Евгений Кушнарев: под прицелом - Андрей Кокотюха

Идущий следом за ним оценил ситуацию мгновенно – остановился, отступил и выстрелил. Самохвалов услышал только хлопки и понял, что на стволе глушитель. Первая пуля впилась куда-то в стену, вторая – сбила штукатурку совсем рядом с его головой. Сняв пистолет с предохранителя, Кирилл хотел было стрелять в ответ, но вовремя остановился. Пока здесь такая возня – никто не пикнет. Но стоит пальнуть – все, шум, менты сбегутся. А сколько времени он сможет играть с противником в войну, неизвестно. Ему надо в квартиру прорваться, поставленную перед собой задачу выполнить.

После третьего хлопка сверху Кирилл застонал и упал на ступеньки.

Купится или не купится? Съест или не съест? Съел! Купился!

Боец осторожно спустился сверху, пытаясь угадать, совсем застрелил соперника или только ранил. Дождавшись, когда его ноги окажутся совсем близко над головой, Кирилл в отчаянном рывке бросил тело вперед, схватил ногу, дернул. Короткий вскрик, голова стукнулась о край ступеньки. Противник затих.

Осмотрев дело своих рук, Кирилл убедился: бойцы живые, но вырубились оба.

Время, темп!

Подняться в квартиру. Залезть в тайник под кроватью. Вытащить паспорт и деньги. Схватить из шкафа пару свитеров, джинсы, все это так, в охапку, и вынести к машине. Когда Кирилл шел обратно, осторожно переступал через тела.

Вещи кинул на заднее сиденье. Туда же упала сумка с винтовкой. Немного подумав, пистолет Самохвалов сначала решил не брать. Мало ли где он засвечен. На кого трудились ребята – непонятно. Прихватят его с «горячим» стволом – и все, приехали. Но потом передумал. Не найдут пистолета – подкинут, все равно ситуация не в его пользу. Так хоть не с пустыми руками. Поэтому он поставил пистолет на предохранитель, сунул за пояс штанов, за спину.

И колеса нужны. Без вариантов.

Ключи торчали в замке зажигания. Оттащив бесчувственного Колю под ольху, Самохвалов сел за руль, развернулся и выехал на шоссе. Долго на этом «бумере» не покатаешься, факт. Но отъехать побыстрее и подальше – можно.

5

Залечь на дно в Харькове и потеряться – не проблема для любого здравомыслящего человека.

Тем более для такого битого, как бывший харьковский разбойник Кирилл Самохвалов.

Газетные киоски еще не закрылись. Купив несколько газет с объявлениями о сдаче квартир и шариковую ручку, он засел в первом попавшемся кафе, выпил коньяку и быстро нашел несколько нужных ему номеров. Звонить хотел с мобильного, но в последний момент передумал. Заказчик звонил ему именно на трубку, а это значит – его номер может стоять на контроле. Поняв это, Кирилл вышел в туалет и выбросил мобильник в ящик для использованных бумажных полотенец.

Купив в том же газетном киоске телефонную карточку, Самохвалов устроился возле телефона-автомата, прозвонил несколько номеров и уже через двадцать минут нашел подходящую однокомнатную квартиру, которую посуточно сдавали в районе Павлова Поля. Согласился не торгуясь, поймал такси, назвал адрес. Немногочисленные вещи уже были упакованы в сумку, под ними по-прежнему покоилась винтовка.

Хозяйка, женщина среднего возраста, с вполне объяснимым подозрением посмотрела на мужчину в камуфляже и в берцах, с грязной сумкой через плечо. Но когда Кирилл протянул ей деньги за неделю вперед, успокоилась. Объяснила, что за звонки на мобильный и по межгороду нужно платить отдельно, показала, где белье, а где – полотенца, зачем-то пообещала наведываться, вручила ключи и удалилась.

В квартире был телевизор, и Кирилл, вопреки обыкновению, сразу стал искать новости. Случай с Кушнаревым, как и ожидалось, обсуждался везде и широко. Однако – и это по-прежнему удивляло Самохвалова – трагедию подавали как несчастный случай на охоте. Значит, других версий или нет, или их пока не разглашают.

Приняв душ и обернувшись полотенцем, Кирилл наконец занялся винтовкой. Выгрузив все из сумки, он расстелил на полу хозяйскую простыню, на нее положил оружие. Теперь, при более внимательном рассмотрении, он окончательно укрепился в своих подозрениях: ему дали не обычное оружие, а самопал – хорошо сделанную качественную самоделку. Ствол от одной винтовки, затвор и приклад – от другой. Если не всматриваться, отстрелять и сразу бросить, этого можно и не заметить. Неудивительно, что заказчик приказал действовать строго по инструкции. Которая, если ее старательно выполнять, не оставляла стрелку времени на детальное изучение оружия.

Более того – Самохвалов теперь был более чем уверен, что узнал руку мастера. Сам он после выхода из колонии по понятным причинам огнестрельного оружия сторонился. Однако, часто бывая на «Барабашке», как называют в народе рынок в районе станции метро «Академика Барабашова», он пересекался с теми, кто продавал и покупал пневматическое оружие, и знал, где из него можно сделать боевое и сколько это будет стоить. Кирилла местные дельцы считали своим, и как-то само собой в разговоре проскочила фамилия некоего Нечаева, бывшего армейского прапорщика, а теперь – подпольного оружейника. Между собой знающие люди называли его Кулибиным.

Несколько раз Самохвалову даже приходилось видеть образцы его работы. Миша Буян, показывая, нахваливал: «Вот, ствол реально из металлолома сделан. Убойная сила – слона повалит. И никогда не проследят – стволы ведь при желании можно менять, под любой калибр переделать. Так что это самый настоящий конструктор. Не детский только».

Слишком много следов, сделал вывод Кирилл, заворачивая винтовку в мешковину. По телику сказали: на охоте было пятеро, всех допрашивают. Но ведь он своими глазами видел и второй джип, и его пассажиров. Если бы ему показали фотографии, он мог бы даже попытаться их опознать.

Теперь – происхождение винтовки. Она приведет если не к Нечаеву-Кулибину, хотя Кирилл больше склонялся к этой фигуре, то к кому-то другому. Почему-то он был уверен: все подпольные оружейных дел мастера находятся на карандаше у ментов. Из мастера-изготовителя можно вытрясти имя-фамилию заказчика, и он их назовет, когда поймет, в каком деле будет фигурировать его изделие.

Наконец – Миша Буян. Он вывел на Самохвалова заказчика. Тем самым, сознательно или нет, подставил младшего лагерного товарища под удар. Значит, Буян тоже может дать важные показания. Если он, конечно, еще в Харькове и, главное, еще жив.

Сопоставив в спокойной обстановке все имеющиеся факты, Кирилл в очередной раз пришел к неутешительному выводу: его сегодня днем не собирались оставлять в живых. Ведь иначе, в самом деле, на многие вопросы можно было получить ответ.

И что теперь? Сидеть здесь безвылазно, пока кровавые деньги не закончатся?

Или сдаться, причем – громко, публично, официально. Чтобы перед телекамерами, фотовспышками и диктофонами журналистов. Тогда он успеет все рассказать и, возможно, даже останется в живых. Внезапная смерть такого важного свидетеля вызовет нежелательные разговоры. Привлечет к делу Кушнарева совсем уж ненужное внимание. Не то чтобы Самохвалову хотелось восстановить справедливость – он просто думал, как бы ему спасти свою жизнь.

Все бы ничего. Только было одно серьезное обстоятельство: Кириллу Самохвалову очень не хотелось возвращаться в тюрьму. Тем более – не за свое.

Растянувшись на кровати лицом вверх, он выключил свет и закрыл глаза. Сон не шел, тревожные мысли не уходили. Он представил, как ближайшие несколько суток вся харьковская милиция и даже местные чекисты будут стоять на ушах. Есть, кстати, и среди ментов нормальные люди. Взять того же опера, Рому Золотарева…

Конечно! Как он раньше не додумался! Кирилл даже вскочил, так понравилась ему неожиданно пришедшая идея.

В его бандитской молодости Роман Золотарев только начинал службу в УБОПе. Кстати, тоже застал Афган, был ровесником Кирилла, потому и выделил его тогда, в девяносто пятом, среди других задержанных бойцов. Они даже несколько раз успели поговорить по душам, пока шло предварительное следствие. А прошлой весной Самохвалов случайно встретил Золотарева на «Барабашово». Тот крутился там по каким-то своим делам. За то время, пока Кирилл сидел, Роман успел дослужиться до старшего опера, перевелся из УБОПа в УБЭП, занимался экономическими преступлениями.

Тогда старые знакомые выпили по сто пятьдесят водки в какой-то прибазарной забегаловке. Золотарев спросил, не тянет ли Самохвалова взяться за старое. Кирилл ответил Роману фразой, услышанной по какому-то радио: формат надо менять, сейчас не стреляют. Слово за слово – Роман Золотарев дал Кириллу Самохвалову визитку, написал на ней номер мобильного: «Звони, если что». – «Если что? – поинтересовался тогда Кирилл. – Под водочку в стукачи вербуешь?» – «Как ты там сказал: не тот формат? Вот и у меня формат чуть-чуть не тот, Кирюха. Давай, удачи».

Визитку Кирилл положил в кошелек, в специальное отделение. Остановят, проверят документы – всегда можно показать, с кем знаком. Показывать не пришлось ни разу. Кирилл даже позабыл о ней.