Время, Люди, Власть. Воспоминания. Книга 2. Часть 4 - Никита Хрущев

Подобные действия иной раз приносят даже вред. Об этом хорошо сказано в давнем рассказе: пастухи предупреждали для профилактики - вон волк, волк, волк, а волка-то и не было, когда же волк взаправду напал, опять закричали - волк, волк! Однако уже никто не обратил внимания, и волк сделал свое дело[211]. Таков теперь "классический" китайский способ действий. После тысячи строгих предупреждений[212], которые они сделали американцам, как говорится, американский Васька слушает, да ест. Такой метод был опасным раньше и остается опасным сейчас. Мы предусматривали такую опасность и считали, что подобным способом надо пользоваться только в меру. Если предупреждаешь, то продумай, что ты можешь реально сделать, коль скоро предупреждения не возымеют действия. Если предупреждать впустую, то приучишь противника, что ты болтун, делаешь пустые заявления, за которыми никаких реальных акций не следует, поэтому не следует и обращать на них внимания. Следовало поэтому предпринять что-то реальное. Должен признаться, что меня очень занимала эта проблема. Потеря революционной Кубы, которая первой из латиноамериканских стран, ограбленных США, встала на революционный путь, понизит у народов других стран волю к революционной борьбе. Наоборот, сохранение революционной Кубы, которая идет по пути строительства социализма, в случае успешного развития ее в этом направлении и повышения жизненного уровня кубинского народа до такой степени, чтобы он стал как бы прожектором, желанным маяком для всех обездоленных и ограбленных народов латиноамериканских стран, оказалось бы в интересах марксистско-ленинского учения. Это соответствовало стремлению народов СССР освободить мир от капиталистического рабства для перестройки общественной жизни на марксистско-ленинских, социалистических, коммунистических началах. Но как это сделать, имея в виду территориальное расположение нашей страны, удаленность Кубы от нас, близость Кубы к США и наличие к тому же на территории Кубы военной базы США?

Сложилась тяжелая ситуация. США всегда рассматривали Кубу как свой штат, только юридически не оформленный таковым. Кубинский диктатор Батиста был подставным лицом и выполнял волю США: он сам грабил свой народ и давал возможность грабить его империалистам США. США были убеждены в незыблемости своей власти на Кубе. Они считали, что правительства могут там меняться, но реальная власть, власть американских монополий, всегда сохранится. Как-то в дружеской беседе я сказал Фиделю: "Вы ведь победили потому, что тут получился первый такой случай среди латиноамериканских стран". Обычно у них один диктатор уступает место другому диктатору, который приходит к власти любыми доступными средствами, в том числе военными. США при этом сохраняют нейтралитет, занимают позицию невмешательства. Всем известно, на чем это невмешательство основано. Одно имя уже использовано империалистами США, они уже пограбили Кубу и дали Батисте возможность грабить и нажить себе капитал. Потом диктатор уходит, потому что изжил себя и далее нетерпим. Его выгоняет другой, который поднимает восстание и приходит к власти, а США при этом не страдают. Был прежде Батиста, пусть теперь будет на Кубе другой, к примеру, Кастро.

Главное, чтобы положение США было сохранено на Кубе. Они так и считали. Если бы они допускали, что с изгнанием Батисты, с разгромом его войск Фиделем Кастро они потеряют Кубу, лишатся своих капиталов и Куба перейдет на позиции социалистического строительства, то очень мало потребовалось бы средств со стороны США, чтобы помочь Батисте и не допустить его разгрома. Они имели эту возможность. Во-первых, сам Батиста обладал войсками и вооружением лучшим, чем Фидель. У него были и танки, и авиация, и артиллерия. Что, народ его не поддержал? США могли найти достаточное количество наемных лиц, которых можно было бы послать на Кубу в виде кубинских танкистов, летчиков и даже простой пехоты, чтобы поддержать Батисту и не допустить его свержения. И США сделали бы это. Но они думали, что здесь налицо просто смена имен, а социально-политическое положение, установившееся на Кубе, незыблемо, как и в других латиноамериканских странах, в которых господствует американский капитал и где правительства прямо или косвенно служат США и прикрывают грабеж своих стран американскими монополиями. Когда я это высказал Фиделю Кастро, он запротестовал: "Нет! Нет! Нет! Мы разбили бы их". Я сказал: "Давайте на этот счет не будем вести дискуссию, останемся каждый при своем мнении". Ведь за примерами недалеко ходить: панамский кризис, интервенция в Доминиканской республике и пр.[213] Там тоже для прогрессивных сил сложились очень благоприятные условия. Но американцы бесцеремонно высадили свои войска, когда местные правители уже не могли справиться, и нашли даже какие-то юридические оправдания для себя. Я уже не говорю о Бразилии. Можно упомянуть и Венесуэлу, и Гватемалу.

Таких примеров очень много. Поэтому надо было ожидать, что агрессивные силы США сделают вывод из урока, который они получили. А им нанес, если не военный, так моральный удар, нанес пощечину Фидель, разгромив контрреволюционные силы, которые были высажены на Кубе. Тут был нанесен и военный ущерб США, потому что все догадывались, что США вооружали эти силы. Я был уверен, что новая высадка неотвратима, что это лишь вопрос времени и что в очень недалеком будущем американцы повторят ее. Зачем им терять много времени? Надо действовать под шумок, пока еще не улеглось возбуждение общественного мнения, подогретого вторжением контрреволюционеров. В 1962 г. я возглавлял делегацию Советского Союза, которая ездила в Болгарию по приглашению болгарских ЦК Компартии и правительства. Там проходили хорошие, дружеские беседы, встречи с народом. Какие еще могли быть встречи в Болгарии? Я и не знаю, что вообще может быть теплее, искреннее, чем эти встречи.

Нас с Болгарией связывает давняя история. Она берет свое начало еще в те времена, когда турки оккупировали Болгарию. Наша дружба хорошо описана, в частности, у Тургенева. Помните его героя Инсарова[214]? Болгарина, который жил и учился в России, а потом уехал бороться за свободу своей родины? Очень хорошо написано. Каждый, кто следит за общественной жизнью Восточной Европы и нашими отношениями с болгарами, сам все это видит и чувствует. А те из нас, кто побывал в Болгарии и встречался с болгарским народом, особенно в деревнях, хорошо это знают лично. С руководителями Болгарии, Живковым[215] и другими членами Политбюро и правительства, разговоры велись откровенные, прямые, без всяких там задних мыслей. Каждый определял сразу свою позицию, и этот наш взаимный обмен мнениями выливался в единое понимание дела. Думаю, что такое же положение вещей существует и сейчас. Ездил я по Болгарии, а мой мозг неотвязно сверлила мысль: "Что будет с Кубой? Кубу мы потеряем!".

Это был бы большой удар по марксистско-ленинскому учению, и это отбросит нас от латиноамериканских стран, понизит наш престиж. И как на нас потом будут смотреть? Советский Союз - такая мощная держава, а ничего не смог сделать, кроме пустых заявлений, кроме протестов и вынесения вопроса на обсуждение ООН, как это случается. На все такие протесты, которыми пользуются в подобных случаях, США и другие империалистические страны почти не обращают внимания. Идет, конечно, дуэль через печать, через радио и потом кончается, все стирается временем и остается так, как сделал агрессор. Это для меня было совершенно ясно. Надо было что-то придумать. Что? Очень сложно найти вот это что-то, что можно было противопоставить США. Естественно, сразу напрашивалось такое решение: США окружили Советский Союз своими базами, расположили вокруг нас ракеты.

Мы знали, что ракетные войска США стоят в Турции и Италии, а про Западную Германию и говорить нечего! Мы допускали, что, возможно, есть они и в других странах. Они нас окружили военно-воздушными базами, и их самолеты находятся на расстоянии радиуса действия от наших жизненных промышленных и государственных центров. А самолеты эти вооружены атомными бомбами. Нельзя ли противопоставить им то же самое? Однако все это не так просто! Я как Председатель Совета Министров СССР и Первый секретарь ЦК партии должен был так решить вопрос, чтобы не вползти в войну. Ума-то никакого особого не требуется, чтобы начать войну. Требуется больше ума кончить ее. Дураки легко начинают войну, а потом и умные не знают, что делать. Существовала и другая трудность. Очень просто поддаться крикам со стороны США и перейти на словесную дуэль, которая в вопросах классовой борьбы мало чего стоит. А когда Даллес объявил свою политику скалывания, то есть постепенного отрыва страны за страной от социалистического лагеря или же стран, которые находятся с нами в дружеских отношениях, то он нацелился подчинять их своему влиянию. Но так как капиталистическая идеология не является сейчас уже особо привлекательной для большинства народов, то здесь больше всего Даллес рассчитывал именно на силу, на военную силу.