Наследники предтеч. Освоение - Софья Непейвода

— Не только. Союз производит лекарства, репеллент, защищает от преступности, хранит закон и порядок, помогает в лечении… — я вздохнула. — Но я не об этом! Не слишком ли много мы на себя взяли? Какое право, в конце концов, мы имеем распоряжаться чужими жизнями?

— Эк тебя пробрало, — хмыкнул Маркус, пододвигая ближе стопку подвядших листьев.

— Глупости думаешь, — резковато добавила Лиля, тоже занимающаяся репеллентом.

— Может, и глупости, — упрямо продолжила отстаивать свою точку зрения. — Но я не уверена, что мы имеем право… что сможем… что не совершим ошибку. Точнее, насчёт того, что ошибок наделаем массу — как раз уверена.

— Да, союз диктует свои условия, — пожала плечами Лиля. — Но он никого не держит: если кому-то не нравится — он может уйти и жить так, как захочет.

— Ты же прекрасно понимаешь, что не может! — вспылила я. — Нет ни у кого из людей такой возможности! Не могут они уйти — это равносильно самоубийству.

Маркус с интересом посмотрел на меня.

— Похоже, действительно сильно прижало, правитель ты наш.

— Я сейчас вовсе не только…

— …себя имеешь в виду? — понимающе продолжил физик. — Может, и так, но, наверняка, именно себя в первую очередь.

Отвернувшись, я прикусила губу и отмерила очередную порцию мази.

— Не стану тебя утешать, говоря, что союз в целом и его правительство в частности ни к чему не принуждают. Это было бы ложью, а ложь в таком деле — страшная штука. Но попробуй оценить ситуацию с другой стороны. Не с точки зрения правителя, а как обыватель. Будь ты человеком и находись здесь, как бы ты предпочла жить: рядом с союзом и выполняя его требования или в отдалении и независимо?

— Если бы я была человеком, то вообще не хотела бы здесь жить.

— А такого выбора нет! Ну предположим, тебя-человека никто не держит: хочешь — уходи.

— Сам ведь знаешь, что не получится, — сердито ответила я и, примерив ситуацию на себя, добавила: — Да, предпочла бы жить рядом с союзом. Даже в виде йети так бы предпочла… по крайней мере, достаточно близко, чтобы часто контактировать. Ну или рядом с Колыбелью: у них и нас хотя бы преступности почти нет. Но ведь это не означает, что не существует лучшего решения!

— Зато означает, что нынешнее — не так уж плохо.

— У людей нет выбора, а мы этим пользуемся, — снова вернулась к той мысли, с которой начался разговор.

— Пантера, выслушай меня внимательно, — Маркус отложил очередной свёрток, взял меня за плечи и встряхнул. — Свободные приплыли сюда сами. Почти все голосовали за продолжение пути — это было совместное решение. Местных людей тоже высаживали не мы. Никто не мешал другим тоже что-то организовывать, добиваться, пытаться помочь и защитить — пусть и не бесплатно, и не без недостатков. И вообще, союз не так уж сильно зажимает свободу. А работать без отдачи он не способен — не хватит средств и сил. Мы живем так, как можем, трудимся так, как получается. Вот когда ты увидишь здесь кого-то зажравшегося, тогда пора волноваться. Сейчас же — не стоит.

— Кое в чём она права, — возразила Лиля. — Союз диктует условия, и чем дальше, тем сильнее будет это делать, тем больше начнёт тянуть одеяло на себя.

Ну вот, только начала успокаиваться, так на тебе! Я снова скисла, из-за чего Маркус возмущённо взглянул на экономиста. Но женщина не обратила на это внимания.

— Мы (я имею в виду всех, отделившихся от царя) с самого начала хотели построить что-то своё. А этого не сделать, если не организоваться. Да, вначале свободные решали вопросы совместно, как простая община. Но после прибытия сюда и поселения, мы разбежались… так и не объединившись обратно. Если племена и союз вначале ещё можно было (хотя и очень большой натяжкой) считать общиной, то рассматривая свободных в целом — это уже не получится. Союз решает, какие законы и правила установить, не привлекая к обсуждению остальных людей. Да и в союзе, в последнее время, практически все вопросы согласовываете и утрясаете вы, правительство, только некоторые, самые спорные, выносите на наше рассмотрение. Но и то с каждым годом всё меньше и реже.

Я поёжилась под пронзительным взглядом Лили. Она права — часть решений мы принимаем сами. Причём очень немалую часть…

— Но ведь вы же не возражали, — попыталась оправдаться я.

— Естественно, — пожала плечами экономист. — Мы вам доверяем и считаем достаточно разумными, чтобы принимать взвешенные и обдуманные решения. И вообще: не перебивай, — резко осадила она меня. — Так вот, сейчас свободные находятся где-то на промежуточной стадии между общиной и государством. Уже есть правительство, законодательство (неважно, что практически только уголовное), полиция, суд и разведка в лице сатанистов, разделение на социальные классы. Зарождается собственная денежная система, — Лиля гордо улыбнулась, явно вспомнив о своей немалой заслуге в этой области. — «Казна» тоже имеется, пусть пока и не в монетном варианте. Даже конституция есть, хотя очень примитивная и недоработанная. Я уверена, что придёт время, и союз введёт налоги и все остальные недостающие атрибуты. Если мы будем развиваться, а не вымирать — это неизбежно. И тебе, как и остальным членам правительства, придётся ограничивать свободу людей. Не раз и не два, а постоянно.

— Я не уверена, что готова к такой ответственности, — тихо сказала я и, понимая, что всё равно ничего не изменится, продолжила: — Не хочу быть правителем. Когда соглашалась, то не думала, что всё настолько серьёзно! Честно говоря, вообще надеялась, что про «общее правительство» сатанисты просто в качестве прикрытия придумали… ну или, в худшем случае, оно будет что-то решать только в рамках союза. Я вообще по другой причине в «правительство» вошла — для разведки. Не хочу такой ответственности!

— Меня тоже не спрашивали, хочу ли я стать лидером, — не удержался от комментария Игорь.

Остальные посвящённые, сидящие у костра и уже давно прислушивающиеся к нашему разговору, рассмеялись, а мы с Игорем обменялись сочувствующими взглядами.

— Чтобы сохранить свободу нашему народу, вы должны её ограничить, — торжественно закончила Лиля. — И хватит ныть. Опять что ли из двух зол выбираете?

Илья кивнул:

— Как и всегда. Ведь если один вариант хорош, то и сомнений не возникнет.

В конце концов мы всё-таки приняли предложение Вадима. Ведь по сути он и без разрешения вправе установить круглосуточное наблюдение за многими людьми — разница не так уж велика. А если у сатанистов будет больше сведений, принять меры в случае необходимости действительно станет проще. К тому же, Вадим не спрашивал разрешения на пытки и прочие методы принуждения — только на проверку. А значит, человек или йети может просто отказаться отвечать на вопросы.