Иосиф Бродский глазами современников (1995-2006) - Валентина Полухина

Бродский говорил, что он "со своим ощущением божественного ближе к Богу, чем любой ортодокс". Слышали ли вы от его родителей, что когда Мария Моисеевна находилась с сыном в эвакуации в Череповце, женщина, которая за ним присматривала иногда, крестила его без согласия Марии Моисеевны?

Нет.

Мария Моисеевна рассказывала об этом Наталье Грудининой. Я ищу подтверждения этого рассказа у других, но пока не нахожу. Как вы интерпретируете нежелание Бродского возвращаться в Россию или даже посетить родину в конце его жизни?

Нам, живущим в России, казалось тогда, что все изменилось в России; снаружи, Бродскому, могло видеться по- другому. Что бы он делал? Давал советы, как обустроить Россию? Приветствовал бы толпы восторженных почитателей?

Выступал бы в Союзе писателей, в котором никогда не состоял? Наверное, он не мог найти для себя подходящий жанр приезда.

А вспомните, как вернулся в Россию Солженицын: на специально нанятом поезде, в сопровождении операторов Би-Би-Си, которые снимали его каждую встречу с народом от Владивостока до Москвы. "Только солнце и Солженицын приходят в Россию с востока", — саркастически заметил один журналист.

Россия — тема жизни Солженицына, как он мог не вернуться? Россия была лишь одной из тем жизни Бродского.

Кстати, Бродского обвиняют, в том числе и Солженицын, в потери "русскости". Когда я у него спросила в августе 1995 года на пресс-конференции в Хельсинки, потерял ли он свою русскость, он ответил, что грош цена той "русскости", которую можно потерять[132].

Разве так важен национальный вопрос? Язык национален, конечно, без тяжелых потерь не переведешь. "Русскость" — она все же только русский язык. Еще — особенное отношение к свободе. "Все ж не оставлена свобода, чья дочь — словесность". "Французскость" очень диверсифицирована: в дизайне, ароматах, сырах, винах. "Английскость" тоже. "Русскость" в вещественном мире представлена скупо.

Тот же Солженицын утверждает, что в стихах Бродского "нет боли", нет тепла. Так понимает великий писатель великого поэта.

Ну, во-первых, Солженицын — скорее историк. Еще проповедник, социальный философ. Но его "боль" — это боль любого, кто видит покосившиеся избы, спившуюся "глубинку", власть ради власти, нескончаемый феодализм. Он написал гигантский труд о ГУЛаге, а его мнение о Бродском и о многом другом… ну, мнение.

Как история расценит тот факт, что российское правительство не извинилось перед Бродским за несправедливый суд и ссылку, за все преследования? Горбачев мог бы это сделать, они виделись в Белом доме, когда Бродский был Поэтом-лауреатом Соединенных Штатов.

Я думаю, что для Бродского это не важно было, потому что в его представлении Горбачев, Брежнев, Ельцин, Путин — если б он до него дожил, Андропов были плохо различимы (он заметил только Гавела, поскольку тот — писатель, с ним он мог говорить и ему написал открытое письмо обо всем, что хотел сказать о политике минувшего века). А вот что касается самой России, это другое дело: не то что перед Бродским не извинились, не извинились за физически и нравственно уничтоженный народ, теперь Сталин вовсе стал называться выдающимся правителем, а советский период — закономерным периодом российской истории. Не было Нюрнбергского процесса, увы, и трупик на Красной площади так и лежит. Он был и по-прежнему есть символ России. Если бы очищение произошло, тогда частным случаем было бы извинение перед Бродским. А поскольку этого не произошло, то происходит то, что происходит сегодня.

Сам-то Бродский считал, что его правильно наказали: он не признавал режим и его арестовали, сослали и т. д. Он отказывался считать себя жертвой или святым. Однако именно эти образы навязывают ему критики. В чем тут дело?

Мне лично кажется, что ему очень повезло. Похоже, что Брежнев (или Хрущев?) был добрый человек, ведь мог сгноить в тюрьме, искалечить, а его выпустили живым, мыслящим, здоровым.

Ну здоровым — сильно сказано: у него первый сердечный приступ случился в тюрьме на второй день после ареста 14 февраля 1964 года, а 18 февраля он был направлен в психиатрическую клинику на набережной Пряжки и помещен в буйное отделение, где провел три недели. Там его и кололи, и калечили, но с ума он не сошел, а написал "Горбунова и Горчакова".

Я, скорее, имела в виду моральное здоровье, он продолжал писать и не замечал злодеев, то есть не признал их великими и ужасными, не признал за свое начальство, не умалился. Суд и ссылка над ним привлекли внимание всего Запада, "сделали судьбу нашему рыжему", как сказала Ахматова. Бродский признал лишь одного мучителя — М. Б. и подчинялся своему начальству — Христу.

Это тоже судьба: еврейский мальчик, плохо образованный, ушел из восьмого класса, имел такой дар, такое чувство свободы и обостренное восприятие всего вокруг и выше. Достаточно вспомнить "Большую элегию Джону Донну", где мысль и взгляд движется по кругу, а потом по вертикали: "Ты Бога облетел и вспять помчался". Откуда это устремление к беспредельному у Бродского? Я вижу тут родство с Данте. Помните, вы в свое время подсказали мне интересный подход к теме "Бродский и Данте". Сам Бродский горевал, что он не написал свою "Божественную комедию", а вы сказали, написал, только в форме фресок. Какие из его фресок для вас самые яркие?

Самые яркие — "Письма римскому другу", "Сидя в тени", "Стихи о зимней кампании 1980 года", "Я входил вместо дикого зверя в клетку…". Нет, не получается, я не знаю, где остановиться. Ну а что касается современного Данте, то с временем же произошла метаморфоза. Время, и это научный факт, убыстряется, то, что занимало миллион лет, потом стало занимать десять тысяч лет. До недавнего времени единицей измерения был век, а сейчас каждое десятилетие — это уже другой мир. Кроме того, мироздание воспринималось прежде как история, непрерывный сюжет, имеющий начало и конец. Сегодняшний мир не монолитен ("Войну и мир" или "Сагу о Форсайтах" уже никто не прочтет) — дискретны события, фрагментарно мышление и восприятие, не стоят за каждым движением головы олимпийские боги. То есть боги то стоят, но разные, их не всегда замечают (только Аллах сей час ваяет героический эпос), представления о добре и зле спутались настолько, что единственный сюжет, вызывающий отклик, — Апокалипсис. Можно ли сказать, что Бродский описал мироздание? Да, но как фрески. Для него важно понятие империи как социальной организации; важен проект человечества как такового; будущее: "После нас — не потоп, / где до вольно весла, / но наважденье толп, / множественного числа". В чем был ужас раньше? Пустота, ядерная зима, которая все разрушит. А он все время говорил, что пустота не самое страшное, самое страшное — деградация, которая сегодня реально происходит. А он об этом писал очень давно.

То, что вы обрисовали, можно назвать по-другому — это универсальные темы, о них пишут все большие поэты. Данте их выстроил в какую-то систему, а можно ли найти такую систему у Бродского?

Его система — еще одно обновление Евангелия, добавление к нему современного мира. Вы знаете про Ньютона, например, что он всю жизнь занимался расшифровкой Торы, а физика была для него частным случаем? И сейчас эти его расшифровки опубликованы; согласно Ньютону, в 2020 году наступит конец света. Расшифровка Торы — это была его концепция мироздания. Возвращаясь к Бродскому и Данте, я считаю Бродского посланником Христа. Его стихи и эссе рекомендации сегодня живущему христианину (жителю нашей цивилизации). Этих рекомендаций не хватало, хотя бы в том, как пробиваться к реальности из многослойной лжи, которой покрылось человечество, к ним следовало бы прислушаться. Я все-таки не исследователь, чтобы говорить об этом подробно.

Любопытно, что Бродский сам о себе сказал нечто похожее 23 августа 1995 года в Хельсинки на вечере у Наташи Баш- маковой, куда мы с Витей Кривулиным пригласили Бродского. Обращаясь к русским, он сказал: "Послушайте старого мудрого еврея".

— Мне кажется, что в качестве проповедника он абсолютно непризнан, непонят, невоспринят.

Как вы знаете, Иосиф ставил эстетику выше этики и весьма ценил женскую красоту. Чтобы Иосифу понравиться, следовало быть либо красавицей, либо аристократкой. Признаете ли вы это за его слабость или за его силу?

Про красавиц я ничего не знаю, в стихах это как-то не выражено.

Как не выражено? В эссе о Венеции "Набережная Неисцелимых" есть целые трактаты о красоте: "Этим объясняется тяга глаза к красоте, как и само ее существование. Ибо красота утешает, поскольку она безопасна. Она не грозит убить, не причиняет боли. Статуя Аполлона не кусается, и не укусит пудель Карпаччо. Когда глазу не удается найти красоту (она же утешение), он приказывает телу ее создать…" О красоте и вся последняя главка: "Повторяю: вода равна времени и снабжает красоту ее двойником… Или же она [слеза] есть результат вычитания большего из меньшего: красоты из человека. То же верно и для любви, ибо и любовь больше того, кто любит"[133]. Сознайтесь, если бы вы не были так хороши собой, разве бы он взял вас за руку и повел за собой?