Тащите мертвецов, да поживее! - Оскар Мацерат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ещё один ожил… Итого семь… — констатировал Синичкин мрачно.
Мертвецы простояли совсем недолго, как всегда одновременно развернулись и пошли обратно к книжным полкам, дочитывать то немногое, что осталось. Чеба тоже взялся за книгу. Может он уже читал её, кто знает.
— Занимается любимым делом. Даже после смерти, — отрешённо прокомментировал Андрей.
— Андрюш, слышь, пора этот дурдом заканчивать. Звони авторитетам своим, пусть кореша забирают.
Андрей посмотрел на телефон.
— Рано еще, шести нет.
— Как бы потом поздно не стало! Что мертвяки буду делать, когда закончат, ты знаешь? Нет! Куда они дальше пойдут? Сдаётся мне, мы заигрались, слишком много этой, инициативы, понимаешь? Тут дело серьёзное! Они могут быть опасны! Для всех вообще! Что им нужно, ты…
Синичкин не договорил, он краем глаза определил какое-то движение, оглянулся и замер. Мёртвые закончили читать. Книжные кочки устилали пол. Покойники подошли к живым совсем близко, впереди всех основной, с пробитой головой. Чеба рядом. Пробитый смотрел на обоих людей и в его взгляде им виделась какая-то осмысленность. То есть, он именно смотрел. Именно на них.
Неожиданно старший из мертвецов ткнул пальцем Чебе в грудь, в пятно крови под ножом. Вытер палец о стену, оставив неровную красную полосу. Ткнул ещё раз, снова вытер о стену. Ещё и ещё.
— Видать не любит, когда палец грязный — вытирает, — прошептал Синичкин. — А почему тот пачкается не понимает, балда.
— Это буква «эм».
— Это кресты какие-то.
— Это буква «эм».
Мертвый продолжал.
— А это «и».
— Какого хрена происходит, Андрей?!
— У нас контакт.
Мёртвый ускорился.
— А это… на «р» похоже, или что?
— Это «эр».
— Капец!
Пробитый, похоже, закончил, потому что не обращая больше внимания на людей, неторопливо направился к выходу из библиотеки. Остальные, как обычно, за ним.
Синичкин засуетился, схватил Андрея за рукав и быстро потащил, опережая группу мёртвых. Вдвоём они, торопясь и спотыкаясь, проскочили в дверной проём, Синичкин захлопнул дверь и навалился на неё спиной. Изнутри толкнули. Потом ещё раз. Синичкин держал.
— Андрюха! Не стой, ветку тащи! Вон, вон ту! Ага!
Охранник туго забил ветку в проушины для замка. Изнутри дверь ритмично толкали.
— Чуть не упустили, — выдохнул Синичкин. — Прикинь, сбежали бы сейчас?
Андрей промолчал. Синичкин положил ему руку на плечо.
— Слушай, я понимаю, что тебе надо с блатными свою проблему решать, но у нас тут проблема посерьёзней, понимаешь? Глянь на меня! Понимаешь, что это значит — «мир»? Я спросил что им надо, а он подошёл и написал «мир»! Кровью человеческой написал, это как угроза, получается. Они наш мир хотят, вот чего! Мы им здесь не интересны, сам видел. Если сейчас ничего не сделать, то скоро они перестанут только мертвецов в зомби превращать — возьмутся за живых! Ты понимаешь?
— Не совсем.
— Да что тут понимать! Их уничтожить надо! Мы столько времени потеряли, болтали всю ночь, надо было сразу в полицию звонить. А я пожалел тебя, думал проблемы будут. И бомжа этого пожалел, ему точно полиция ни к чему. Была. Давай, звони ментам, пусть приезжают скорей, пока дверь держится, пока в окна не полезли. Хочешь и Магомеду своему звони, пусть тоже едет. А то моя трубка на посту осталась, в больнице.
— А что полиция? Не поверят же!
— Правду скажем! В библиотеке два убийства, приезжайте. Мигом здесь будут!
— Но если их уничтожить… Получается, Чеба зря умер?
— А кто не зря? Ты его не жалей, ты нас пожалей, живых! И вообще, если бы сразу полицию вызвали — с нами сейчас был твой Чеба. Хватит с нас всего этого, и так слишком на себя взяли. Давай, звони уже.
— Телефон сел.
— Да что ж такое! Совсем сел? Ладно, ладно… Давай так — я в отделение сбегаю, а ты тут стой. Не очкуй, следи за дверью, за окнами, я мигом!
Через полчаса запыхавшийся Синичкин обнаружил настежь раскрытую дверь библиотеки. Заглянул внутрь — пусто. Он забежал за здание, поднялся на пригорок и вдалеке увидел тех, кого искал — на пустыре возле леса, среди кустов и высокой травы.
Мёртвые шли быстрее, чем раньше, решительнее, прошли достаточно. Из-за расстояния они уже не отличались друг от друга. Выделялся только бывший Чеба — мёртвый, но всё-таки живой, он был единственным в группе, кто нёс на себе ненужную уже одежду.
Неподалёку стоял Андрей и точно так же смотрел вдаль.
— Что ж ты наделал, Андрюш? — устало выдохнул Синичкин.
— «Мир» — это значит, что они нам не враги. Нельзя уничтожать другую жизнь только за то, что мы её не понимаем.
— Всё равно же их поймают. Скоро наряд приедет, я там дежурному всё объяснил. Два убийства.
— Какие убийства? Трупов нет, оружия нет. Бездомных искать никто не станет.
— А я расскажу всё, как было, покажу на месте, пятна крови покажу, следы, доказательства.
— А я всё буду отрицать и скажу, что вы это выдумали от скуки.
Синичкин смотрел на Андрея с неприязнью.
— Ну и гад же ты, Андрюша. Ты не меня предал, ты всех людей предал, понял? Надеюсь, твои блатные тебя заместо кореша похоронят, и не посмотрят, что живой!
Синичкин отвернулся и побрёл в библиотеку дожидаться наряд. Ссутулившийся, будто вдруг постаревший, он устало передвигал ногами, словно один из них. Из тех.
Андрей включил телефон, нашёл номер бывшего коллеги недовскрытого трупа, хотел было позвонить, но передумал. Вместо звонка отправил в мессенджере видео, которое снял в морге. Подпись сделал такую: «Тело вашего товарища исчезло. Подробности в этом видео. Я сам ничего не понимаю, не звоните». Через несколько минут тот, конечно же, позвонил. Андрей сбросил и занёс звонившего в чёрный список.
Потом позвонил сам:
— Татьяна, привет… Да, нормально… Тань, я… Нет, правда нормально… Да всё хорошо, Танюш… Я не странный. Это я раньше был… Конечно, всё расскажу! Может, встретимся сегодня вечером? Нет, не в морге… Знаю место, заодно поужинаем. Свидание — да нет… Ну… Хотя… Подожди ты! Знаешь что? Да!
