Алина в Стране Чудес - Владимир Контровский

Таможенник Причесах на раз узрел во мне Избранную, распростёрся ниц и задарил мне некий многоцелевой артефакт, наделивший меня невероятным могуществом. По дороге к ближайшему населённому пункту я мимоходом, голыми руками удавила наглого паука, осмелившегося поднять на меня лапы (все воины моей почётной охраны, понятное дело, трусливо попрятались по кустам). Потом появился дракон и упросил меня взять его к себе в качестве служебной собаки. Я согласилась, но только при том условии, что эта скотина сама будет заботиться о своём пропитании, и дракон с радостью принял моё условие. В Ликатесе я размазала по стенкам её собственного замка одну колдунью, побоявшуюся, что я отобью у неё местного короля, на которого эта стерва сама давно положила глаз. В местную столицу меня сопровождал один местный типа рыцарь, красавец и вообще герой-любовник (дракон попросил краткосрочный отпуск для улаживания семейных дел), и как-то ночью на привале этот хмырь осмелился подкатиться ко мне с откровенно гнусными намерениями. Пришлось оторвать ему яйца (причём без наркоза) и уволить без выходного пособия.

Эльфийский король, импотент по жизни, при виде меня воспрял всеми фибрами и прочими органами души и тела и тут же предложил мне руку, сердце и царство в придачу. В принципе мне было достаточно только царства, но я великодушно взяла в придачу и этого эльфа пенсионного возраста — так, из чистого человеколюбия. Тем временем вернулся мой дракон, у него началась течка (то есть спермотоксикоз, течка — это у самок), и эта крылатая ящерица набросилась на меня — опять-таки с гнусными намерениями. Пришлось оторвать яйца и ему, чтоб впредь неповадно было (и чтоб такие кретины не размножались). Но тут началась война: местный Тёмный Владыка, прознав о несравненной мне, потерял сон и аппетит — короче, и этот сексуальный маньяк тоже решил нарваться на неприятность. И таки нарвался (в какой именно форме — это я ещё придумаю, не рвать же и этому яйца — нужно же какое-то разнообразие). Ну, и, само собой, восхваление, обожествление несравненной меня, мои статуи из чистого золота, и тэ дэ, и тэ пэ.

А сейчас я тут как бы в отпуске, а потом вернусь, потому как без моего зоркого глаза и твёрдой руки весь тот фэнтезийный мир мигом придёт в хаос и запустение. И продолжение следует: а как же! Надо окончательно дотоптать Тёмного Владыку, переловить в океане всех морских чудовищ и устроить в Камероне типа океанариум (и зоопарк), а драконов заставить организовать закрытое акционерное общество: авиакомпанию грузопассажирских перевозок "Эх, лайн!". А потом — потом надо навестить тамошних богов, Следящих, и поставить их на место. Так что тома на четыре хватит с лихвой, а там, глядишь, ещё чего-нибудь придумаю. И вот такое типа чтиво пойдёт только так, влёт, и читатель радостно замурлычет и радостно достанет кошелёк.

А я стану знаменитой: гонорары, слава, известность, вилла на Коста-Дорада, новый любовник каждый месяц (или даже каждые десять дней), роскошные машины и завистливые взгляды самой Ксении Собчак. И так будет, потому что моих читателей — миллионы, а будет ещё больше (я очень постараюсь). Цинично, скажете вы? А мне насрать, что вы скажете! Победителей не судят, а если и судят, то обычно оправдывают.

Я уверенно включила компьютер, открыла новый вордовский файл и быстро набила название: МЫ НАШ, МЫ НОВЫЙ МИР ПОСТРОИМ. А что — клёво! Кажется, это строчка из какого-то хита времён недоразвитого социализма — дедуля мой любил его напевать своим дребезжащим фальцетом. Я несколько секунд любовалась названием, потом подняла глаза — как будто подсказал кто-то — и увидела ни книжной полке уголок сигаретной пачки. "А вот и награда за правильное решение проблемы!" — подумала я, щёлкая зажигалкой (она лежала там же, рядом с пачкой — есть у меня привычка заныкивать сигареты и зажигалки в разных углах комнаты).

У меня закружилась голова — ещё бы, год не курить! — и я замерла, наблюдая за сизой дымной струйкой, медленно ползущей вверх на фоне белого экрана компьютерного монитора. Буквы — там, где их закрывал дым, — чуть подрагивали, словно подмигивали мне и говорили: "Правильно, Алиночка, молодец, — это ты классно придумала!".

И тут в настольной лампе что-то пыхнуло, щёлкнуло, и свет погас; погас и монитор. Я потыкала выключатель — хрен вам, выбило пробки. А потом я услышала негромкий такой звук — как будто по железу царапают гвоздём. Звук шёл от окна, я повернулась, и…

Сигарета выпала у меня из пальцев и упала на пол, но я не обратила на это внимания. За окном, на металлическом ограждении балкона, сидела здоровенная ворона — мне даже показалось, что это та самая птица, из-за которой я влетела в тот памятный люк. Вороны — они твари индивидуальные, и похожи друг на друга только на первый взгляд. В комнате было темно, а на ворону падал свет от уличного фонаря, и я могла разглядеть эту пернатую тварь — размером с небольшую курицу — во всех её подробностях. Ворона сидела спокойно, вцепившись лапами в балконный поручень, и смотрела на меня, чуть наклонив набок свою чёрную голову с внушительным клювом. Я увидела блестящий вороний глаз — ворона видела меня, более того, она меня специально разглядывала, причём внимательно: как бы изучающе.

И взгляд птицы был осмысленным: в нём была мудрость, укоризна и грусть — лёгкая, еле заметная.

И мне стало очень-очень-очень не по себе…

< КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ >

КНИГА ВТОРАЯ. ДИТЯ ДВУХ МИРОВ

Опять двадцать пять… (как бы пролог)

В босоножках противно хлюпало.

Ноги я промочила, верняк. И это называется лето? Ага, счаз! Лето у нас в Питере плохое, но короткое, а в этом году оно вообще какое-то недоделанное. По радио обещали: мол, вот-вот грянет "вспышка тепла", и мы наконец-то насладимся клёвой погодой, однако все эти обещания так и остались пустым трёпом средств массовой информации. Холод никак не желал отступать, а дожди наоборот — как с цепи сорвались. Нет, я, конечно, не ждала тропической жары, но чтоб в июле не вылезать из джинсов — это уже перебор.

Ветер трепал верхушки деревьев, а серое небо над головой очень гармонировало с моим настроением. Ну что за жизнь гадская…

Поскольку я девочка умненькая (вы это наверняка помните), я вовсе не надеялась, что издатели сразу и вдруг примут меня с распростёртыми объятьями — наслышана я была об их нравах и порядках. Нет, объятья мне вообще-то предлагались (и весьма недвусмысленно), но не в смысле, а в смысле, тьфу, то есть, не в том смысле, а в другом. То есть нет, в том самом, но не в том, который… Ладно, расскажу по порядку, а то я сама уже запуталась.