Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир

Как и следовало ожидать, «Глаз», подлетевший ближе всего к цели, попал под обстрел. Глядя на мир через одну из камер на его корпусе, я мог видеть вспышки выстрелов в окнах, на крышах и балконах. Пули, конечно, летели «в молоко». Попасть в маленький железный шар, парящий высоко в небесах — вообще непростая задача. Зато теперь есть повод принять меры.

— Ирританты пошли, — предупредила пилот.

Ясно. Значит, в район проведения операции запущены кассеты с зарядами, содержащими слезоточивый газ. Миг спустя все затянет густым ядовитым облаком. Это должно остудить их пыл.

— Поднять щиты, — приказал я, когда таймере, отсчитывающем ориентировочное время до высадки, засветились цифры 00:00:10.

Крышка десантного отсека открылась, когда «Ворон» был еще в воздухе, на высоте метров десяти: выпустить авангард. «Автоботы» один за другим бесстрашно бросились своими металлическими телами вниз. Я очень надеялся, что на этот раз роботы не проломят под собой крышу и не свалятся на голову какой-нибудь старушке, сидящей в кресле-качалке у себя в квартире.

Через какое-то время толчок возвестил нас о приземлении.

— Давайте, давайте, работаем!

Распрямляясь, из десантного отсека вышел «Бакс», огласив городские кварталы слышным за много километров угрожающим предупредительным гудком. Следом высыпали и мы ввосьмером: мелким гуськом, в тесной колонне подвое, в которой двое ведущих тащили перед собой щиты. Я был во второй шеренге слева, и наравне с другими офицерами держал свой фланг. Я услышал, как за моей спиной резко гудят двигатели «Ворона»: железная птица вздымалась в небо, чтобы двое наших снайперов смогли прикрыть нас с высоты.

Согласно плану операции, в течение следующих 190 секунд основное задание должно быть выполнено.

§ 6

Находясь в составе боевого построения, не станешь шарить глазами по сторонам. Даже я, командир группы, не пытался контролировать ситуацию в комплексе — в современном стремительном бою это невозможно.

«Один в поле не воин» — первый постулат подразделений быстрого реагирования полиции Сиднея. Каждый офицер четко выполняет отведенный набор функций, не отвлекаясь ни на что больше. Боевой отделение — это не просто крутой вооруженный мужчина, помноженный на восемь. Работая в команде, мы производим синергетический эффект, и становимся силой, способной противостоять многим десяткам крутых вооруженных мужчин.

«Командное доверие» — второй постулат, происходящий из первого. Мы не имеем права сомневаться, что товарищи выполнят свои задачи так же хорошо, как мы: проверят и настроят технику перед операцией, проведут рекогносцировку, прикроют наш тыл и фланги, вовремя предупредят об опасности. На разборе полетов после операции никто не запрещает осыпать друг друга упреками, проклятьями и докладными записками, но в минуты действия мы просто верим.

Я вполне усвоил эти догмы, и потому не вертел головой по сторонам. Мой участок — левый фланг. Мы находились на крышах, но слева от нас возвышалось еще более громоздкое здание, напоминающее неправильно собранный конструктор, завешанное со всех сторон мокрым бельем, закопченное и дышащее дымом (наверное, электричество отключено, и люди пользуются печками-буржуйками для приготовления пищи). В здании было множество окон и балконов, где мелькали разные человеческие головы: любопытные, испуганные и преисполненные гнева. Передвигаясь вперед, я держал прицел чуть выше этих голов, готовый к любым сюрпризам с их стороны.

Скрипение сервоприводов «Автоботов» унеслось далеко вперед: машины будут проворно двигаться к цели, обезвреживая на своем пути субъектов, которые покажутся их искусственному интеллекту опасными. Если повезет, они достигнут цели многим раньше нас, и сделают всю работу сами.

— Огневой контакт на 9 часов! — закричал позади меня один из людей.

Практически одновременно с ним прозвучали выстрелы, и где-то в это же время опасность зафиксировал компьютер, анализирующий изображение с сотен камер, внеся соответствующие данные в глобальный интерфейс «Ориона». Но и безо всех этих подсказок я видел источник огня: балкон несколькими этажами ниже крыши соседнего дома, сплошь завешанный сохнущими простынями.

Наведя туда прицел, я сделал короткую очередь, заставив каких-то свирепых недоумков с автоматическим оружием спрятаться в глубине помещений.

— Я взял их! — прохрипел в ушных динамиках голос старшего нашей снайперской команды.

Наши сапоги проворно шлепали по крышам. Под ними скрипели доски, расплющивались пластиковые бутылки и пищевые отходы. Поднятый винтокрылом ветер выносил из-под ног целлофановые пакеты, отправляя в далекое путешествие верхом на смрадном облаке слезоточивого газа.

Где-то по сторонам продолжала доноситься стрельба, и кто-то из наших правофланговых отвечал, но в целом ситуация была под контролем. Туземцы, как всегда, оказались ошеломлены стальной мощью и бескомпромиссной решимостью полиции Анклава. Они огрызались со страху.

Я пробежал мимо двоих поверженных мужчин, удерживаемых «Автоботом». Железные клешни робота крепко держали хрупкие человеческие шеи, вжимая носом в пыльный бетон. Видимо, эти двое всерьез сопротивлялись, или числятся в базе данных «Ориона» разыскиваемыми преступниками.

— Ускоряемся! Ну, живо! — подбодрил я своих людей.

На пути колонны некстати попался подросток-мулат: прикрывая слезящимися от газа глаза ладонью он отступал, подняв другую руку вверх, но так и не выпустив из нее кустарный пистолет-пулемет («Идиот!»).

К счастью, левый ведущий Бен Хаим, недавно получивший звание сержанта, сработал очень грамотно, жестко и быстро: сбил идиота с ног ударом щита, и сапогом отбросил пистолет-пулемет подальше. Тщедушный малый оказался оглушен, и, может, потерял пару зубов (ветрозащитные полы шляпы при падении размотались, и на лице была видна кровь), но все-таки остался жив, за что сможет потом возблагодарить Бога, если он в него верит.

Сквозь выбитый «Автоботом» проем в стене мы попали в здание. Вихрем пронеслись через набитые народом коридоры и квартиры. Девицы кричали, младенцы рыдали, испуганные мамаши хватали и оттаскивали чад по углам, старики громко причитали.

Сапоги неучтиво ступали по напольным матрасам. Ведущие расшвыривали с пути столы и стулья, били посуду, кого-то нерасторопного оттолкнули щитами — нет времени на церемонии. Может быть, когда-то этим людям возместят ущерб. Впрочем, едва ли, если учитывать, что это здание было возведено здесь незаконно, и жили они здесь без каких-либо прав.

Мы миновали обломки платяного шкафа, под которыми валялись какие-то люди без сознания: похоже, попробовали перегородить этим шкафом дверной проем, не подумав, что войти захочет «Автобот».

Коридоры, комнаты, коридоры. Плечи цеплялись за разный хлам: коробки, мешки, доски, велосипеды. Мимо прошмыгивали лишь испуганные зеваки: если боевики «Либертадорес» здесь и были, их раскидали «Автоботы». Одна из дверей была выбита, за ней слышались причитания, скрипение сервоприводов и механический голос робота, скороговоркой зачитывающий права.

Вышли на верхнюю террасу внутреннего дворика через 00:01:24 после высадки (отстаем от графика лишь на несколько секунд). Широкая терраса опоясывала квадратный двор со всех четырех сторон. На ней кресла, столики, топчаны и матрасы (люди и здесь тоже спят). Полным-полно народу: люди вжимались в стены, сидели и лежали на полу, многие от страха кричали. Меж сторонами террасы были протянуты многочисленные веревки с бельем (сколько же тут белья?!).

Из-за закопченного пластикового купола вверху пробивались лучи света. Купол был едва виден из-за полупрозрачного безэкранного дисплея с рекламными роликами, восхваляющими зубную пасту и таблетки от похудения. Голографическая фигурка девочки гонялась по террасе за своим голографическим щенком, чтобы затем взять мохнатого друга на руки и поведать всем любопытным о пользе и необходимости стерилизации.