Неисправимый повеса - Сюзанна Энок

— Мы уже почти неделю не были близки, Эвелина, — прошептал он ей на ухо. — Просто я слишком хорошо владею собой.

— Ты практически залез мне под юбку вчера вечером, — прошептала она в ответ, и по ее ногам разлилась теплота.

— И слава Богу, что на коленях у меня лежала книга, а то бы все узнали, как сильно я тебя хочу.

Две юные леди проследовали мимо них в коляске, и Эви вздрогнула. Если Сент не оставит ее, вскоре сплетни непременно дойдут до Виктора. Что, впрочем, будет весьма кстати, если не считать того, что ей пока так и не удалось составить план. Эвелине не хотелось, чтобы ее ославили без всякого основания.

— Ты не должен говорить подобные вещи, — прошептала она. — Меня… меня выдают замуж.

Сент остановился так внезапно, что Эви отошла на шесть футов вперед, прежде чем заметила, что его нет рядом. Когда она обернулась и взглянула на него, выражение его лица заставило заледенеть ее сердце.

— Сент?

— Ты… кто-то просит, и ты согласна выйти за Кларенса Алвингтона? — прорычал он; суровый взгляд зеленых глаз требовал ответа.

— Виктор сообщил мне, что Кларенс будет просить моей руки, и потребовал моего согласия. Поддержка Алвингтона обеспечит ему место в парламенте.

Ей не надо было говорить лишнего. Скрытые мотивы ее семьи не следовало разглашать. Но Сент в любом случае должен был узнать об этом. Собственно, он уже и так знал. Раньше, чем она сказала.

— И ты согласилась.

— Он еще не спрашивал меня, — возразила она, — но да, я согласилась.

— Какая ты послушная. И твой брат, полагаю, выразил свою благодарность?

— Не будь таким циничным, Сент. Они загнали меня в угол.

— Они обращаются с тобой как с комнатной собачкой, — огрызнулся он.

— Как ты смеешь? — сказала Эви, с трудом сдерживая слезы. — Ты злишься лишь потому, что понимаешь: как только я выйду замуж, мы уже не сможем оставаться… друзьями. Уходи, Сент. Я думала… Уходи. Ты действительно не можешь ничем помочь. Я поступила правильно.

— Правильно? — повторил он мрачно.

— Пожалуйста, просто уйди.

Сент хотел бы сказать больше, потребовать ответа, почему она не воспротивилась, но он боялся, что она в конце концов возненавидит его. Пока он не даст к этому серьезных оснований, она никогда не отвергнет притязаний Кларенса и уж точно не выйдет замуж за человека, который может нанести урон политическому статусу ее драгоценной семейки.

— Тогда желаю тебе всего хорошего, — проворчал он и, вскочив в седло, пустил гнедого в галоп.

Мысль о том, что он никогда больше не коснется ее, что, стоя в тени на званых вечерах, будет наблюдать, как другие мужчины танцуют с ней, что, глядя на нее, будет знать, что Кларенс Алвингтон спал с ней и может делать это в любое время, когда только захочет, — была невыносима.

— Черт, черт, черт!

Первым его побуждением было найти Кларенса Алвингтона, вызвать на дуэль и убить. Это было бы приятно, однако он не получил бы Эвелину и скорее всего вынужден был бежать из Англии и навсегда потерял Эви.

Приближаясь к месту назначения, Сент придержал коня, стараясь вновь вернуть себе способность логически мыслить. Эвелина в свойственной одной ей манере особым образом подбирала слова. Не «назначено бракосочетание», а «когда Галстук попросит, она должна будет согласиться». Не «она приняла решение выйти замуж», а «ее загнали в угол». Не «она хочет, чтобы Сент ушел», а «он не может помочь, оставаясь там».

Сент снова остановился, соскочил с Кассиуса и отдал поводья ожидавшему слуге. Совершенно очевидно, что она не любит этого шута, и, что еще хуже для нее, когда она станет женой этого тупого самовлюбленного щеголя, ей не позволят продолжать заниматься приютом. Вопрос в том, что Сент может сделать, чтобы исправить это?

Стук его каблуков эхом отдавался в длинном коридоре. Он опять опоздал, но по крайней мере теперь он в курсе дела. Это было все, что он мог придумать, и в целом казалось наилучшим, наиболее подходящим планом. Виктор Раддик выбрал пару для своей сестры из политических соображений. Если бы ему подвернулся кто-то более выгодный, он оказался бы дураком и скверным политиком, если бы упустил такой шанс.

— Сент? — прошептал лорд Дэр, когда маркиз поднимался по ступенькам, чтобы занять свое место. — Какого черта ты тут делаешь?

— Исполняю свой долг, — ответил Сент, кивая герцогу Уиклиффу. Вот так-то. Все, что ему нужно, — это стать более выгодным кандидатом.

Несколькими рядами ниже поднялся граф Хаскелл. Его лицо постепенно наливалось кровью, приобретая все более опасный оттенок.

— Я не потерплю этого! — брызгая слюной, выкрикнул он. — Если вы собираетесь присутствовать здесь, Сент-Обин, я ухожу.

Проклятие! Сент тоже встал.

— Лорд Хаскелл, вы заседаете в парламенте уже двадцать восемь лет, посвящая этому свое время и свои знания. Две недели назад я оскорбил вас за это. Сегодня я приношу вам свои извинения. Если бы я имел хоть десятую долю вашей мудрости, я вел бы себя намного лучше.

Шум в палате лордов стал почти оглушительным, но Сент не обращал на это никакого внимания. Если он и часа не сможет высидеть вместе с пэрами, равными себе, то грош ему цена.

— Вы ожидаете, что я поверю в вашу искренность, молодой человек? — ответил граф.

— Нет, милорд. Я только прошу принять мои извинения. Я сожалею о своем поступке.

Затаив дыхание, Сент наклонился вперед, протягивая руку пожилому человеку. Это все ради Эвелины, напомнил он себе, в то время как граф хмуро смотрел на него. Он сможет сделать это ради нее. Ради нее он должен сделать все.

— А если я не приму ваших извинений?

— Тогда завтра я снова попрошу у вас прощения.

Со вздохом, словно из него вышел пар, Хаскелл потянулся и пожал Сенту руку. Все вокруг разразились аплодисментами. Но это было еще не все. Они оба знали, что Сент мог все еще валять дурака. Граф поверил ему, как мало кто делал прежде. Это было… приятное, неожиданное чувство, сознавать, что тебе доверяют.

Сент кивнул:

— Благодарю вас. Вы отнеслись ко мне добрее, чем я того заслуживаю. — С легкой улыбкой он занял свое место. — Я постараюсь, чтобы вы не пожалели о своем великодушии.

— Пока что вам это удалось, и давайте покончим с этим, — проворчал Хаскелл, снова усаживаясь.

— Джентльмены, — воззвал спикер, ударяя молотком по кафедре. — Может быть, мы продолжим?

— Ну и ну, разрази меня гром, — прошептал Дэр. — Какой бес в тебя вселился?

— Я дам тебе знать, когда сам разберусь, — проворчал в ответ Сент.

Хотя сам-то он уже знал. У него пересохло во рту, и он знаком приказал одному из лакеев подать ему стакан воды. Внезапно он точно понял, почему старался загладить свою вину и почему собирался сегодня оставаться в палате лордов до самого конца заседания. Почему снова придет сюда завтра, и на следующий день, и будет присутствовать на каждом заседании палаты до конца сессии. И он знал, почему будет делать все, что могло бы помочь ему жениться на Эвелине Марии Раддик. Он любит ее. Майкл Эдвард Холборо, человек без сердца, полюбил прекрасную леди. И не остановится ни перед чем, чтобы завоевать ее.