Любовь, которая стала новым началом - Анна Беннинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хоторн. Должно быть, они находились в воздушном городе. Ну да, конечно, ведь Реета сказала мне, что это видео записано камерой наблюдения Скай-Сити.
За изогнутым стеклом перед ними плыли облака, чуть в отдалении я увидела несколько транспортеров, которые сопровождали город.
Изображение увеличилось. Кто это сделал? Реета? Я понятия не имела. Так или иначе, камера теперь была сфокусирована на Эосе и Хоторне. И на стекле перед ними. На нем появились слова, но они быстро растаяли. Зато следующее предложение можно было прочитать.
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха.
Все наши солдаты погибнут, если ты пойдешь до конца. Тебе на самом деле наплевать? – написал Эос.
– Каждый, кто вступил в «Красную бурю, поклялся отдать жизнь за наше дело, – сказал Хоторн усталым тоном. – Так что я просто требую выполнения клятвы.
Но они не знают, что битва, которая предстоит, бессмысленна. Что все они погибнут, даже если выиграют.
Хоторн положил руку на стекло. С того места, где, вероятно, висела камера, было видно отражение его лица. Оно было спокойным.
В том месте, где виднелось отражение Хоторна, возникло слово: Аэолус. Затем еще и еще слова. Камера поворачивалась так, чтобы можно было прочитать каждое.
Может быть, достаточно? Мы хотели отомстить людям, и мы это сделали.
– Нет, не достаточно, – сказал Хоторн, и его лицо исказила гримаса.
В эту секунду я снова вспомнила Аэолуса, одиноко парящего в небе, после того как Аура замертво упала на землю. Тогда у него было почти такое же выражение лица: ненависть, смешанная с глубокой, необратимой решимостью.
– Не достаточно, – повторил он, и его правая рука сжалась в кулак. – Одерживать победы над людьми никогда не будет достаточно.
Он сделал паузу, и хотя после этого голос Хоторна стал тише, крошечные волоски на моих руках встали дыбом.
– Разве ты не понимаешь, Эос? Я даю этому миру новый шанс. Только когда мы вернемся к началу и начнем все заново, мы обретем мир. Я знаю, что требую от тебя многого, требую самой высшей жертвы, какую ты можешь принести, но ты не будешь колебаться. Потому что ты лучше, чем они.
Эос ничего не ответил. Он смотрел в окно.
Хоторн выдохнул, стекло перед ним затуманилось, а когда дымка испарилась, слово Аэолус исчезло.
– Они умрут, – сказал он. – Они все умрут. И мне все равно.
Запись дернулась, затем остановилась. Она не продлилась и двух минут, но каждая ее секунда была динамитом.
Мы все стояли, не двигаясь. Замерли, кажется, даже мои мысли. Столько ненависти, даже по отношению к себе подобным. Я никак не могла осознать это. Рядом со мной заскулил Атлас.
Хольден пришел в себя первым. Он потер лоб и внимательно посмотрел на меня:
– Ты действительно думаешь, что нужно это показать всем, прежде чем Скай-Сити появится здесь?
– Не прежде, – сказала я. – А в то время, когда он появится. Важно, чтобы город прибыл в нужное время. Показать незадолго до того, как Бэйл заставит его приземлиться.
То, что он это сделает, я не сомневалась. Бэйл опустит Скай-Сити с неба, и когда пехотинцы «Красной бури» окажутся перед огромной стеной, когда услышат, что Хоторн послал их всех на смерть, что ему все равно – я была уверена, – никто из них не сделает ни одного выстрела.
Я закрыла глаза, всего на мгновение, и вспомнила Бэйла. Вспомнила, что он показал мне перед тем, как мы вернулись в Санктум. Районы, где мутанты работали вместе с людьми. Солдаты «Красной бури», которые в глубине души давно чувствовали, что есть другой путь. Что разные виды вполне могут мирно уживаться друг с другом.
– Все должны увидеть это, – твердо сказала я. – Вихревые бегуны. «Зеленый трепет». «Красная буря». И все люди. Каждый.
Я посмотрела на Луку:
– Скажи, кураториум Нью-Йорка по-прежнему вещает во всех районах, так?
– Да. Но сейчас не у всех есть доступ к каналам. – Он сделал паузу. – Хотя те, кто живет в районах для людей, вероятно, подключены к сети «Красной бури».
– Хорошо. Значит, нам следует позаботиться о том, чтобы видео воспроизводилось в обеих сетях одновременно по всем каналам.
Лука провел рукой по своим рыжим волосам.
– Ну, в систему кураториума я уж как-нибудь попаду, с уровнем доступа или без него. Вопрос в том, как ты собираешься разместить это видео в сети «Красной бури». Ты же слышала, что они заблокировали все входы?
Я сцепила пальцы рук в замок:
– Мы должны найти способ. Если это не будет показано в обеих сетях, тогда все бесполезно. А что, если нам проверить доступы других перебежчиков? Возможно, какие-то из них еще не отключены от сети.
– Подождите-ка. – Хольден уставился на нас, как будто мы не понимали очевидного. – Допустим, «красные» поверят, что это видео не фальшивка. Как ты собираешься завоевать их доверие? Они не прекратят борьбу только потому, что мы предъявим доказательство того, что им не следует доверять моему отцу. Или ты просто хочешь открыть для них Небесные ворота и взмахнуть флагом мира?
Я покосилась на Луку, и на его губах появилась ухмылка.
– Это именно то, что ты собираешься делать, не так ли? – спросил он меня. – Ты хочешь открыть ворота.
До сих пор я держала эту мысль при себе, потому что она казалась безумной. Но слова Робура, которые он сказал мне несколько дней назад в боксе, где держали Бэйла, глубоко проникли в мое сердце.
Наши люди так долго боролись за то, чтобы открыть эти ворота. А теперь мы находимся здесь, по другую сторону, и хотим, чтобы они оставались закрытыми.
Хольден схватился за голову:
– Нет, это все несерьезно! Вы… вы самая безумная компания, которую я знаю. Если что-то пойдет не так, мы лично будем отвечать за то, что «Красная буря» захватит Нью-Йорк. Вы же это понимаете, да?
Мы все осознавали, что последствия могут быть ужасными. Но я верила в то, что до этого не дойдет.
Я посмотрела на Сьюзи. Она была единственной, кто ничего не сказал за последние несколько минут. И ее молчание заставляло меня нервничать.
Вдруг она схватила меня за руку:
– Ты сможешь остановить их… – Она посмотрела на ребят: – Если мы ошибаемся, то Элли просто откроет вихри и уведет солдат в другое место.
– Просто? – Хольден фыркнул. – Я ничего не имею против твоих способностей, Элли, но… целая армия? Это тысячи и тысячи солдат.
– Об этом я
