Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами - Джек Швагер

Мы беседовали в баре клуба «LaSalle», в котором было немноголюдно и ничто не отвлекало.

Поначалу я настолько сосредоточился на интервью, что совершенно не обратил внимания на большой киноэкран у входа в бар. Пока Салиба отвечал на очередной вопрос я освоившись, взглянул на экран. И сразу же узнал сцену соблазнения в поезде из фильма «Рискованное дело» с участием Тома Круза и чувственной Ребекки Деморней.

У меня есть плохая привычка перегружать расписание своих встреч. Поэтому сначала интервью с Салибой, оказавшееся третьим за день, давалось мне нелегко. «Не смотри на экран, и так уж тяжело сосредоточиваться, — сказал я себе. — Будет просто хамством отвлекаться от беседы с Тони, особенно учитывая, что он буквально приковылял на встречу, дабы избавить меня от неудобств переноса интервью». А затем я подумал: «Слава богу, что лицом к экрану сижу я».

Как вы стали трейдером?

В старших классах я подрабатывал в гольф-клубе, поднося мячи игрокам, некоторые из которых были зерновыми трейдерами. Позже, в колледже, один приятель спросил меня, не хочу ли я стать брокером. Я решил, что он имеет в виду то, чем занимались мои знакомые по гольф-клубу, и тут же ответил: «Конечно! Еще как! А где?» — «В Индианаполисе», — ответил он. «А какая там биржа?»

— «Да никакой. Все делается по телефону». Я представил себе нечто вроде: «Алло, Нью-Йорк, покупаю! Чикаго, продаю!» Попав туда, я обнаружил, что стал обычным продавцом.

Спустя несколько месяцев я поинтересовался у ребят из конторы: «Кто же зарабатывает настоящие деньги в этом бизнесе?» Мне сказали, что для этого надо работать на площадке, и я тут же решил отправиться на Чикагскую опционную биржу. Там я встретил одного из трейдеров, которому когда- то помогал в гольф-клубе, и он отстегнул мне 50000 долл.

Не странно ли давать 50 000 долларов какому-то пареньку из гольф-клуба?

Это было бы странно, если бы он не был так богат и не хотел уйти с площадки из-за гипертонии. Он владел местом на бирже, которое купил всего за 10 000 долл., и искал возможность использовать его для торговли за счет клиентов. Предполагалось, что я помогу ему в этом.

Почему он решил, что из вас получится трейдер?

На площадке обо мне ходили слухи как о шустром клерке, и он рискнул поставить на меня.

Что было дальше?

За первые две недели я поднялся с 50000 долл. до 75000. Я поставил на спрэды по волатильности

[89], и они стали раздуваться.

Вы, наверное, подумали: «Да ведь это просто»?

Конечно, я считал себя гением. Однако на самом деле я вставал по другую сторону тех позиций, которые ликвидировали другие брокеры, и тем самым давал им выйти из рынка с прибылью, принимая всю ответственность на себя. Шла весна 1979 года, когда внутренняя волатильность опционов была очень высокой, так как 1978 год был весьма волатильным. Но рынок стоял на месте, и в итоге волатильность и опционные премии рухнули. За шесть недель я потерял почти все.

Исходные 50000 долл. сократились почти до 15000. Мне не хотелось жить. Помните крушение пассажирского DC-10 в аэропорту «О'Хара» в мае 1979 года, когда все пассажиры погибли? Вот тогда и я грохнулся о землю.

Этой метафорой вы характеризуете свое состояние?

Да. Тогда я бы поменялся местами с кем-нибудь из пассажиров этого рейса — так мне было плохо. «Все, жизнь загублена», — думал я тогда.

Вы винили себя в потере чужих денег?

Да. К тому же я чувствовал себя неудачником. А поначалу вы были уверены в себе?

Сначала я был сильно уверен в себе, ведь до этого я четыре месяца работал помощником брокера и научился всему, что тот умел.

А теперь подумали, что игра окончена?

Да. В июне 1979 года я решил, что мне лучше подыскать другую работу. Братья Леви, владевшие сетью ресторанов, построенных для них моим отцом, предложили мне: «Как только тебе понадобится работа, бери в управление один из ресторанов». Но я решил оставить это про запас и попытать счастья еще с месяц.

Вы чувствовали себя лучше с таким буфером?

Да. Я сказал себе: «Прекрасно, на моем счете все еще есть пятнадцать штук».

Фигурально выражаясь, вы установили стоп-приказ в собственной жизни. Не так ли?

А ведь верно. Стоп-приказ в карьере. Поэтому я решил вернуться и сделать еще одну попытку.

Тот, кто снабдил вас деньгами, знал, сколько вы потеряли? Неужели он промолчал?

Хороший вопрос, Джек. Он названивал мне каждый вечер. С тех пор я и сам одалживал многим трейдерам, причем в трех или четырех случаях потери превышали 50000 долл. Он же, будучи мультимиллионером, вел себя так, будто настал конец света.

Неужели он не потребовал вернуть оставшиеся деньги?

Нет, он только охал и ахал. Он разбогател благодаря наследству и прибылям, полученным им в другом бизнесе. В торговле опционами он почти не разбирался. Место он купил чтобы чем-то занять себя. «Если ты потеряешь еще 5000 долл., то мы закроем лавочку» — пообещал он. Поэтому несколько следующих недель я только и делал, что сворачивал свои позиции.

В тот период я советовался с наиболее опытными брокерами на площадке. «Нужно быть дисциплинированным и вести свой домашний анализ рынка. Соблюдая эти два условия, здесь можно заработать. Разбогатеть, может, и не удастся, но по 300 долл. в день иметь можно. Тогда к концу года набежит 75 000 долл. На это и надо ориентироваться», — сказали мне. И будто рассвело! Вот так и надо делать, брать и брать понемногу, а не рисковать по-крупному, пытаясь срубить кучу денег.

Тогда я занимался опционами компании «Teledyne», рынок которых был очень волатилен. Поэтому я переключился на «Boeing» — этот рынок двигался в узком горизонтальном коридоре. Теперь я стал спрэдовым скальпером и старался ухватить четверть или восьмушку пункта на сделке.

Я строго держался своей цели в 300 долл. за день, что в среднем и выходило. Этот период приучил меня к организованности и дисциплине, ценность которых, наряду с трудолюбием и домашним анализом, я исповедую по сей день. Тому же учу и своих сотрудников.

Между тем у меня все еще имелись остатки крупной спрэдовой позиции по «Teledyne», которую я постепенно ликвидировал. Это была позиция, которая стала бы убыточной при подъеме рынка.

Однажды, когда я уже около пяти недель торговал опционами «Boeing», вдруг резко пошла вверх «Teledyne». Не желая вновь попасться, я бросился на площадку «Teledyne», чтобы целиком закрыть позицию. Там я услышал приказы брокеров и неожиданно сам стал отвечать на них. Методику, отработанную на рынке «Boeing», я адаптировал к рынку «Teledyne», за исключением того, что теперь я скальпировал не четверти и восьмушки, а половинки и доллары.

Каков тогда был размер ваших позиций?

Я открывал по одному лоту за раз. Парни меня не любили, потому что я перебегал им дорогу. Они хотели проводить приказы по десять или двадцать лотов.

Иначе говоря, вы были не более чем досадной помехой?

Именно так.

Кому же вы пристраивали этот свой «один лот»?

На опционной площадке действует принцип: «Первым заявил — первым обслужен». Если вы продаете 100 лотов, то сначала должны отпустить первого заявившего покупателя, даже если он берет всего один лот, а второй, заявивший о покупке остальных 99 лотов, будет только следующим.

При желании брокер может проигнорировать вас, но тогда он нарушит правила.

Вас игнорировали?

Брокеры — никогда, а маркетмейкеры — бывало.

Под брокерами вы понимаете других исполнителей клиентских приказов?

Да. Биржевые брокеры исполняют приказы своих клиентов, а маркетмейкеры — это другие члены биржи, которые торгуют для себя. На опционной бирже эти две группы разделены.

Вы были единственным однолотовым трейдером на рынке опционов «Teledyne»?

По большей части — да.

Вас, наверное, основательно подкалывали?

Еще как! Меня очень долго звали «однолотовым». Больше всех меня донимал трейдер, который был лучшим на площадке. Он заработал миллионы и в свое время стал чем-то вроде легенды. С самого начала он принялся изводить меня, доставляя массу неприятностей.

Вас задевало именно то, что все это исходило от действительно преуспевших трейдеров. Не так ли?

О, да. И это продолжалось почти год, изо дня в день.

Не хотелось ли вам немного расширить свою торговлю?

Я так и сделал, но по другой причине. Стимулом послужил мой спонсор, от которого я немало натерпелся, когда дела шли плохо. Пусть он не слишком разбирался в торговле, зато дал мне очень ценный совет. Как только мои дела пошли на поправку, он посоветовал увеличить масштаб торговли. Он сказал: «Тони, свой первый кредит банкир дает с большой осторожностью, но, становясь увереннее, он увеличивает кредиты. Вот и тебе надо увеличить размер позиций».

Как закончились эти притеснения?

В июне 1980 года ввели пут-опционы, они очень не понравились ведущему трейдеру — тому, что досаждал мне больше всех. Он заявил, что они вредят делу и что он не хочет ими торговать. Я же ухватился за возможность по-настоящему освоить все, что могут дать нам пут-опционы, и стал одним из первых маркетмейкеров, начавших торговать ими.