Харшини - Дженнифер Фаллон

Она вгляделась в пустой зал. Она видела Убежище и была покорена его красотой, но сейчас ей пришло в голову, что все его красоты были только слабым отражением того, чем когда-то была Цитадель.

Брэк, видимо, уже стряхнул с себя меланхолию.

— Пошли. Если уж нам нужно это сделать, то лучше поскорее Город скоро проснется.

— Жрецы нас не учуют?

— Здесь — нет.

— Ты не говорил об этом раньше.

— Я вполне намеренно утаил это от тебя, — подтвердил он. — А то мало ли что бы ты надумала.

— Но они же засекли меня в прошлый раз, когда я попыталась призвать здесь силу.

— Это потому, что они были внутри вместе с тобой.

— Интересно, сколько еще жизненно важных деталей ты вполне намеренно утаил от меня? — рассердилась Р'шейл.

— Немного. Но нам пора. Не торчать же здесь весь день.

Это был Храм богов. Произнести здесь имя бога значило призвать его. Ей стало не по себе — а вдруг после всего, что здесь происходило, боги не захотят прийти на ее зов? Она покосилась на Брэка, потом решительно вздохнула.

В конце концов, был только один способ выяснить это.

Глава 38

Попав в плен, Тарджа остался в живых только потому, что его не узнали. Когда он пришел в себя, дико болела голова, глаза были залеплены кровью, натекшей из раны на лбу. Он лежал в переполненной камере, куда кариенцы согнали всех арестованных. Тарджа замерз до дрожи и посинения, лежа на холодном полу в сырой одежде, но, к собственному удивлению, этим все и исчерпывалось. О Ульране и прочих ничего не было слышно. Или они сумели ускользнуть, или их держали где-то в другом месте.

Сохранению его инкогнито способствовало и то, что кариенцы не очень заботились о том, чтобы установить личности пленных. Это была работа для писцов, а кариенцы считали, что в штурмовом отряде писцы не обязательны.

Основные части кариенской армии появились в Котсайде на следующий день после того, как он пустил паром по течению. По словам сокамерников, которые в тот момент были на берегу, река разломала паром, ударив его о берег, как пустую деревянную коробку. Теперь он годился только на растопку. Это немного утешило Тарджу. Хоть ненадолго, но все же он задержал кариенцев.

Однако везение длилось недолго. Через неделю пребывания в тюрьме в его камеру попал Ульран и, увидев Тарджу, радостно окликнул его по имени, да так громко, что слышно было всем кариенцам в Котсайде.

Через час Тарджа, скованный по рукам и ногам, стоял перед лордом Рейчем и лордом Верланом.

Обнаружив, что взяли в плен самого Тарджу Тенрагана, кариенцы поняли, что Всевышний откликнулся на их молитвы. Он оказался виноват во всем, что в этой кампании у кариенцев вышло не так: и в смерти Кратина, и в смерти лорда Терболта, и в том, что в северном Медалоне было слишком мало сел и городов, где можно было бы реквизировать провиант, что поставило их армию перед угрозой голода, и даже в том, что им все еще требовалась помощь защитников для приведения гражданского населения к покорности. И был виноват в появлении партизанских отрядов, то тут то там нападающих на них с флангов и бесследно исчезающих в ночи при попытке их схватить, он был виноват в том, что они застряли на этом берегу, — впрочем, последнее обвинение Тарджа считал не лишенным некоторых оснований.

Тарджа был виноват во всем, и они хотели, чтобы он за все расплатился сполна.

Кариенские герцоги выглядели не слишком веселыми. Похоже, что успех достался им слишком дорогой ценой. Лорд Рейч вроде бы и не обвинял Тарджу в том, что он один виноват во всех неудачах оккупационной армии, но в то же время создавалось впечатление, что так оно и есть. Высокомерно посмотрев на Тарджу, он уткнулся в лежащий перед ним свиток.

— Ты убил лорда Пайтера, лорда Терболта и его королевское высочество Кратина, наследного принца Кариена. Ты же убил жреца Элфрона. Ты обвиняешься в бесчисленном количестве актов саботажа, в том числе в разрушении котсайдского парома. Ты обвиняешься в похищении ее королевского высочества, Адрины, наследной принцессы Кариена, и в передаче ее варварам-хитрианцам, которые до сих пор держат ее в заложниках. Ты поддерживал сношения с демонами и с язычниками и активно содействовал харшинским колдунам. Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Что вы забыли включить в список поедание младенцев, — ответил он с дерзким спокойствием, приходящим к человеку, знающему, что он обречен и может говорить теперь все что угодно — хуже уже не будет.

— Ты будешь повешен, капитан. Ты заслужил это своими преступлениями.

— В таком случае не могли бы вы сделать это поскорее? — усмехнулся он, наслаждаясь раздражением кариенского герцога. — Кормежка в тюрьме отвратная.

— Ты дорого заплатишь за свою дерзость, капитан.

— Давайте покончим с ним прямо сейчас! — высказался Верлан. Терпение у этого большого человека с громким голосом было на удивление коротким.

Рейч покачал головой.

— Мы должны показать этим медалонцам, что даже могучий Тарджа Тенраган не может избежать нашего возмездия. Если мы повесим его здесь, в этой дыре, люди не поверят, что мы это сделали, Его смерть должна стать публичным событием. Подождем, пока не доберемся до Цитадели. Мне нужно как можно больше свидетелей.

— Тогда хотя бы публичный позор. Посадим его в колодки.

— Нет. Слишком велик риск того, что сообщники попытаются освободить его. Мы будем держать его в лагере. Я сделаю из казни такое представление, которое медалонцы не скоро забудут.

Они говорили на кариенском, видимо даже не догадываясь, что Тарджа понимает их. Он не реагировал на их слова, желая и дальше оставлять их в неведении о том, что бегло разговаривает на их языке. Во всяком случае, его приободрила готовность Рейча подождать с казнью до Цитадели. Пройдет еще месяц, прежде чем они переберутся через реку. За это время много что может произойти. Рейч обратился к нему на отвратительном медалонском.

— Пока тебя будут держать здесь, а при первой возможности переведут в Цитадель. Если хочешь жить подольше, сообщи нам имена своих сообщников и где располагается штаб повстанцев.

— Вы же не ожидаете, что я и вправду вам что-нибудь скажу?

Герцог пожал плечами.

— Никогда не угадаешь, что медалонцы сочтут бесчестным, а что почетным. Может быть, ты предпочтешь продать друзей, чтобы спасти свою шею.

— Позвольте дать вам совет, милорд. Если вы намерены захватить Медалон, вам стоит выяснить получше, что именно медалонцы понимают под честью.

— Глядя на перечень твоих преступлений, капитан, я вообще поражаюсь тому, что ты знаешь это слово.

Нельзя сказать, что Тарджу держали в роскоши, но все же он ожидал худшего. Его поместили в шатер в середине кариенского лагеря, со всех четырех сторон охраняемый кариенскими рыцарями, которые, как казалось Тардже, не задумываясь прирезали бы мать Родную, лишь бы доказать свою верность Кариену и Всевышнему. Сначала они хранили полное молчание, но через несколько недель немного смягчились, и тогда Тарджа узнал, что происходило во внешнем мире.