Прозрение. Том 1 (СИ) - Кристиан Бэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кода привезём медиков, можно оставить его в общине эйнитов, на Кьясне. Айяна поймёт. Наследник — тоже большой узел. Усыпить его на неделю медикаментозно — не выход. Нам нужен не просто очередной Имэ в доме Аметиста, а кто-то лояльный и договороспособный. Нужно, чтобы мальчик вырос не самым отвратительным человеком.
— Хорошо, что Локьё тебя не слыши…
Я поднял глаза к потолку, где камеры наблюдения на любом корабле — норма.
— Слышит, — согласился Дерен. — Да и понимает он, к чему всё идёт. Просто ругается, ведь перекраивать картинку мира в своей голове — больно.
Он так и сказал — картинку.
Эйниты говорят: мир — это те реалии, которые мы создаём в нашей голове. И наши возможности в нём зависят только от нашей веры. Ведь этот мир — ирреален. Картинка в башке, неумелый рисунок. Но другого для нас нет.
От Дерена я вышел, потирая мозг.
Когда я чего-то не понимаю, беру для анализа только факты. А фактом было то, что Домато Дерена в медотсеке не запер.
Но я вспоминал свои выбрыки в его возрасте, и если это тоже был «фазовый переход», то Дерен мог доиграться очень серьёзно.
Верить и ему, и Локьё, как ташипам, заинтересованным в исходе ситуации, было нельзя. Мерис не в теме, Энрек на стороне отца. Айяна… Айяна мне по башке настучит, если это и вправду что-то серьёзное.
Нʼьиго?..
В районе старой Крайны была полночь, но мастер не спал. И выслушал без нерва.
Он, как никто другой, умел слушать. Всё-таки по «гражданской» профессии Нʼьиго был психотехником.
— Человек созревает не постепенно, а скачками, — пояснил он, выслушав меня. — Накапливая количественные изменения и переживая потом определенные этапы качественного перерождения сознания. Часто этот процесс протекает болезненно. Изменяется активность отдельных участков мозга, перераспределяется кровоток. Трансформация идёт в связке с гормональными изменениями. Опасность захлебнуться во всей этой каше возникает при стрессовых перегрузках. В момент перестройки мозга психика может «выгореть», умрёт излишне большое число нейронов, и человек потеряет интерес к реальности. Редко, но возможен летальный исход.
— А что делать? В отпуск его отправить?
— Нужно разгрузить стрессовые механизмы. Умеренные физические и психические нагрузки даже полезны, но ровные, без перепадов. Хорошее питание, доброжелательное окружение, иначе это может затянуться. Для фазовых перестроек мозга нужно не менее полугода. Ты говоришь со мной о ком-то из своих людей? — Нʼьиго потянулся к электронной панели. — Передай номер моего dlm-канала, пусть он поговорит со мной, если захочет.
Я сомневался, что Дерен захочет поговорить с Нʼьиго, у него, наверное, есть наставники в Союзе Борге, но кивнул. Мне ничего не мешало предложить пилоту поступить вот таким образом. С чужими проблемы иногда обсуждать легче, чем со своими.
— Благодарен, — произнёс я принятое на Гране прощание.
Нʼьиго улыбнулся.
— Сам ни о чём не хочешь спросить?
Я отрицательно мотнул головой: спросить можно только тогда, когда уже знаешь не меньше половины ответа. А я в очередной раз не понимал ничего.
Монета, время от времени обжигающая запястье. Сумасшедший наследник. Сон этот странный. И Бо с его двадцатью тремя годами и этим ненормальным для новичка поведением. Интуиция чесалась, но…
— Сон был, — признался всё-таки я. — Даже не совсем сон. Я вырубился на пару секунд, и видел довольно длинный, похожий на сновидение бред. Последний фрагмент повторился потом наяву. Локьё меня и в самом деле вызвал. Главное, пилот со мной был такой молоденький, он не должен был заметить, как у меня мозг сбоит, но Бо почему-то… Да я тебе могу видео кинуть из шлюпки. Там реально около двух секунд.
Видео было коротким. Нʼьиго прокрутил его раза три, размышляя о чём-то.
— Бо Саймон? — вдруг спросил он.
— Бо? Нет, Себастиан.
— Бо ЭС, Боевое Оборудование системы ЭС. Идеальный напарник.
— Что?..
— Это мы по истории хаттской войны изучали. Просто прими к сведению.
Я понимал сейчас только то, что всё это происходит на «Леденящем». Камеры фиксируют, и этот разговор тоже дойдет до Локьё.
Хэд… Да что же творится вокруг?
Отдал команду всем своим двигаться к «Персефоне», наплевав на медиков, которых по этикету полагалось забирать с «Леденящего» мне.
Пусть Хэд их забирает, не сахарные, не расклеятся от перелёта между кораблями, подумаешь — полчаса невесомости со всеми посадками-пересадками.
Расположение эскадры Содружества, «Персефона»
Я вернулся на «Персефону», вылез из шлюпки, к счастью, попался другой пилот, не шпионский, и, отмахнувшись от Келли, пошёл прямиком в каюту лейтенанта Дерена. Может, мне уже койку туда переставить?
Зампотех что-то бубнил мне в спину, но это было делом обычным, и в суть проблемы я не вникал. Отмахнулся, занятый своими мыслями.
Дерен уже вернулся с «Леденящего». По крайней мере, «маячок» его браслета висел над жилым сектором, и я, не приближая картинку, решил, что он у себя.
Келли не отставал, продолжая общаться с моей спиной.
— Где Дерен? — окликнул я вздрогнувшего Эберхарда.
Хотя корабельная сеть запаролена, парень что-то читал с экрана. Обернулся, как дёрнулся.
— Где Дерен? — повторил я.
— В медотсеке, — медленно произнёс наследник, хмуро разглядывая меня. — Локьё просил его сделать какой-то тест, кажется, на гормоны.
Он взирал на меня с вызовом, мол, Дерен мне разрешил тут сидеть.
Но я его «вызовы» в гробу видел.
— Идём!
Пацан нехотя поднялся.
Я глянул на экран — точно, сидел в сети. Сумел влезть? Ну, больше шанса у него не будет.
— …двенадцатая, — продолжал о своём Келли. — Надо менять привод…
— Ну так меняй!
— На базу бы встать, — посетовал зампотех. — В невесомости под привод лезть… эта…
— Ты как первый раз замужем! Залейте тритиевую присадку, закрутите в минус от качания!
— Так дорого тритий-то лить. Там это… если бы без учёта момента вращения…
Я вздохнул. И ведь не отвяжется, пока не сорвусь. Вот сорвусь я сегодня или нет? Вот в чём загвоздка…
В медотсек Келли не успел за мной просочиться, его перехватил Гарман, и я вздохнул с облегчением.
Дерен уже вышел из стационарного блока меддиагноста. Медик распечатывал сканограмму мозга. Ничего себе анализ на гормоны.
— Что-то серьёзное? — спросил я.
— Ну, однозначно могу диагностировать только нервное истощение, — замялся медик. — Тут снимки очень сложные. Мне бы проконсультироваться, господин капитан?
— Отдай мне на кристалле, я перешлю на «Леденящий». Как ты? — Я повернулся к пилоту.
Тот пожал плечами:
— Я ничего особенного не чувствую, господин капитан. Просто немного устал.
Мне хотелось сказать ему что-нибудь «ласковое», но я сдержался. Без стрессов, так без стрессов.
— Наследник пока побудет со мной. Иди отдыхай!
— Слушаюсь, господин капитан, — отозвался Дерен и посмотрел на меня пристально. — Только обозначьте, пожалуйста, рамки отдыха. Скоро прибудут медики, нужно будет инструктировать, размещать.
— Ты на что намекаешь?
