Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина - Андрей Уланов

Главная проблема, однако, была не только и не столько в ломообразности получившегося механизма. Так же, как сутью фехтования рапирой является нанесение колющего удара, «изюминкой» механизма блицкрига являлось отработанное взаимодействие всех задействованных на поле боя частей. Это позволяло немецким танковым «ножницам» с легкостью рассекать в тщательно выбранной «решающей точке» предварительно размягченную ударами люфтваффе и артиллерии «бумагу» вражеской пехоты. Но едва на поле боя появлялись «ножницы» вражеских танков, как им под «лезвия» оперативно подставлялся «камень» противотанковых пушек. Из обрывочных донесений разведки про «тридцать тысяч одних курьеров», в смысле «шестьдесят тысяч фашистских мотоциклистов при пятнадцати тысячах воздушных десантников с артиллерией и легкими танками», понять это было так же сложно, как самостоятельно научиться правильной технике выпада, глядя лишь на рисунки фехтовальных поз.

Свое негативное влияние оказала и «сверхфорсированная» модернизация советского общества и Красной Армии, часто делавшая «сегодня» возможным то, что казалось совершенно невозможным «вчера». Отсутствие необходимой для исполнения составляемых планов техники (причем хоть на вооружении конкретной части или соединения, хоть в природе вообще) не рассматривалось в качестве фактора, препятствующего планированию, а светлая наивная вера во всесилие инженерной науки, совершенствующей вооружение и боевую технику, приводила подчас к курьезам. Например, в подготовленной в конце апреля 1941 г. работе на тему «Действие мехкорпуса в оперативной глубине противника» ее автор, начальник штаба 8-го мехкорпуса полковник Катков, справедливо указывал: «Организация питания боеприпасами и горючим мехкорпуса при действии его в оперативной глубине противника — наиболее сложный и трудноразрешимый вопрос на данном этапе авто- и танкостроения… Минимальное количество боеприпасов и горючего на 2–3 суток боевых действий нужно взять 2 боекомплекта и 2 заправки горючего… Части, идущие на автотранспорте (мотопехота, саперы и др.), берут в свои же машины 3 боекомплекта и 5 заправок горючего… Расчеты показывают, что один боекомплект мехкорпуса только на танки и артиллерию (без учета мотопехоты и других частей, передвигающихся на колесных машинах) составляет около 1000 тонн, или 400 автомашин ЗиС-5. Одна заправка горюче-смазочных материалов мехкорпуса тоже только на танки и трактора составляет около 600 тонн, или 270 цистерн в грузовых машинах. Итак, один боекомплект, одна заправка для мехкорпуса составляет 1600 тонн, или 670 автомашин; длина этой колонны по одной дороге — 35 км (из расчета 50 м на машину)… ОЧЕНЬ ГРОМОЗДКИЙ, БЕЗЗАЩИТНЫЙ, С ОГРАНИЧЕННОЙ ПРОХОДИМОСТЬЮ ТЫЛ». Постановка проблемы совершенно справедлива, казалось бы, можно ожидать рекомендаций по охране и обороне тылов, увеличению их управляемости, «распараллеливанию» тыловых колонн по разным дорогам… Однако первый же пункт предложенного полковником Катковым решения наводит на мысль о не вполне научной фантастике: «Увеличить работу мотора в танке в моточасах одной заправкой до 45–50 моточасов; такое решение разрешило бы коренным образом задачу по снабжению горючим…»[280] Как говорится, «ядерный реактор на схеме условно не показан». Впрочем, второе предложение товарища Каткова — «для подвоза огнеприпасов сконструировать автомашину (с высокой проходимостью) или трактор… грузоподъемностью до 6–8 тонн на каждую единицу» — вполне устроит и современных военных: 8 тонн — это грузоподъемность КамАЗа. Вот только первый советский крупносерийный грузовик-семитонник — МАЗ-200 — пошел в производство лишь в 1950 г. и был копией американского ленд-лизовского семитонника GMC-803.

Вера в постоянно нарастающую несокрушимую мощь вооружения Красной Армии порождала и еще более экзотические прожекты применения танковых войск. Так, в подготовленном в академии Генштаба весной 1941 г. пособии «Современные методы использования танковых войск в наступательной операции» предлагалось осуществлять прорыв обороны противника не стрелковыми войсками, а мехкорпусами: «При наступлении в первом эшелоне ударной армии не стрелковых, а механизированных корпусов, в направлении главного удара только при помощи одних танков, даже без учета артподготовки и сопровождения, приобретается решающий перевес: не менее чем в 3,5–4 раза в пулеметах, в 3 раза в минометах, в 4–8 раз в орудиях»[281], после чего авторы пособия подробно расписывали тактическое построение мехкорпуса перед началом атаки: «Общий боевой порядок тактического эшелона армии может принять с началом атаки примерно следующий вид (схема 3)…

На первый эшелон танков — батальоны тяжелых танков — ложится задача подавления противотанковой артиллерии на всю тактическую глубину. Эти же танки должны разрушить препятствия, непреодолимые для остальных, последующих волн и эшелонов боевого порядка, и проложить для последних в препятствиях проходы. Мощное вооружение и броня, высокая проходимость, наконец, значительная тактическая плотность насыщения полосы прорыва этими танками, не менее 12 танков на 1 км, обеспечивает успешное выполнение этой важнейшей задачи.

Второй эшелон танков, состоящий из батальонов средних танков, прорывается вслед за тяжелыми танками. Его основной задачей является подавление основной массы артиллерии обороны на ее огневых позициях, а также подавление тактических резервов обороны. Тактическая плотность танкового насыщения этого эшелона — не менее 20 танков на 1 км…

Третий эшелон танков, состоящий также из батальонов средних танков, в основном должен заняться подавлением всех тех средств обороны, которые уцелели после артиллерийской и авиационной подготовок и после прохода первых двух танковых эшелонов. Таким образом, этот эшелон танков в основном обеспечивает возможность наступления пехоты и прокладывающего ей дорогу четвертого эшелона танков. Однако основное устремление этого эшелона, как и предыдущих, должно быть направлено вперед. Он по пехоте не равняется. Тактическая плотность этого эшелона такая же, как и второго…

Четвертый танковый эшелон состоит из легких танков, преимущественно с пушечно-пулеметно-огнеметным вооружением. Они выполняют ту же задачу, что и третий танковый эшелон, и подобно ему равняются при выполнении своей задачи не назад, на пехоту, а вперед. Однако успешное выполнение задачи подавления и выжигания тех укрытых огневых средств, которые остались после прохода предыдущих танковых эшелонов, является решающим условием для обеспечения успеха наступления тактического пехотного эшелона прорыва. Тактическая плотность этого эшелона — 20 танков на 1 км, из коих не менее 14 огнеметных танков»[282]. На первый взгляд все грозно, чинно и благолепно… однако не кажется ли вам, что в этой схеме чего-то не хватает? Например, пехоты? Ну да, «пехота стрелковых корпусов должна наступать возможно стремительнее вслед за танками, используя подавление и расстройство обороны в результате воздействия на нее танкового эшелона прорыва… Вначале пехота наступает непосредственно за четвертым эшелоном танков. По мере отрыва танков от пехоты усиливается поддержка и сопровождение последней артиллерией. Если артиллерия сопровождала танки, то она возвращает свой огонь к пехоте после прорыва головного танкового эшелона через первую оборонительную полосу»[283]. Вот те раз! То есть танки идут в бой сами по себе, а пехота сама по себе?! Но, может быть, собственная пехота мехкорпуса будет сопровождать танки в бою? Ничуть не бывало! «Вслед за вторыми эшелонами наступающей пехоты продвигаются моторизованные эшелоны механизированных корпусов. Их выдвижение вперед, к своим танкам, возможно обычно лишь после прорыва танками всей тактической глубины обороны»[284].

Шутки в сторону — не до шуток уже: по сути дела, пособие предписывает атаковать оборону противника ОДНИМИ ТАНКАМИ. Без сопровождающей танки в бою пехоты, указывающей танку противотанковые препятствия, обнаруживающей огневые точки и отстреливающей не в меру ретивых истребителей танков с гранатами и «теллер-минами». Без саперов. Без сопровождающей атаку колесами артиллерии. Загромоздить поле боя одними танками на глубину в полтора километра и запретить танкам равняться по пехоте, пусть рвутся только вперед, в глубину обороны противника. Как вы думаете, уважаемые читатели, чем окончится атака готовившейся 4–5 дней обороны противника одними тяжелыми танками с плотностью 12 танков на километр?.. Ну, может быть, кто-нибудь особенно везучий и прорвется за первую линию окопов и будет подбит при подходе ко второй, а если ему очень-очень-очень повезет, то он даже породит очередную «легенду об одиноком танке, несокрушимый KB против целой фашистской танковой группы, неизвестный старший сержант против генерал-полковника Гепнера»[285]. А остальные встанут чадящими кострами еще на подходе к первой траншее противника. А за тяжелыми в атаку пойдут средние танки. Тоже самостоятельно, без саперов, пехоты и артиллеристов. А потом — легкие… Чем окончится эта атака, предлагаем читателю представить себе самостоятельно. Во всяком случае, ничем хорошим она точно не закончится.