Легенда о слезах двух Лун (СИ) - Ушакова Мария "Ktara_Gilbert"

— Что ты хочешь? — спросил Отакар, после долгой паузы.

— Хочу, чтобы меня перестали считать зверем. Чтобы люди оставили нас с Мари в покое.

— Почему тогда ты не послушал её, когда она предложила сбежать от всех?

— Сбегать, как крыса с тонущего корабля? У нас не то положение, чтобы бежать, поджав хвосты! Чешский замок по праву принадлежит нам! Мы ничего не делали людям до тех пор, пока они не сделали шаг к нам.

— Тебе пора определиться со своей целью. Чего ты хочешь больше: поставить людей на место или быть всегда с Мари и забыть про всех остальных? — Отакар держал две этих цели на ладонях, как на весах, — Ты не сможешь добиться всего сразу. Люди никогда не оставят тебя в покое, пока ты сам про них не забудешь. А если станешь продолжать истреблять людей, как тараканов, вряд ли Мари сможет долго это терпеть.

— Ты сам размышлял о том, что рядом должны быть люди, которые будут за тебя даже с твоими промахами, — хмыкнул высший, понимая к чему клонит Отакар, — Мари именно такая и не оставит меня.

— Также я говорил о том, что ТЫ должен отдавать всего себя. А так, получается, что ты вновь полностью отдаёшься соблазну править всем и вся, а не быть с Мари.

На это Альвиан не нашёл нужный ответ. Рот слегка приоткрылся, чтобы сказать что-то против. Но король был прав в этом. Желание править и контролировать всё осталось, но под маской защиты своей возлюбленной. Какая низость! Из-за его эгоизма страдает человек, который меньше всего этого заслуживает.

— Так что ты выберешь?

— Быть всегда с ней, — нотки обиды и злости на самого себя пробежали в голосе высшего, — Как может быть иначе?

Отакар подошёл ближе к Альвиану и похлопал его по плечу. С его старого лица не сходила улыбка, из-за которой морщин становилось только больше. И после смерти он смог помочь ему. Император признался себе, что скучает по нему, как по наставнику и кумиру. Он бы никогда не подумал, что сам чешский король положит на его плечо свою могущественную, но такую лёгкую руку.

Яркая вспышка уничтожила приятную атмосферу чешского средневекового замка, где Альвиан мог почувствовать себя кем-то нужным. Всё растворилось в пустоте. Состояние спокойствия и решимости длилось недолго. Разрывающая боль в грудной клетке заставила Императора вдохнуть недостающий воздух в лёгкие. Он стиснул зубы и очнулся в тронном зале. Руки сами потянулись к месту, где горела боль.

Из груди торчал охотничий нож. Горячая кровь жгла кожу. На чёрной одежде не было видно красных пятен, но несколько капель от удара попали на деревянный пол. Убедившись, что кристалл на месте, высший вытащил острие ножа из себя. Ощущение не из приятных. Как только окровавленный кончик вышел из тонкой кожи, Император с облегчением выдохнул.

— Альвиан?

Девушка стояла так тихо и неподвижно, что её можно было и не заметить. За её спиной прятались двое учёных. Все были перепуганы, но мужчина не понимал, что происходило. Был ли причиной только он? И причинил ли он вред Мари? Беловолосая девушка была цела и вроде бы без ран. Её глаза округлились от страха и испуга. Давно ли она вышла из капсулы?

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросил король, будто это не он только что вытаскивал нож из себя.

— Лучше ты ответь, — отрицательно замотала головой Мари, — Ты помнишь, что случилось?

Высший осмотрелся, вглядываясь в каждую деталь. Стена с чайными розами позади двух тронов стала чёрной. Присмотревшись, оказалось, что они сожжены. От лёгкого ветра лепестки и листья сыпались. Скоро от них ничего не останется. Два трона были опрокинуты в разные стороны. У одного даже сломались подлокотники. Все окна в зале разбиты. Осколков внутри не было, значит удар исходил отсюда.

— Это я? — с опаской спросил непонимающий Император.

— Да, — кивнула высшая и за ней кивнули Алиса и Вальтер.

Мари подошла к мужу и забрала из его трясущихся рук охотничий золотой нож, который был очень похож на тот, с которым ходил Виланд, муж Катарины. Голубые глаза мужчины бегали по разрушенному тронному залу, с ужасом реагируя на новые детали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Всё уже хорошо, Альвиан, — девушка прижала мужчину к себе, — Всё хорошо.

***

Вальтер вместе с Алисой нашли нужную комнату с капсулой в конце южного крыла, как и сказал Император. Оба учёных погрузились в свои размышления. Директор лаборатории нёс с собой портфель, в котором всегда лежал блокнот для записей. Им очень повезло, что высший направил их к беловолосой девушке. Они могли бы поговорить с ней, если пробуждение будет быстрым. В этом доктор очень сильно сомневался, но перестраховаться было необходимо. В записной книжке уже были сделаны несколько заметок из прошлого разговора с высшими людьми, но всей этой информации было катастрофически недостаточно для вечно жаждущего знаний мозга Андраша.

Мысли Алисы находились рядом с Рене. Нельзя было просто забыть тот факт, что Мари — жена Кровавого Императора. Как вообще так случилось, что они знакомы? Прошлая жизнь, реинкарнация. Эти слова говорили ровным счётом ничего. Почему Император зовёт себя Императором? В интернете, бумажных источниках не было ни одного правителя с подобным титулом, который выделялся сверхъестественными способностями или внешне был схож на этого беловолосого мужчину. В Лаборатории они слышали, что Мари называла его Альвианом, когда очнулась после капсулы и при первой их встрече. Но это всё равно мало, что говорило.

Гости опоздали. Открыв дверь в зал, работники Лаборатории обнаружили Мари лежащей на полу. Пар от испарявшейся жидкости ещё не полностью растворился в холодном воздухе, значит всё случилось недавно. Алиса подбежала к девушке и стала щупать пульс. Он нашёлся сразу. Сердцебиение высшей зашкаливало. В прошлый раз такого не было, но никто из учёных не знал: нормально это или нет. Вальтер переложил Мари на диван у окна. Шершавая ткань под ней сразу намокла.

Громкое дыхание с короткими стонами вырывалось из губ Мари. Каждый позвонок превратился в ком боли. Судороги поочерёдно охватывали разные части тела, отчего девушка часто вздрагивала. Глаза иногда приоткрывались, но мягкие руки забирали сознание королевы обратно в царство снов. Она слышала короткие перекидывания фразами присутствующих людей через тихое однотонное шипение.

То, что Мари увидела, находясь в капсуле, долго не отпечатывалось в сознании и не складывалось в одну логичную картину. Она вроде бы и видела какие-то образы, но настолько сюрреалистичные, что Дали мог бы спокойно списывать с них свои картины. Там точно был Альвиан, она. Исходы размазывались, будто их не дописали. Не было чёткого окружения, как в исходах с Аль-Камилем и второй коронацией Альвиана, а только красные и чёрные цвета вместо пейзажей.

— Как ты думаешь, что там сейчас происходит? — спрашивала встревоженно Алиса, пока Мари приходила в сознание.

— Не знаю, — Вальтер перечитывал свои записи, но не мог понять собственный почерк, — Беспокоиться об Императоре нам точно не стоит. Но что он сделает с невинными людьми? Они только выполняют указы сверху.

— Думаешь, он убьёт их?

Свистящие звуки из тихих превращались в оглушающие. От них трещали стёкла во всём замке и дрожали камни. Самолёт, которому принадлежали свисты, пролетал над крышей здания, где находились высшая с двумя учёными. Алиса смотрела на потолок и следила за воображаемым самолётом. Через несколько секунд вся конструкция замка задрожала от взрыва. Не так далеко послышался ещё один. И ещё. Девушка из Лаборатории подошла к окну. На небе была проведена чёткая линия от упавшей военной техники. Справа она пересекалась с ещё одной, а та с третей. Линии замыкались, и квадрат из тёмных линий окружал небо в месте к юго-востоку от Пражского Града. Там, предположительно, и происходило противостояние военных и высшего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Думаю, это и есть ответ на твой вопрос, — угрюмо произнёс Вальтер, встав рядом с девушкой.

Размышлять о том, что было в том месте — не самый лучший досуг, который мог представиться. Но как бы не хотела того Алиса, мысли сами приходили к этой теме. Она дрыгала ногой, стараясь отвлечься от всего, грызла кожу на губах, хрустела пальцами. Но ничего из этого не помогало. Вальтер видел её состояние, но говорить о том, что сейчас всё хорошо — наглая ложь, в которую она не поверит.