Путешествие во снах - Дмитрий Сергеев

- Сейчас. Горин продолжал наблюдать за скорпионом. Вдруг насекомое быстро зарылось в песок. Рядом почва разверзлась, и крупная змеиная голова, шипя, уставилась на писателя.

- Не бойся или замри! - скомандовал доктор.

Песок за змеиной головой шевелился, вздымался и, осыпаясь, местами обнажал чешуйчатые кольца.

- Да пошло всё к чёрту!- взорвался Горин и, шагнув к огромной голове с разинутой пастью, изо всех сил ударил её ногой.

Голова треснула, и во все стороны полетели не то блестящие мелкие брызги, не то искры. Торчащие наружу змеиные кольца замерли и стали быстро погружаться в песок.

- Неплохо! - похвалил доктор. - Но могло и не получиться.

- Так куда идти? - спросил Горин, подходя к нему.

- Сюда пожалуйте-с, - Нигиль, указывая рукой, пропустил писателя вперёд.

Сколько времени они уже были в пути и какое расстояние прошли, Горин определить не мог. Порой у него было такое ощущение, будто бы они шагают на месте. Вокруг ничего не менялось. Лишь наплывала на пустынную местность сизая дымка - не то туман, не то равномерно рассеивающийся дым. Идти становилось всё труднее. Песок делался вязким, ноги тяжёлыми. Временами Денис оглядывался и ловил на себе сосредоточенный взгляд попутчика, в котором всякий раз выражалось то обычно непродолжительное состояние напряжённости и неопределённости, которое вот-вот завершится сильным всплеском эмоций, причём до последнего мгновения непонятно каких - то ли обнимет, то ли убьёт. Они остановились на краю обрыва, с которого всё видимое впереди пространство резко уходило вниз. Сизая дымка осталась позади, и была хорошо видна чёрная пропасть с очень высоким, уходящим в неизвестность железным мостом, протянутым над ней.

- Перед вами качающийся и разваливающийся мост, - тоном экскурсовода прокомментировал Горин.

- Мог бы обойтись без подобных комментариев, - мрачно заметил Нигиль. - Здесь даже мысль дорого обходится, а слово - тем более. Но раз уж вышли к мосту, придётся по нему пройти.

- Можно попробовать в обход.

- Чепуха. Мы наткнёмся на него в другом месте. Здесь ничего не появляется просто так.

Сквозь мост, сложенный из металлической арматуры, хорошо просматривались окрестности и чернеющая внизу пропасть, и уже поэтому подниматься на него было страшновато. Ступени его были высотой не менее метра - по ним приходилось буквально карабкаться. Мост раскачивался при порывах ветра, ноги Горина то и дело соскальзывали, и порою приходилось повисать на руках. Отставший Нигиль что-то говорил, но его не было слышно - шум ветра заглушал голос. Они поднимались всё выше. И вот уже чёрные тяжёлые тучи заклубились над самой головой. Наверху Горин слегка отдышался, поджидая доктора.

- Теперь вперёд! - махнул рукой Нигиль и снова отстал.

Писатель и сам знал, куда идти, поскольку другого пути попросту не было. Он попытался продвигаться, цепляясь за парапет, но со всех сторон от моста всё время отваливались различные части, образуя в его поверхности большие дыры, по всему сооружению то и дело пробегала сильная дрожь, либо мост вдруг сильно наклонялся, будто пытался сбросить с себя людей. Горин, впрочем, как и его спутник, встал на четвереньки, однако и это не помогло. При очередном порыве ветра большой участок моста рухнул, едва не прихватив его с собой. Денис зацепился за торчащий рядом прут, чувствуя, что вот-вот сорвётся в пропасть. Над ним появилось лицо доктора.

- Сейчас, сейчас, - засуетился Нигиль.

Уцелевший край металлической поверхности со скрипом загнулся книзу, и Нигиль, не удержавшись, как с горки, съехал на писателя.

Их падение было мучительно долгим. Горин крепко сжимал в кулаке рукав своего попутчика. Это уже не могло спасти, но зато не позволяло им разлетаться.

- Что делать, доктор? Это конец? - спросил Денис, притягивая Нигиля к себе.

- А чем заканчивался у вас этот сон?

- Ничем. Я просыпался.

- Так просыпайтесь же быстрее!

- А это возможно?

- Просыпайтесь же! Мы падаем в чёрную дыру!

Внизу, на самом дне пропасти, Горин увидел быстро увеличивавшееся в размерах чёрное пятно и, закрыв глаза, попытался как-то встряхнуть себя, встрепенуться, вызвать у себя ощущение пробуждения.

- Ну же! - кричал доктор. - Быстрее!

Напрягшись, Денис сделал конвульсивное движение всем телом, будто хотел выскочить из собственной кожи, и...

Он сидел на песке. У ног его копошился скорпион. Доктор стоял чуть поодаль.

- Но я не вернулся домой, - удивлённо и разочарованно сказал Денис.

- Ну и что? Разве тебе никогда не снилось, что ты проснулся, хотя на самом деле это было не так?

Горин не ответил, но вспомнил, что такое случалось в его снах.

- Ладно, некогда сидеть, - заторопился доктор.

- Что? Опять на мост?

- Не знаю. Как получится.

- Тогда пойдём в другую сторону.

Дело не в том, в какую сторону ты пойдёшь, - это абсолютно не важно. Суть в том, с чем ты идёшь.

- А может, нам надо было упасть в ту чёрную дыру и посмотреть, что там?

- Трудно сказать. Может быть, есть нечто, чего человеку лучше не знать. Познание умножает скорбь, - закончил доктор в слегка ироничном тоне и на этот раз пошёл вперёд.

Они долго шли, пристально всматриваясь в ясную даль и боясь увидеть там контуры знакомого сооружения.

- Всё, - наконец подал голос Нигиль, - моста уже не будет.

- А что будет?

- Не знаю.

Звук, напоминающий автоматную очередь, прервал их разговор. Обернувшись, Денис увидел вдали человека, одетого в полевую военную форму, который стрелял в воздух и подавал какие-то знаки. Когда Нигиль и Горин остановились, солдат грузноватой знакомой походкой подошёл к ним. И чем ближе он подходил, тем больше казался знакомым.

- Отец, - тихо сказал Денис.

- Точно, - подтвердил Нигиль.

- Куда ты?! - приближаясь, закричал отец. - Там минное поле!

Подойдя поближе, он остановился и, близоруко щурясь, посмотрел на Дениса.

- Ну вот, - сказал он, устало опускаясь на камень, - я знал, что ты придёшь.

- Как ты живёшь здесь? - спросил Денис, которому было несколько не по себе.

- Однообразно, - ответил отец.

- Всё воюешь?

- Да в том-то и дело. А ведь, знаешь, я не всегда был солдатом, офицером, фронтовиком. Но вот въелось одно - эти четыре года. Столько раз могли убить. И то, что остался жив, потом казалось просто случайностью, ошибкой, которую судьба вот-вот исправит. Навсегда осталось чувство, что завтра умирать. И вся остальная жизнь стала казаться лишь короткой передышкой между боями. Потому, наверное, было столько несуразностей, странностей всяких. Да что говорить - ты и сам знаешь. Многое, конечно, могло быть по-другому.

- Дай, - Денис протянул руку, взял за ствол увесистый ППШ и, хорошо размахнувшись, обеими руками забросил оружие как можно дальше. - И сними, наконец, каску - она не идёт пожилому человеку.