Грустный оптимизм счастливого поколения - Геннадий Козлов

Вечером же они не отличаются.

Сложнее, чем у замов, жизнь только у министра. Он вообще живет «в графике» совещаний, заседаний, приемов и встреч.

(Вышеприведенный анекдот подходит к министру в еще большей степени, чем к его замам.) Его всегда могут вызвать с докладом по любому вопросу на самый «верх», услать в срочную командировку и т. д.

Весь «негатив» министр вымещает на своих замах. Замы, однако, в известной мере защищены от его гнева. Министр не может сам их не только уволить, но даже наказать, так как назначаются замы постановлением правительства, подписанным его председателем.

Одной из главных обязанностей министра является присутствие на еженедельных заседаниях правительства. Там нужно быть готовым к любому вопросу и любой неожиданности. Мне в отсутствие министра не раз доводилось бывать на заседаниях правительства. В большинстве случаев они производили унылое впечатление. Казалось бы, такая огромная правительственная машина должна была бы выносить на высший уровень принятия решений ключевые, стратегические вопросы. На деле, в большинстве случаев, это была обычная текучка. Показательно, что решения принимались не на основании каких-либо расчетов, оценок и прогнозов, а на уровне эмоциональных мнений и прямого лоббирования.

В период реформ первейшей задачей каждого министерства является борьба за выживание. При каждой смене правительства меняется структура органов исполнительной власти, и в ней вполне может не оказаться того или иного ведомства. Мало того, любая смена названия ведомства или его статуса немедленно приводит к полной его реорганизации. Весь штат назначается заново. Это касается и заместителей министра. Именно в этот момент и происходят самые серьезные кадровые изменения; вновь назначенный министр может привести с собой вообще новую команду. Так что смены вывесок чиновники боятся больше всего на свете.

В своей работе любое министерство существенно зависит от курирующего его вице-премьера. Самая напряженная ситуация сложилась, когда наше ведомство попало к В. Булгаку. У нас даже появилась шутка, что Миннауки стало у него «любимой женой». Дело было поставлено на плановую основу. Без совещаний не проходило ни одной недели, иной раз их было по три-четыре. Итогом каждого совещания был протокол с десятком поручений в наш адрес. Этими протоколами и поручениями мы были обложены, как волки красными флажками. Причем они так быстро множились, что мы уже не успевали их «разгребать». Дело дошло до того, что с вице-премьером мы, замы министра, общались чаще, чем с министром. К счастью, в это время подоспела новая смена правительства, и Булгака назначили министром… к нам же.

Сменил он Фортова. Характерно при этом то, что оба они узнали о своих перемещениях из сообщения по телевидению. Кадровые перестановки, надо сказать, и раньше происходили столь же «деликатным» образом. Салтыкову, к примеру, после аналогичного телевизионного сообщения позвонили из приемной В. Черномырдина и попросили не отлучаться, поскольку Виктор Степанович хочет с ним переговорить. Салтыков не отлучался целый день, но Виктор Степанович позвонить так и не собрался. Скорее всего, он просто не знал, что сказать, так как никаких претензий к бывшему министру у него не было и причину отставки он вразумительно мотивировать не мог. Аналогично было и с Фортовым.

Мы сильно опасались, что жизнь наша с Булгаком в должности министра будет еще «круче», чем прежде. Но все оказалось наоборот. Его подход был очень простым – деньги нужно не выпрашивать, а зарабатывать. Он сразу заявил, что попрошайничать и унижаться ни в правительстве, ни в Минфине не станет.

– Сколько денег дадут, столько и освоим, – сформулировал он свое кредо. С таким кредо науке оставалось жить недолго.

В 1998 году нашему министерству исполнилось пятьдесят лет. Для любой организации и работающих в ней на тот момент сотрудников это очень значимое событие. Подготовка к юбилею началась за три месяца. Фортов создал рабочую группу и назначил меня ее председателем.

Замыслов было много. Самым трудным оказалось написание брошюры о славном пути. У нас в то время работал человек, который стоял у истоков создания министерства в 1948 году. В свои восемьдесят шесть лет он был достаточно бодр и имел отличную память, особенно что касалось событий давних дней. В 1998 году был жив и В. Кириллин – легендарный руководитель Государственного комитета по науке и технике (ГКНТ), всем хорошо известного предшественника министерства.

ГКНТ разрабатывал и претворял в жизнь государственную научно-техническую политику, он являлся важным звеном хозяйственного механизма страны. Здесь разрабатывались перспективные пятилетние планы научно-технического развития, распределялись средства по научно-техническим программам, координировались и контролировались международные связи, проводилась кадровая политика.

В ГКНТ трудилось более тысячи высококвалифицированных специалистов. Он размещался в специально построенном в центре Москвы монументальном здании, облик которого вполне соответствовал государственной значимости Комитета, возглавлявшегося заместителем председателя правительства.

Министерство науки России поначалу сохранило столь высокий статус и атрибуты власти, но постепенно стало терять средства, кадры, а с ними и управляющие функции. Неизменным оставалось лишь монументальное здание – Тверская, 11.

Очень непросто было отразить в одном юбилейном буклете все величие, успехи и сложности прежних замыслов, а также суетливые реалии сегодняшнего дня. Трудность была и в том, что за последние годы произошла переоценка ценностей, многое из того, что прежде казалось важным и грандиозным, не выдержало испытания временем. Мы, однако, понимали, что не нам давать критические оценки действиям прежних руководителей. Описывать же все в восторженных тонах оснований тоже не было. В конце концов ограничились кратким изложением исторических фактов с упоминанием наиболее заметных участников событий.

Торжественная часть юбилея прошла на самом высоком уровне. Все выступавшие (включая руководство Федерального собрания, представителя президента, вице-премьера, президентов академий наук РФ, Белоруссии и Украины) говорили искренне и от души, что взволновало огромную аудиторию.

Апофеозом праздника явился концерт. Достаточно сказать, что в завершение вечера на сцене самозабвенным дуэтом пели З. Соткилава и А. Соловьяненко. Восторженный зал не отпускал их более получаса, да и они не торопились уходить, наслаждаясь радушным приемом и искусством друг друга.