Дипломатия в годы войны (1941–1945) - Виктор Исраэлян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На неофициальной встрече делегаций СССР, США и Англии в день открытия конференции глава советской делегации предложил сначала согласовать общие принципы будущей международной организации, а затем уточнить различные второстепенные вопросы. Это предложение было принято. Было также решено «взять за основу для обсуждения советский меморандум и вести обсуждение вопросов в том порядке, как это изложено в меморандуме»[588].
Наибольшее значение в меморандуме Советского правительства придавалось предложениям, касающимся компетенции руководящего органа будущей международной организации – Совета Безопасности, его состава и порядка принятия им решений. Такая позиция СССР была полностью оправданной, так как речь шла о создании эффективной международной организации по обеспечению мира и безопасности. Именно в этом должна была состоять ключевая задача новой организации. Руководствуясь этой принципиальной позицией, Советское правительство не затрагивало в своем меморандуме вопросы, выходившие за пределы международной безопасности и сохранения мира. Оно исходило из того, что к обсуждению и разработке таких вопросов можно будет приступить впоследствии, когда в этом возникнет необходимость.
Главная ответственность за обеспечение мира и безопасности возлагалась в советском меморандуме на Совет Безопасности ООН. Состав Совета определялся следующим образом: «Совет состоит из представителей Советского Союза, Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства и Китая, а в будущем и Франции – в качестве постоянных членов и некоторого ограниченного числа представителей государств-членов, избираемых общим собранием на срок, определяемый уставом».
В документе предусматривалось, что Совет Безопасности в случае необходимости «обеспечивает применение силы для поддержания безопасности и мира, используя для этого вооруженные силы, предоставляемые в его распоряжение государствами – членами организации на основе особого соглашения». Что касается важнейшего вопроса – порядка голосования в Совете, в меморандуме СССР предлагалось: «Решения Совета по вопросам, относящимся к предупреждению или подавлению агрессии, принимаются большинством голосов, при условии согласия всех постоянных представителей в Совете.
Решения организационного характера принимаются простым большинством голосов»[589].
В результате обсуждения предложение Советского правительства о составе Совета Безопасности, в том числе и о постоянных его членах, было принято остальными участниками конференции. Соответствующий раздел предложений гласил: «Совет Безопасности состоит из представителей 11 государств – членов организации, по одному от каждого. Представители Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Китайской Республики и, в надлежащее время, Франции имеют постоянные места»[590]. Остальные шесть непостоянных членов избираются сроком на два года.
Многие важные вопросы, касающиеся функций Совета Безопасности, были также успешно согласованы в Думбартон-Оксе, однако вопрос о порядке голосования в Совете Безопасности так и не получил своего разрешения. Все участники переговоров соглашались с тем, что в основу принятия решений Советом Безопасности должен быть положен принцип единогласия всех его постоянных членов.
Требование единогласия постоянных членов Совета Безопасности представлялось признанием того факта, что ООН не может принять никаких эффективных коллективных действий без согласия всех великих держав. Вместе с тем, выдвигая принцип единогласия постоянных членов Совета Безопасности, правительства США и Англии предусматривали ряд исключений, которые могли бы привести к ситуации, когда группа держав смогла бы диктовать свою волю одному из постоянных членов Совета Безопасности. Касаясь позиции западных держав, Хэлл отмечал в своих мемуарах: «У нас не было ни малейшего сомнения в отношении того, что голосование постоянных членов Совета в вопросах, касающихся безопасности, должно быть единогласным. Речь шла о так называемом праве вето. Мы были не менее решительными сторонниками этого принципа, чем русские, за исключением нашего мнения, что голос члена Совета Безопасности, участвующего в споре, не должен учитываться»[591]. Таким образом, разногласия возникли по поводу того, участвует ли постоянный член Совета в голосовании в том случае, если он сам является стороной в споре, или нет. Эти разногласия выявились уже на первом пленарном заседании конференции.
Советский Союз, стремясь отразить в Уставе ООН принцип широкого сотрудничества всех стран, и в первую очередь главных государств антифашистской коалиции, не делал никакого исключения из правила единогласия постоянных членов Совета. Позиция СССР была подробно и аргументированно изложена А.А. Громыко. «Первоначальное американское предложение, – отметил А.А. Громыко в беседе со Стеттиниусом, – совпадало с нашим. Мы считаем, что в отношении государств, имеющих постоянные места в Совете, следовало бы предусмотреть особую процедуру разбора на Совете спорных дел, которыми непосредственно затрагиваются великие державы, и принятие решений по ним»[592].
По этому же вопросу состоялась беседа А.А. Громыко с Рузвельтом. В ходе беседы президент, приводя различные примеры и ссылаясь на различные внутриполитические соображения, добивался того, чтобы было принято новое американское предложение о том, что сторона, замешанная в споре, не участвовала бы в голосовании в Совете Безопасности. А.А. Громыко заметил со своей стороны, что «принятие последнего американского предложения означало бы существенное отступление от принципа единогласия постоянных членов Совета при вынесении им решений»[593].
Однако ни американцы, ни англичане не соглашались с полным и последовательным закреплением в уставе международной организации принципа согласованности и единогласия постоянных членов Совета Безопасности. Рузвельт в послании И.В. Сталину, полученном в Москве 9 сентября, и Стеттиниус в своих выступлениях на конференции в Думбартон-Оксе пытались обосновать американскую позицию ссылками на законодательство США, не допускающее участия спорящих сторон в голосовании при разбирательстве их дел, на общественное мнение и т.д. Глава английской делегации А. Кадоган, получив указание из Лондона, также высказался против советского предложения. В беседе с А.А. Громыко он утверждал, что «даже если Англия и Америка поддержат ее (советскую позицию. – В.И.), то этого не сделает ни одно другое правительство». Кадоган попытался даже оказать давление на советскую делегацию, заявив, что в результате не будет никакой всемирной организации, но вынужден был признать, что «это никак не подействовало на Громыко»[594].
Советская делегация продолжала настойчиво разъяснять необходимость последовательного и полного претворения в жизнь принципа единогласия постоянных членов Совета Безопасности. «Исключение постоянного члена из голосования по вопросу, затрагивающему его интересы, явно неприемлемо для Советского Союза»[595], – отмечалось в передовой статье журнала «Война и рабочий класс». Памятуя о враждебной политике капиталистического мира по отношению к первому социалистическому государству на протяжении всего его существования, СССР, разумеется, не мог полагаться на объективность решений правительств капиталистических стран в спорах, могущих угрожать его жизненным интересам.
Излагая точку зрения Советского правительства по вопросу о перспективах ООН, И.В. Сталин в послании Ф. Рузвельту обращал его внимание на то, что для успеха новой международной организации необходимо установить такой порядок голосования в Совете Безопасности, который обеспечил бы его работу на основе принципа согласованности и единогласия «ведущих держав по всем вопросам, включая и те, которые непосредственно касаются одной из этих стран». В послании высказывалось опасение по поводу того, что при отсутствии принципа согласованности и единогласия ведущих держав враждебные Советскому Союзу силы попытаются использовать ООН для оказания давления на СССР. «Что касается Советского Союза, – говорилось в послании, – то он не может также игнорировать наличие некоторых нелепых предрассудков, которые часто мешают действительно объективному отношению к СССР. Да и другие страны должны взвесить последствия, к которым может привести отсутствие единства у ведущих держав»[596].
О наличии «нелепых предрассудков», о которых говорилось в послании И.В. Сталина, свидетельствовал тот факт, что даже во время работы конференции в Думбартон-Оксе в США раздавались отдельные голоса, призывавшие разорвать союзные отношения с СССР. Характерным примером может служить статья ярого антисоветчика У. Буллита, помещенная в журнале «Лайф», в которой он призывал начать войну с СССР «как можно скорее». Ч. Болен, бывший советником американской делегации в Думбартон-Оксе, рассказывает в своих воспоминаниях, что был вынужден давать объяснения главе советской делегации по поводу статьи Буллита[597].
