Рассветный меч - Деннис Маккирнан

— Бэйр, сделай еще несколько шагов и остановись,— сказал Араван на сильва. — Достань рулон красного шелка.

Женщины обступили Бэйра плотным кольцом и защебетали, щупая тонкую красную материю, а улыбающийся деревенский староста, бегло говоривший на кабла, пригласил Аравана в свой дом. Эльф с благодарностью согласился и, стоя уже на пороге жилища старосты, обернулся к Бэйру и сказал:

— Достань еще и рулон желтого шелка и попытайся узнать что–нибудь о Храме.— С этими словами Араван вошел в дом старосты, оставив Бэйра в толпе стрекочущих женщин.

Бэйр протянул рулон красного шелка одной из женщин, подошел к одной из вьючных лошадей и достал еще один сверток, в котором оказалась ткань желтого цвета. Восхищенные женщины разом вздохнули и замолчали, словно ослепительно яркий цвет материи лишил их способности говорить, и только некоторые из них после долгой паузы прошептали: «Пурохит».

— Что это значит? — спросил Бэйр на общем языке. Ему никто не ответил.

Он попытался заговорить на других языках, даже на чакуре, языке гномов, но ему никто не ответил.

Бэйр взял рулон в левую руку, отмотал от него кусок, зажав его конец пальцами правой руки, а затем растянул отмотанную часть материи, разведя руки в стороны, и снова заговорил на языке кабла, в котором его познания были весьма ограниченны:

— Ну что? Почему этот… — Он не знал ни как сказать «желтая», ни как сказать «материя». — Этот… хм… одежда… хм… плохо?

Пожилая женщина, на которую он неотрывно смотрел, тоже посмотрела ему в глаза:

— Не плохо… мукаддас.

Бэйр наморщил лоб, а затем спросил:

— Что… хм, мукаддас?

Вместо ответа женщина указала на камень, нависавший над их головами.

Бэйр, запрокинув голову, посмотрел наверх, но не увидел ничего, кроме огромного, свисающего в виде козырька куска скалы, потом с недоумением посмотрел на пожилую женщину и пожал плечами, придав лицу выражение озадаченности.

Она повысила голос:

— Мукаддас! Мукаддас! — Как будто громко произнесенные слова станут более понятны этому растерявшемуся юноше. Затем она наклонилась к стоящей рядом женщине и что–то очень быстро сказала ей, и та — моложе и ниже ростом — пала перед Бэйром на колени, воздела руки к небу, трижды поклонилась, затем встала на ноги и, показав на материю, произнесла:

— Адхиатмик.

Бэйр смотрел на женщину и сосредоточенно обдумывал происшедшее, стараясь осмыслить поведение женщин. «Поклоны? Но за кого они нас принимают? За королей? За верховных повелителей? И эта желтая материя… Жрецы одеты в желтые одежды… Нет, она кланялась не повелителю, поклоны выражали почитание. Адхиатмик, мукаддас и пурохит, должно быть, означают почтение, или святость, или что–то в этом роде. Но при чем тут эта скала? Нет, она показала не на камень, она показала на горы! На горы, где, как говорят, и живут жрецы».

Бэйр снова уложил желтый рулон в сумку и вынул из ножен кинжал. Женщины застрекотали и поспешно подались назад, но он встал на колени и острием кинжала нацарапал на мерзлой земле очертания гор. Женщина помоложе приблизилась, чтобы посмотреть, что он делает, а Бэйр жестом показал на деревню, а затем начертил в воздухе пальцем косой крест и, нацарапав этот знак рядом с изображением гор, произнес: «Умран».

— Бесхак! — сказала женщина, поведя руками вокруг, а затем повторила название деревни: — Умран.

Бэйр посмотрел на нее, улыбнулся, показал пальцем на косой крест, начерченный на земле, и сказал:

— Умран. — Затем, показав острием кинжала на горы, спросил: — Пурохит? — Ткнув в другое место: — Адхиатмик? — Проделав то же самое в третий раз, он произнес: — Мукаддас? — После этого он сделал в воздухе круговое движение кинжалом, развел руки и спросил: — Пурохит? Адхиатмик? Мукаддас?

Женщина посмотрела на его рисунок, насмешливо фыркнула и, опустившись на колени рядом с ним, протянула ему руку. — Бэйр, взяв кинжал за лезвие, протянул его женщине рукоятью вперед. Она расчистила еще один пятачок на дороге подле себя. Тщательно и неторопливо водя кинжалом по промерзшему грунту, она нацарапала изображение гор, с особой тщательностью изображая склоны, вершины, долины между горами, именно так, как…

Через некоторое время Араван, выйдя из хижины деревенского старосты, нашел Бэйра в одном из домов, где молодой человек, сидя за столом, пил свежезаваренный чай. В небольшой комнате вместе с Бэйром находилось еще несколько молодых женщин, которые, стреляя черными глазами и хихикая, перешептывались между собой.

— Итак, элар, пришлось отдать двух наших лошадей, но теперь у меня есть хотя бы смутные представления о том, в какой стороне находится Храм Неба, — сообщил Араван.

Бэйр расплылся в улыбке и поставил свою чашку на стол. Затем из–за пазухи он достал квадратный кусок желтой материи, на котором чем–то черным были сделаны какие–то неведомые знаки:

— Я тоже не сидел без дела, дядя, вот карта, с помощью которой мы доберемся туда.

Видя растерянный взгляд Аравана, Бэйр громко рассмеялся; молодые женщины рассмеялись тоже.

— Как тебе это?..

— Это Джухи. — Бэйр показал на одну из женщин. — Она нарисовала карту на земле, и после длительных переговоров с помощью жестов и нескольких слов на языке кабла они принесли кисточку и горшочек чернил; вот я и скопировал эту карту на ткань. Но ты знаешь, дядя, они ни за что не хотят дотрагиваться до желтой материи и все время указывают на горы на чертеже, делая руками знаки, как будто хотят защитить себя от зла, а горы называют варджит.

Стоило Бэйру произнести это слово, как женщины в один голос дружно закричали:

— Варджит! Варджит!

— Запрещено, — сказал Араван. — Вот что означает это слово. Они не осмеливаются даже указать пальцем на это место, поскольку горы для них под запретом.

— Под запретом? Но почему?

— Мужчины сказали только, что там какая–то обитель и что тех, кто нарушил повеление жрецов, больше никогда не видели.

— А что с ними произошло?

Араван пожал плечами:

— Не знаю. Они утверждают, что горы опасны, говорят о каких–то ужасных существах, однако, когда я попросил их объяснить, что это за существа, они не смогли их описать.

— Может, это темные силы? А кто же еще?

— Вот уж не знаю. А что я знаю наверняка, так это то, что в горах летом случаются обвалы и сильнейшие бури, сходы лавин и ледников, а также внезапные метели зимой и весной, камнепады, леденящие ветры, ледниковые пропасти, разреженный воздух, труднодоступные места, — это здесь постоянно…

Бэйр затряс головой и поднял руку, чтобы прервать словесный поток, изливающийся с губ Аравана: