычал мне в ухо: «Потому что в моменты, когда я буду слишком возбужден, чтобы дать тебе добраться до спальни, все кончится тем, что я буду трахать тебя на полу в гостиной. Засуди меня за то, что я хочу, чтобы твоей заднице было удобно».

В ответ я заткнулась и сказала продавцу, что мы хотим этот ковер. Теперь я перекатываю его на спину и сажусь верхом на его мускулистые бедра, когда он толкается вверх, полностью заполняя меня. Он так великолепен, лежа тут, в моей власти. Серые глаза затуманены, веки отяжелели. Он закусил нижнюю губу, с трудом выдыхая, явно пытаясь сдержать себя.

– Не сдерживайся, – говорю я ему. Мои ногти царапают его четко очерченные грудные мышцы, когда я кладу ладони ему на грудь. Я сжимаю его мышцами таза, приближая нас обоих к оргазму.

– Я почти готов.

– Да?

– Да.

Я сжимаю бедра, и он стонет, черты его лица становятся напряженными.

– Кончаю, детка, – стонет он.

Я наблюдаю за тем, как он кончает, наслаждаясь звуками, которые он издает, тем, как его веки тяжелеют, прежде чем совсем закрыться. Ощущение того, как он кончает внутри меня, вызывает мой оргазм, и вскоре я тяжело дышу, закрыв глаза и упав на него сверху.

Некоторое время спустя мы, наконец, возвращаемся в спальню, где принимаем душ, прежде чем упасть в постель и снова вспотеть. Засыпая в сильных объятиях Гаррета, я обещаю себе, что расскажу ему завтра.

Глава семь

Ханна

Я скажу ему сегодня.

Я не могу сказать ему сегодня.

Я дошла до того момента, когда больше не могу откладывать это. Прошла неделя с нашего секс-фестиваля в гостиной, а я все еще не решилась и не сказала своему парню, что я беременна. Но Элли права – Гаррет начнет замечать изменения во мне. В прошлый раз он заметил набухшие груди. Кто знает, что заметит в следующий. И в следующий, может быть, сложит два и два.

Так что сегодня – тот самый день. Все, что мне нужно, – дождаться, когда Гаррет, наконец, вытащит свою задницу из постели, чтобы я могла все ему рассказать. Хотя в его защиту могу сказать, что сейчас только восемь утра. Я проснулась неприлично рано.