Темная Душа (СИ) - Тёрнер И.

На следующей странице красовался воинственный шотландский король в летящей по ветру мантии. Он въезжал на утес на боевом коне, простирая свою карающую длань к волнам моря, в которых его волей только что погибли два упрямых пикта – последние хранители волшебного рецепта. На следующем развороте он задержался дольше обычного.

- Кэт, где это? – Джерри указал на картинку. Холм, на вершине его, словно корона, ровное кольцо из вертикально поставленных камней.

- Этот кромлех? – Кэт заглянула в тетрадку, – Точно не помню. Стоячие камни у вас тут не редкость.

- Точно такой же кромлех есть недалеко от моего дома…- Джерри погрузился в изображенную карандашом Шотландию, – Что правда, то правда. На нашей Альбе много Мест Силы, воздвигнутых друидами.

Перелистнув страницу, он ругнулся, выразительно модулируя интонацию голоса.

- Хо-хо! – заулыбалась Кэт. – Возьму на себя смелость предположить – это был гэльский?

- Не нашел подходящих английских слов, чтобы выразить, – Джерард указал на очередной рисунок, – восхищение.

- Дай пять, мы оба мастерски ругаемся на непонятных наречиях! – она звонко ударила своей ладошкой по подставленной широкой ладони.

– Черт возьми, Кэт, это очень красиво. Кто она?

- Спасибо. Она – прекрасный фантом, которого видели лишь избранные. И увидев, уже не смогли забыть. Я вряд ли могу отнести себя к числу этих счастливчиков: встречала только эскизы с ее изображением, один раз читала описание готовой картины. Это Ундина. Миру она не известна, как не известен и гений, создавший ее.

Кэт замолчала. Он пожал плечами в знак того, что с Ундиной не знаком.

- Дай мне, – она забрала у него блокнот. Пальцами погладила рисунок. На нем изображалась полуобнаженная девушка с глазами лесной феи. В брызгах и пене, словно Афродита, выходящая из воды. Тонкое, изогнувшееся в движении тело окутывала волна длинных волос. – Ее нарисовал художник-прерафаэлит. Кем она ему приходилось – неизвестно, скорее всего, возлюбленной, потому что на всех картинах Бойса у женщин ее лицо.

- Бойса? – переспросил Джерард. – Не слышал.

- А хочешь услышать?

- Очень хочу, – Джерри наклонился к ней ближе.

Ко всему, что она рассказывала, он проявлял неподдельный интерес. Ей это нравилось.

- Ты знаешь, кто такие прерафаэлиты?

- Знаю, художники. Я видел «Офелию» Милле в галерее Тейт.

- Верно. Прерафаэлиты были реформаторами, в корне поменявшими вековые принципы изобразительного искусства. Их техника письма была фотографической, краски – насыщенными и яркими. В сюжетах присутствовал глубокий символизм, а герои, в основном женщины… Их женщины не были скромными, чопорными, сдержанными, целомудренными, как у академистов. Они были эротичны и чувственны. Будоражили воображение… Вспомни Офелию, взгляни на Ундину, пусть даже она кое-как срисована мной со старых эскизов, и ты поймешь о чем я говорю.

- Я понимаю, о чем ты говоришь, – отозвался Джерри.

Он не смотрел на Ундину. Он не мигая смотрел на Кэт. Серые глаза потемнели, как грозовое небо. Она не отвернулась вовремя, позволила себе тонуть в его глазах, но рассказ продолжила:

- Прерафаэлит Бойс оставил небогатое художественное наследие. Его картины есть в нескольких частных коллекциях. С некоторых пор я их изучаю. Создаю каталог, в который войдут работы художников-основателей Братства Прерафаэлитов. И Бойса в том числе. Каталог почти готов. Но в нем нет Ундины. Она упоминается в архивных записях, разок всплыли эскизы картины. Но самой ее нет. Я ищу ее, пока не найду, последняя страница каталога останется пустой.

- По твоим словам, нарисовавший ее Бойс – гениален, но широкой общественности не известен, – заметил Джерри. – Это не логично, Кэт. Прерафаэлит, говоришь? Британец? Мы, британцы, предпочитаем знать своих героев…

- Полностью согласна, – кивнула Кэт, – не знать художника, такого как Бойс – преступно. Но он неизвестен. Что он был за личность? Где он жил? Нет даже мелких деталей его биографии. Только имя – Бойс, и несколько картин потрясающей красоты, подписанных этим именем. Если Ундина – фантом, то ее создатель еще более призрачен. Есть версия, что Бойс – это псевдоним. Но кто скрывался за ним?...

- Да уж, загадок – море. Как ты собралась их разгадывать? Есть зацепки?

- Хм, – Кэт закрыла блокнот, постучала ногтями по тисненой обложке, раздумывая. И снова раскрыла, показав Джерри фотографию, лежавшую между страниц, – Это фото я из-под полы сделала в Саутгемптоне, в галерее Millais, посвященной художнику Джону Милле, c риском заплатить заоблачный штраф. Из письма становится ясно, что картина завершена. Автор письма говорит, что видел ее. Его описание полотна полностью совпадает с существующими зарисовками.

- Дай взглянуть, – он взял фотографию письма, прочел первые попавшиеся на глаза строки «…как Венера Боттичелли, но гораздо более прекрасная. Прекраснее в десятки тысяч раз. Она источала свет, переливалась и играла, как лучик солнца играет на подернутой рябью воде. Она была живая. Клянусь тебе, я …» …Какая-то белиберда.

- Письмо хранится в папке, недавно найденной неизвестно где и переданной на хранение в музей Millais, – Кэт забрала фото, – Помимо этого письма, я ознакомилась еще с кое-какой корреспонденция, которую нашла там же – в папке. Письма, приходившие на имя Милле из Шотландии. Из поместья – тут внимание – Тэнес Дочарн. Ты понимаешь меня, Джерри? Художнику-прерафаэлиту Джону Милле писали из Тэнес Дочарн. Писала женщина. Рассказывала о своем сыне Лайонеле, о его пошатнувшемся здоровье. В одном письме есть такие слова: «Отец по-прежнему настроен враждебно по отношению к занятию сына, нет причин думать, что мнение его поменяется. Смиритесь с этим, Джон. Боюсь, реализовывать задуманное вам придется без Лайонела»… Она обращается к художнику, Джерри, которому в ту пору было двадцать лет – самое время зарождения Братства. Понимаешь, к чему клоню? Боюсь делать скоропалительные выводы, но, похоже, призрачный Бойс и этот Лайонел из Тэнес Дочарн – одно лицо!

- Тэнес Дочарн, – хмыкнул Джерри, – Лайонел… Слушай, я хорошо знаю Тэнес Дочарн и тех, кто живет в поместье. Никаких художников в роду МакГреев в помине не было. Там все куда более прозаично – эль и виски.

- Ты уверен? – Кэт заметно помрачнела.

- Абсолютно. Там есть маленькая гостиница для туристов, которые путешествуют по винокурням Высокогорья. Есть овцы, козы, у хозяйки – целый выводок скотч терьеров. Что еще есть?... Виски и эль… Говорил уже. Короче, есть все, кроме картин и художников…Такого добра не имеется.

- Завидная осведомленность, – она сердито захлопнула блокнот и сунула его в сумку.

- Шотландия – страна маленькая. Мы здесь всё друг о друге знаем, – Джерри наклонился к ней. Горячее дыхание коснулось ее шеи. Аромат его одеколона дразнящее защекотал ноздри. Она почувствовала, как покрывается гусиной кожей от этого будоражащего запаха.

- Откуда ты взялась такая? С прерафаэлитами и русской бранью?

- Я уже говорила тебе – из России. Только русские девушки имеют привычку болтать лишнего.

- А чем объяснить звучное «Кэт Шэддикс»?

- Не Кэт, а Екатерина. В девичестве Романова, родом из Санкт-Петербурга. Люблю искусство и работаю искусствоведом. Мои родители эмигрировали в США, когда мне было тринадцать. Сейчас мне двадцать шесть.

Из всего потока ее речи Джерри зацепился за слово «в девичестве».

- Ты замужем? – спросил он ее.

Кэт взглянула на него.

- Была замужем, но давно быть там перестала. От того смутного времени осталась лишь фамилия.

Он коснулся ее рукава:

- Ты отыщешь свою Ундину. А вместе с ней загадочного Бойса, то есть, того, кто под этим именем скрывается.

- Хорошо бы, – покачала светловолосой головой девушка, – но где теперь искать их, раз ты утверждаешь, что в Тэнес Дочарн про них слыхом не слыхивали…

Из начала салона донеслось мелодичное позвякивание посуды. В проход въехала обширная тележка с напитками, которую толкала перед собой хорошенькая стюардесса в синей форме.