Белое Рождество. Книга 2 - Маргарет Пембертон

Как только генерал заговорил, небеса разверзлись и на крыши и тротуары города хлынул ливень.

– Положение крайне серьезное, – говорил Минь, с трудом слыша собственные слова сквозь шум грозы. – Я считаю своим долгом прекратить огонь и установить мир на основе Парижских соглашений...

Над отелем сверкали молнии, вслед за которыми раздавались долгие раскаты грома. Одновременно доносились другие грохочущие звуки. Серена с опаской посмотрела на Майка.

– Что это? Артиллерийские разрывы? – спросила она.

Майк покачал головой и торопливо подошел к окну, более не прислушиваясь к словам человека, ставшего отныне президентом Южного Вьетнама.

– Да, и еще самолеты. Кажется, их цель – база Тансонхат...

Майк не успел закончить фразу, когда они услышали близкие звуки стрельбы, доносившиеся со стороны Президентского дворца. Майк отпрянул от окна и коротко скомандовал:

– Ложитесь! Истребители движутся в нашем направлении, стреляя на лету!

С улицы донеслись крики, и все трое повалились на пол, оглушенные очередями зениток.

Как только налет закончился, Серена бросилась к телефону и набрала номер Чинь. Никто не ответил.

– Ядолжна ехать к ней, должна убедиться, что у нее все в порядке! – неистово воскликнула она.

Майк подошел к Серене и забрал у нее телефонную трубку.

– Ни в коем случае, – твердо сказал он. – На улицах небезопасно, до сих пор продолжается обстрел. Чинь прекрасно знает, что ей делать. У нее есть радиоприемник, все документы при ней, она упаковала сумки. Ехать к ней бесполезно.

Серена прильнула к Майку, понимая, что он прав, и надеясь, что теперь, когда город оказался в безвыходном положении, развязка наступит быстро.

Эту ночь Майк провел вместе с Сереной и Габриэль в их гостиничном номере. Никто из них не сомкнул глаз. База Тансонхат подвергалась непрерывным бомбежкам. Ночной небосклон освещали огни ракет, и когда наконец пришел рассвет, Серена и Майк поняли, что наступающий день окажется последним их днем в Сайгоне.

Пока артиллерийские снаряды взрывались в предместьях города, Майк торопливо пробрался по вымершим улицам в приют. Здесь уже не осталось детей, поскольку «Кей-тонг» не принимал новичков с тех пор, когда отправили в Штаты последнюю партию сирот. Майк вошел в контору и принялся разбирать бумаги, откладывая самые важные и уничтожая второстепенные. Потом он быстро собрал в небольшую сумку личные вещи и отправился обратно в «Континенталь».

Как только Майк появился в номере, Серена сказала ему:

– Передали сигнал к эвакуации. Его повторяют каждые четверть часа. Слушай.

Она повернула ручку приемника, прибавив громкость. Играла музыка. Через несколько минут она утихла и спокойный, невозмутимый голос объявил: «Температура воздуха сто пять градусов и продолжает расти», – после чего послышался мягкий приятный голос Бинга Кросби: «Мне снится белое Рождество...»

– Все кончено, – сказал Майк. – Пора в путь. – Он повернулся к Габриэль: – Вы уверены, что правильно поступаете, задерживаясь в городе?

– Oui, – ответила та, широко улыбаясь. – Через несколько часов Гэвин может появиться в Сайгоне. Надеюсь, он уже сейчас входит вместе с армией в предместья города. Сейчас ничто на свете не заставит меня покинуть Сайгон.

Глядя на нее, такую миниатюрную и такую трогательно-отважную, Майк почувствовал, как у него сжимается горло.

– Давно ли вас разлучили с Гэвином, Габриэль? – спросил он. – Сколько лет прошло?

Габриэль посмотрела на него горящими глазами.

– Neuf Noels, – охрипшим голосом отозвалась она. – Девять Рождеств. – Она перевела взгляд на сына, который глазел на улицу, с восторженным нетерпением рассматривая площадь. – Нам пора ненадолго сказать друг другу au'voir, милый, – ласково произнесла Габриэль. – Не отходи от Майка и Серены ни на шаг. Крепко держи руку Серены и не отпускай, обещаешь?

Гэвин кивнул. Уже несколько дней он подолгу упрашивал мать разрешить ему остаться с ней, но его надежды были напрасны. Габриэль была непреклонна в своем решении отправить его вместе с Сереной и Майком. И теперь, понимая, что дальнейшие уговоры бесполезны, и с нетерпением дожидаясь обещанного полета на вертолете от крыши посольства до палубы корабля 7-го флота США, он лишь сказал:

– Обещаю, maman. – И, словно в раннем детстве, подбежал к ней и крепко обнял со словами: – Я люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю, милый. – Габриэль с трудом сдерживала подступившие слезы. – Au'voir, береги себя.

Улицы, все утро казавшиеся вымершими, внезапно пробудились к жизни. По дорогам мчались автобусы, частные автомобили и такси – это оставшиеся в Сайгоне американцы, получив сигнал, бросились к заранее условленным сборным пунктам.

В ту же минуту жители Сайгона, покинув свои убежища, словно лемминги, кинулись к американскому посольству в последней отчаянной попытке попасть на вертолет и покинуть обреченный город.

Майку, Серене и Гэвину не требовался транспорт, чтобы добраться до посольства. Оно располагалось всего в нескольких кварталах от отеля. Взяв сумки и ручную кладь, они торопливо прошагали по улице Тюдо, минуя двуглавое здание кафедрального собора из красного кирпича, и вышли на бульвар, где находилось посольство.

Бросив взгляд на отчаявшихся вьетнамцев, осаждавших ворота и стены, Майк мрачно произнес:

– Нам ни за что не пробраться внутрь. Во всяком случае, через этот вход.

Поверх стен высотой в девять футов была натянута колючая проволока, за которой виднелись морские пехотинцы с автоматами на изготовку. Они следили за тем, чтобы никто не перебрался поверх колючки и не перепрыгнул стену со столба уличного освещения.

– Что будем делать? – крикнула Серена, крепко стискивая руку крошки Гэвина. – Может, попробуем пройти через боковые ворота?

Майк кивнул, и они начали протискиваться сквозь толпу испуганных людей. Многие из них обращались к пехотинцам со страстными речами, размахивая клочками бумаги, крича, что работали на американцев и их обещали эвакуировать. Северовьетнамцы расстреляют их за лояльность американцам. Но пехотинцы были глухи к мольбам. Серена заметила, как один из солдат ударил башмаком в лицо юного вьетнамца, сумевшего взобраться на стену, а другой с силой лупил прикладом по пальцам, отчаянно цеплявшимся за ее край.

Пока они пробирались к боковым воротам, кто-то выхватил сумку из рук Серены. Она была лишь рада тому, что ее избавили от лишнего груза. В сумке не было ничего ценного, а без нее Серене было легче следовать за Майком.

Пехотинец, стоявший у ворот, высмотрел их в толпе и крикнул: