Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

— Виноват... пугнуть автоматчиков,— оправдывался Проценко,— не отстают, увязались... нахалы.

Поросшая лопухами и осокой поляна делалась топкой. И уже под ногами болото. Кочки, жидкая ржавая тина поднималась все выше, затекала в голенища.

В лесах и болотах

Наступило утро. 4 часа 30 минут. Среди деревьев птичий гомон и ничего более не слышно. Ни стрельбы, ни скрежета гусениц, ни человеческих воплей, ни команд. Тишина. Утренний туман торопливо убегал, оставляя за собой сырость.

Поднималось солнце. Падали лучи на мшистый покров. Капли непросохшей росы, пронизанные светом насквозь, переливались россыпью изумрудов. Стоял тяжелый дух болот.

3-я батарея — взвод управления и 1-й огневой — бредет вслед за 2-й. Люди проваливаются до колен. На поверхности болота кувшинки, лютики, глубже — коричневый торфяной ил в переплетении корней. И кочки. Гребешком топорщится жесткая корявая растительность. Для обмана, будто на твердой почве.

Я прыгал с одной кочки на другую. Когда удавалось, хватал ветку, сорвавшись, погружался в болото. Прыгали все, проваливались по колено и глубже, по пояс. Промахи становились чаще. Неудачник барахтался, другие прыгали дальше.

— Не терять дистанции... шире шаг... не отставать,— слышатся окрики то впереди, то рядом.

В болотных зарослях духота. Солнце уже жжет с вышины. Донимает жажда. Колонна не изменила походный порядок, принятый еще вначале, в районе фольварка Октавиан. Требовалось все больше усилий.

Создавали помехи люди из тыловых подразделений 87-й СД и пограничники. Они присоединились к дивизиону в разное время. Своих командиров не имели, а лиц, назначенных из их числа, не слушались. Говорят, перед ковельской дорогой их насчитывалось две или три сотни. Возникшая среди этих людей паника едва не привела дивизион к гибели. Их теперь меньше, но хлопот не убавилось: не соблюдают установленных правил, отстают, вклиниваются. Небольшая группа прибилась к 3-й батарее. Лейтенант Величко не без труда отправил ее обратно к своим.

Минул полдень. Колонна держалась южного направления, потом восточного, сделала правый поворот. Шла по лесу, дважды оказывалась в поле. Шла, не останавливаясь, без привалов и отдыха.

Опять болотные кочки. Июньское солнце клонилось к закату. Духота не уменьшалась, но воздух становился чище, слабели испарения. Кочки поднимались чаще, вместо коварных разводьев под ногами хлюпала грязь. Деревья — ольха, сосны. Почва мягкая, но не колеблется, не уплывает из-под ног.

Наконец-то наступил перерыв. 3-я батарея остановилась. Взгляды людей обращены к крестьянской телеге в тени сосен. Раздатчик наполнял водой котелки. Позволяется пить два-три раза, только не задерживаться. Поодаль другая телега, тут выдавался хлеб, разделенный на порции.

Питье и пища собраны в близлежащих селах стараниями взвода разведки штабной батареи. Вчера о хлебе никто не думал. Подразделения дивизиона вышли в путь, имея только оружие и патроны.

Передышка продолжалась четверть часа. Люди не успели присесть на землю. — Внимание... строиться... становись..! Орудийные номера заняли в шеренгах места. В первом огневом взводе по списку 31 человек. Налицо 22, карабинов 20, пулеметов 2. Пять раненых оставлены, четверо погибли.

Командир батареи шел вдоль шеренги. Все точно в костюмах леших, от каблуков до головы в тине и водорослях. Мокрая одежда коробится, неприятно тянет снаряжение. Но служба требует порядка. Люди заправляют одежду, ремни, подсумки. Лейтенант Величко вернулся на середину строя. — 3-я батарея, смирно! Равнение направо!..— он шагал навстречу майору Фарафонову. Командир дивизиона остановился на фланге 1-го огневого взвода. Я сделал ошибку, вообразив, что замечаниями командира батареи исчерпаны недостатки во внешнем виде орудийных номеров. Майор Фарафонов нашел целый ряд других.

— На вторые сутки войны уже оборваны пуговицы... что же будет дальше? — он считал это недопустимым.— Сегодня не досчитался пуговиц, завтра — сапог, а после-завтра?

Лейтенант Величко готов немедленно устранить недочеты, но командир дивизиона остановил:

— За дисциплиной обязан смотреть командир взвода... всегда и всюду... запомните твердо, товарищ лейтенант... Все знают задачу подразделения.

Майор направился ко 2-му огневому взводу. Все орудийные номера в касках. Это нравилось командиру дивизиона.

— Молодец, товарищ младший лейтенант, не позволяете себе слабостей,— сказал он Гаранину.— Война... иначе нельзя...

Осмотр закончен. Подразделениям отводилось время для приведения в порядок личного состава.

Старший лейтенант Пашкин по приказанию майора Фарафонова построил командный и начальствующий состав.

— Товарищи командиры и начальники, потеряны орудия, транспортные средства,— говорил, обращаясь к строю, командир дивизиона,— отсутствуют службы материального и технического обеспечения... нет продовольствия и всего необходимого для воинской части... Но девяносто второй отдельный артиллерийский дивизион не потерял боеспособности, боевые действия продолжаются.— Командир дивизиона остановился на неоправданных потерях, понесенных при форсировании ковельской дороги.— Почему командиры, назначенные штабом дивизиона в присоединившиеся подразделения, не приняли мер к пресечению беспорядков и паники? Эти лица виновны в гибели многих людей. Бессмысленные ненужные жертвы.— Командир дивизиона говорил о дисциплине. Необходимо соблюдать походный порядок, установленный в колонне. 92-й ОАД продолжает марш на Ковель. Направление избрано в расчете на то, что обстановка стабилизируется. Вторые эшелоны наших войск остановят противника. Форсировать движение. Противник, предполагал майор Фарафонов, концентрирует усилия в двух направлениях: на Ковель и на Луцк. Штаб дивизиона внес предложение остаться в тылу и действовать партизанскими группами. Командир дивизиона отклонил эти соображения, поскольку они противоречат присяге. Противник сосредоточил свою наступательную мощь на фронте, там место военнослужащих. В тылу своем или вражеском нам делать нечего. На фронте решается вопрос «...быть или не быть...» Майор Фарафонов объявил благодарность командирам: батарей управления, 1, 2, 3-й за умение и решимость в управлении подразделениями при форсировании ковельской дороги, а также за успехи, достигнутые в боях вчерашнего дня.

Капитан Пашкин огласил фамилии лиц командного, начальствующего и рядового состава, погибших на поле боя. «По местам!»

Движение продолжалось. Задачи головной походной заставы выполнял 1-й взвод батареи управления. Вел разведку, собирал по пути сведения о противнике.