Русская идея и американская мечта — единство и борьба противоположностей - Елена Головина

сами славянофилы хотели изначально назвать себя «москвичами», «московской партией» (так они противопоставляли себя Санкт-Петербургу), что, кажется, тоже не соответствует современным реалиям (вот что значит быть столицей), но также называли себя «восточниками» (вот это, конечно, тоже соответствует, но я бы предпочла слово «россияфилы»). Основой славянофильства явились работы А. С. Хомякова «О старом и новом» и И. В. Киреевского «В ответ А. С. Хомякову» в 1839-м. Значительный вклад внесли К. С. и И. С. Аксаковы, В. И. Даль, Ф. И. Тютчев и другие. По мнению славянофилов, идейной основой русской самобытности является православие; а социальной основой — русская община, которой не было на Западе; политической основой являлось самодержавие, которое сплачивало общество. Модернизация этих идей под современные реалии (россияфилы) может послужить условием укрепления современной России и определить основы государства: идейные (морально-нравственные), социальные (коллективизм) и политические (унитарное государственное управление).

Славянофилы выступали против Петровских реформ, зато они очень хорошо относились к Московскому царству допетровских времён, что было их коренным отличием от западников. Московское царство смогло консолидировать и русские удельные княжества, а затем и татарские царства, а идеологически смогло объединить и Византийскую православную традицию, и Золотую орду, и европейский Новгород. Годом основания Российского царства считается 1478 год, времена царствования Ивана III. По мнению славянофилов, Петровские реформы породили культурный раскол между европейски образованной элитой общества и «низами», а кроме того, идеологический раскол между образованным обществом и абсолютистским государством. Что было общим для славянофилов и западников — это протест против крепостничества, но славянофилы, кажется, сделали больше в этом направлении.

В конце XIX века начинается движение поздних славянофилов в лице Константина Леонтьева, Николая Страхова и Николая Данилевского, туда же относили работы Гоголя и Достоевского. Согласно Н. А. Бердяеву, мораль К. Леонтьева есть «мораль ценностей, а не мораль человеческого блага. Сверхличная ценность выше личного блага. Достижение высших целей, целей сверхличных и сверхчеловеческих, оправдывает жертвы и страдания истории. Называть это аморализмом есть явное недоразумение. И Ницше не был аморалистом, когда проповедовал мораль любви к дальнему в противоположность морали любви к ближнему. Это — иная мораль»[19]. Мораль К. Леонтьева — против западного индивидуализма, за общие ценности.

А вот мораль любви к дальнему, в противовес любви к ближнему, я наблюдаю часто в американском обществе. Леонтьев выступал против либерализма с его культом денег и против «демократизации», но он также выступал против славянства и славянофильства, что было характерно для всех поздних славянофилов. Другим направлением поздних славянофилов было почвенничество, представленное Аполлоном Григорьевым, братьями Михаилом и Фёдором Достоевскими, Николаем Страховым. Они отрицали и славянофильство, и западничество, говорили о своей нейтральности. Почвенники считали, что у русского народа особая миссия спасения человечества, верили в русскую идею. C одной стороны, они принимали европейскую культуру, а с другой — возмущались буржуазной бездуховностью, отрицали социализм, а также противопоставляли им христианские идеалы. Ещё одним последователем славянофилов был Николай Яковлевич Данилевский, которого считают основателем панславянизма и классиком русской геополитики. Его взгляды изложены в книге «Россия и Европа», в которой он их противопоставляет: «Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное, что её интересы не только не могут быть нашими интересами, но в большинстве случаев прямо им противоположны». Данилевский вводит концепцию культурно-исторического типа, состоящего из четырёх основ: религия, культура (наука, искусство, техника), политика, общественно-экономический уклад. Культурно-исторические цивилизации находятся в непрерывной борьбе друг с другом и с внешней средой, проходя все стадии, характерные для биологических существ, — расцвета и умирания. Он выделял 10 таких цивилизаций и наиболее перспективный «славянский» тип, выраженный в русском народе.

Западничество сложилось в 30–50-х годах XIX века, и его представители были за прозападный путь России. Видными представителями были П. Я. Чаадаев, В. С. Соловьёв (представители так называемого религиозного западничества), И. С. Тургенев и Б. Н. Чичерин (либеральные западники), В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарёв, позднее Н. Г. Чернышевский (западники-социалисты); профессора истории, права и политической экономии — С. М. Соловьев, И. В. Вернадский и др. Идеи западников, в той или иной степени, разделяли писатели, поэты, публицисты — И. А. Гончаров, Н. А. Некрасов, И. И. Панаев, А. Ф. Писемский, М. Е. Салтыков-Щедрин.

Более поздним, просуществовавшим с 1921 по 1938 г. в среде русской эмиграции, было евразийское направление, тоже связанное со славянофильством. Его представителями были Николай Трубецкой, Пётр Савицкий, Георгий Флоровский, Пётр Сувчинский, Г. В. Вернадский. Николай Трубецкой впервые заявил в 1925 году, что Россия является наследницей не Киевской Руси, а монгольской монархии; он же был категорически против большевиков, хотя большинство евразийцев их поддерживало. Они считали, что русская цивилизация не является ни азиатской, ни европейской и что Советский Союз и окружающие страны должны породить новую историческую общность людей — евразийцев, куда бы входили, по их мнению, не только жители Советского Союза, но и, например, Монголии, Ирана, ряда православных стран Европы и тюркские народы. Отличием от славянофилов было и то, что они рассматривали финно-угорские и тюркские народы Советского Союза как имеющие больше исторических и культурных корней с русскими, чем, например, западные славяне — чехи и поляки. Евразийцы выступали против русской общины в современном контексте и рассматривали её только в историческом прошлом. Они были за частное предпринимательство, но не чисто капиталистическое, а с большой долей государственного сектора.

В современном споре Советская Россия (не для всех патриотов — для некоторых царская Россия или какой-то симбиозный вариант России, как у меня) часто выступает в идеализированной роли, а для западников эту роль играет классический капитализм. Как я показываю на примере Америки, классический капитализм не решает вопросы социальных благ и защищённости для большинства населения. Кроме того, неограниченная свобода порождает развитие всех пороков. Плохое образование порождает бездуховность и отсутствие основных моральных принципов — например, заботы о родителях у значительной части населения.

В рамках парадигмы теорий моя точка зрения, конечно, представляет развитие славянофильской или евразийской теории. Однако с учётом современных реалий ни славянские, ни евразийские народы в том широком понимании, которое в это вкладывали предшествующие поколения, не являются частью нашего общества. Наш мир — Россия, которая существует в этих рамках уже сотни лет, и мы — россияфилы. Нам не надо чужих территорий (боевые действия с Украиной — это не война за земли), и мы можем привлекать людей (в частности, русскоязычных) со всего мира для строительства, осваивания богатств, особенно Сибири и Дальнего Востока. Мы строим государство на принципах оптимального сочетания капиталистической и социалистической экономик, которое, с одной стороны, максимально обеспечивает свободу предпринимательства и творчества, а с другой — дает социальные блага: здравоохранение, образование, пенсионное обслуживание, многочисленные возможности для хобби и культурных мероприятий, а также прекрасную инфраструктуру и экологию. Мы считаем, что основа нашего благосостояния на сегодня — разнообразная добывающая промышленность, а также те достижения, которые были созданы трудом советских