Три желания - Кристен Эшли

— Нейт, я…

— Лили, у меня нет времени сейчас, — перебил он ее, прежде чем она смогла продолжить, — позвони мне позже.

Он повесил трубку, не сказав больше не слова и не дождавшись ее ответа.

Она уставилась пустым взглядом на телефон, с трудом дыша, сердце замерло, ей показалось, что оно вообще остановилось. Она перевела взгляд на Таш, которая радостно улыбалась ей, но увидев лицо матери, ее улыбка поблекла, Лили нажала на кнопку на трубке.

— Папа не мог…, — начала Таш.

— Папа очень занят, куколка. Ему многое нужно сделать до нашего медового месяца, — спокойно объяснила Лили, не веря ни единому своему слову, но очень надеясь, что в это поверит Таш.

К счастью, дочь купилась на ее ложь, улыбка с удвоенной силой отразилась у нее на лице, и она выпорхнула из кухни.

— Малышка Лили, — сказал Фазир и поплыл по воздуху, и Лили тут же поняла, что это может означать, а она совершенно не хотела этого, по крайней мере не сейчас.

Лили отрицательно покачала головой, услышав мяуканье миссис Гундерсон, доносившееся из глубины дома, она произнесла единственное слово Фазиру, понимая, что конечно же тот поймет, что она имела в виду.

— Таш.

И после этого она сбежала, выбежав через парадную дверь, по улице, двигаясь в направление пирса, по дорожке вдоль моря, прямо к пирсу и замерла. Она остановилась, потому что остановились ее ноги, сердце и мысли, постояла пару минут, а потом пошла, быстро, тяжело дыша, заставляя свое тело поработать, чтобы очистить свой разум. Она шла до тех пор, пока не почувствовала, что сейчас упадет от усталости, тогда только развернулась и пошла обратно в сторону дома.

Поздно этой же ночью, когда Фазир и Таш уже спали, она снова позвонила Нейту.

Он ответил, и она услышала на заднем плане какие-то голоса, напоминавшие клуб или ресторан.

— Что, Лили? — тут же спросил он, даже не поздоровавшись, очевидно увидел ее имя на экране телефона.

— Я просто хотела сказать... — неуверенно начала она, на самом деле не зная, что она хотела сказать, но у нее была необходимость поговорить с ним.

Затем она услышала мурлыкающий женский голос, который произнес чуть ли не в телефон:

— Нейт, наш столик готов.

Нейт даже не попытался закрыть рукой телефон, ответив:

— Минутку, Джорджия.

У Лили подкосились ноги и не в силах стоять, она просто рухнула на кровать. Казалось, что у нее заняло очень много времени чуть ли не год, повернуть голову и посмотреть на часы на прикроватной тумбочке.

Было десять вечера, и Нейт был с Джорджией, своей бывшей подружкой, женщиной, на которой Джеффри говорил, он собирался жениться. Он уехал от Лили за неделю до их свадьбы, в Лондоне, чтобы встретиться с другой женщиной.

— Лили, — услышала она, как он окликнул ее, как будто издалека, но она отметила насколько нетерпеливым звучит голос Нейта.

— Это…, — она прочистила горло, ее тело онемело, разум стал пустым, но она не могла даже представить насколько надломленным и сокрушенным прозвучал ее голос: — Ничего, Нейт. Наслаждайся.

И она отключилась, не дожидаясь окончания разговора, хотя он опять окликнул ее.

По-прежнему зажатый в руке мобильный тут же зазвонил, но она сбросила звонок Нейта. Затем просто отключила телефон. Тогда зазвонил домашний телефон, она не сняла трубку, а стала жать со всей силы на кнопку «громкость звука», слушая, как трель телефона становится все тише и тише, пока не замолкла совсем, и в доме установилась тишина. Она перекатилась на бок на кровать, натянула подушку на голову, и огромным усилием воли удерживая свой разум, который готов был взорваться, зарыдала, как загнанный зверь, давая себе вволю выплакаться, понимая, что только тогда она сможет заснуть.

На следующее утро в магазине Максин приперла ее к стенке, спросив:

— Что черт возьми происходит?

Ей потребовались большие усилия, но Лили подняла на Максин глаза.

— Ничего, — солгала она сквозь зубы. — А почему ты спрашиваешь?

— Почему я... почему...? — Максин прорвало. — Ты выходишь замуж за мужчину своей мечты через два дня, а выглядишь, как ад. Прости, что так говорю, но это на самом деле так. Бледная, глаза какие-то опухшие. Тебе следует знать, но Фазир звонил мне…

— Не слушай Фазира. Он не знает, что происходит, — прервала ее Лили.

— А ты знаешь, что происходит? — вставила Максин.

Лили автоматически ответила:

— Нейт важный человек, многие людей зависят от него. У него не было отпуска..., — Лили остановилась.

Она понятия не имела, когда у него был в прошлом отпуск. Если честно, то она не имела понятия о многих вещах, связанных с Нейтом.

Единственное, что она знала, он укрылся под непробиваемой броней. Еще она знала, что у него имелись секреты. Еще — восемь лет назад он потребовал, чтобы она переехала к нему, пообещав ей весь мир. Две недели спустя, когда она нуждалась в нем больше всего, он нарушил все свои обещания и вот так просто отпустил ее. Теперь, восемь лет спустя, происходит почти тоже самое. И два месяца...

Что?

Он предупреждал ее, она вспомнила. Он сохранял дистанцию с ней, держась на расстоянии. Он планировал это все, он же сам сказал, что настанет время, когда ее не будет в его жизни, но, она как восторженная дурочка, верящая джину, своим мечтам и исполнению своего желания, не слушала его.

Впервые за много лет, она почувствовала, что вся ее уверенность была просто разорвана в клочья. Она почувствовала, что она не достойна никаких обещаний Нейта, потому что он не видит в ней той единственной, даже когда вернул ее. Этот блестящий, богатый, умудренный опытом, невероятно красивый мужчина никогда не нуждался в ней.

Никогда.

— Пожалуйста, Максин. Давай не будем говорить об этом. У меня начинает болеть голова, — Лили опять солгала, что-то за эти дни она стала лгать с пугающей частотой.

Максин засуетилась и заглянула Лили в глаза.

— Не прикрывайся головной болью, я знаю что-то не так и…

Прежде чем она смогла закончить, зазвонил мобильный Лили, который лежал вверх экраном на прилавке, и обе Максин и Лили посмотрели на него.

На экране высветилось имя — Нейт.

Лили и Максин одновременно протянула к нему руку. К счастью, Лили смогла первой схватить его, ибо она знала, что Максин находится в таком настроении, что скорее всего, задаст кое-какие вопросы, которые сделают все гораздо, гораздо хуже.

Лили соскочила со стула, стремительно обогнула прилавок и ответила на звонок.

— Нейт? — произнесла она.

— Не смей, бл*дь, никогда бросать трубку и отключать телефоны.

Лили замерла, как вкопанная, пытаясь уйти от пристального взгляда Максин, но Нейт злыми словами, словно физически ударил ее с яростью, сотрясающей все его тело, которая как смертельный ток прошлась по ней.

Именно он проводил время со своей бывшей подружкой. Именно он унизил ее на ее же собственном диване в гостиной, или если быть честной, им купленном диване, но все-таки он переехал в ее дом, и она спокойно могла не выбрасывать свой старый диван, который унесли, как мусор. Именно он тайком курил сигарету в саду в полночь. Именно он был единственным, кто не разговаривал с ней. И именно он разорвал ее сердце в клочья.

Лили больше не могла этого выносить, поэтому огрызнулась:

— Как ты смеешь! — прокричала она в трубку.

— Моя дочь находится с тобой в доме, а если что-то случится, а я не могу дозвониться. Ты итак скрывала ее от меня в течение семи лет, Лили. Ты никогда не будешь играть в эту чертову игру снова.

Лили почувствовала, как ее тело, превратилось в скалу, она нанесла ответный удар.

— Я даже не могу поверить, что ты говоришь это мне.

Он игнорировал ее.

— Я буду дома сегодня вечером.

— Не торопись, — возразила Лили с кислым выражением лица.

— Я буду дома сегодня вечером, — повторил он и отключился.

Лили так и продолжала стоять с телефоном, прижатым к уху, испытывая такой сильный гнев, унижение и боль, что она пришла в себя только через несколько минут, заметив перед собой Максин.

Когда Максин увидела выражение глаз Лили, то вся ее злость тут же испарилась, потому что она была полна решимости добраться до сути, и еще выглядела очень напуганной.

— Что только что произошло, дорогая? — спросила она мягко, нежно и ласково.

И от слов Максин, произнесенных таким ласковым голосом, Лили как прорвало, ее тело обмякло, и перед глазами от накативших слез, предметы стали казаться нечеткими. Максин обняла ее, крепко прижав к себе.

— Я не знаю, — прошептала Лили. — Я не знаю, — и она повторяла это снова и снова.

— Успокойся, дорогая. Успокойся, — бормотала Максин, гладя ее по волосам.

Потом Лили взяла себя в руки, Максин протянула ей сиреневый с кружевом по краям носовой платок, чтобы она могла вытереть глаза, но испуганный взгляд так и не сходил с ее лица.