Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему - Джозеф Стиглиц

И все же в Соединенных Штатах и других странах были знаки надежды на этих молодых протестующих с присоединившимися к ним родителями, учителями, представителями старшего поколения. Они не были революционерами или анархистами. Они не пытались сломать систему. Они верили, что избирательные процессы могут работать в том случае, если правительство вспомнит о своей подотчетности народу. Протестанты вышли на улицы, чтобы подтолкнуть систему к изменению.

Название, которое выбрали для своего протеста, начавшегося 15 мая, испанские протестующие, – «los indignados», негодующие или оскорбленные. Они были оскорблены огромным количеством пострадавших, например, от высокого уровня безработицы среди молодежи – более 40 % с начала кризиса 2008 года – в результате ошибочных действий руководителей финансового сектора. В Соединенных Штатах движение «Захвати Уолл-стрит» действовало с подобными мотивами. Несправедливость ситуации, при которой так много людей потеряло свои дома и работу, в то время как банки лишь обогащались, стала вопиющей.

Однако совсем скоро протесты в США перешли от локального фокуса Уолл-стрит к гораздо более глобальным проявлениям несправедливости в американском обществе. Их слоганом скоро стала фраза «99 процентов»: этот слоган, взятый протестующими, отсылал к моей статье в журнале Vanity Fair «От 1 %, для 1 %, к 1 %»[47], которая описывала серьезное увеличение неравенства в Соединенных Штатах и политическую систему, отдающую в неравномерном распределении свои предпочтения верхушке[48].

В мире наиболее остро стояли три темы: рынки работают совсем не так, как они должны, поэтому они с очевидностью не являются ни эффективными, ни стабильными[49]; политическая система не исправляет ошибки рынка, а экономическая и политическая системы в совокупности имеют фундаментально несправедливый характер. Книга делает акцент на чрезмерном уровне несправедливости, который отмечается сегодня в США и ряде других передовых стран. Она пытается дать объяснения тому, насколько тесно переплетены все три обозначенные темы: неравенство есть причина и следствие провалов политической системы, и именно оно ведет к росту нестабильности нашей экономической системы. В свою очередь, именно такая экономическая система порождает увеличение неравенства. Вот она – порочная спираль на понижение, в которую мы погружаемся и из которой можно выбраться лишь путем грамотных и согласованных политических действий. Каких? – я опишу ниже.

Перед тем как сосредоточить внимание на проблеме неравенства, мне бы хотелось немного обрисовать общую ситуацию, описав значительные провалы нашей экономической системы.

Рынки работают совершенно не так, как задумывали их идеологи. Предполагается, что рынок должен быть стабильным, однако глобальный мировой финансовый кризис показал, насколько нестабильным он может быть и насколько разрушительны последствия этой шаткости. Банкиры клянутся, что без государственной поддержки они оказались бы в глубоком упадке – вместе со всей экономикой. Однако при более внимательном взгляде становится ясно, что произошедшее не случайно: банкирам выгодно вести себя подобным образом.

Эффективность должна быть основной добродетелью рынка, однако рынки очевидно неэффективны. Фундаментальный закон экономики – обязательный для эффективного функционирования рынка – гласит, что спрос должен быть равен предложению. Но мы живем в мире, где есть невероятное количество неудовлетворенных нужд: вложения с целью сокращения числа бедных, с целью поддержки развивающихся стран Африки и других континентов, помощь мировой экономики в решении проблем глобального потепления. При этом в нашем распоряжении есть значительные необработанные ресурсы: рабочая сила или техника, которые остались не у дел или не в состоянии вырабатывать свой потенциал. Безработица – то есть неспособность рынка создавать новые рабочие места для большого числа граждан – является самым страшным провалом рынка, важнейшим источником шаткости и серьезной причиной нестабильности.

В марте 2012 года порядка 24 миллионов американцев, желавших получить работу с полной занятостью, не могли ее получить[50].

В Соединенных Штатах миллионы людей вынуждены покидать свои дома. Мы видим пустые жилища и бездомных людей.

Однако еще до начала кризиса американская экономика не функционировала должным образом: несмотря на рост ВВП, бо́льшая часть граждан не была удовлетворена стандартами уровня жизни. Как будет показано в 1-й главе, в большинстве американских семей еще до начала рецессии доходы (с учетом уровня инфляции) были ниже, чем десять лет назад. Америка создала поразительный экономический механизм, но работает он только на благо американской верхушки.

Эта книга о том, почему наша экономическая система оказалась провальной для большинства американцев, почему уровень неравенства растет так быстро и каковы последствия этого. Основной тезис состоит в том, почему мы платим такую высокую цену за собственное неравенство – экономическая система менее стабильна и менее эффективна, роста почти нет, а демократия подводит общество под серьезные риски. Но едва ли не больше поставлено на кон: как наша экономическая система провальна для большей части граждан, почему наша политическая система захвачена денежными интересами, отчего падает доверие к нашей демократии и рыночной экономике, что подрывает наше глобальное влияние. Такова реальность: Америка больше не земля возможностей, и даже несмотря на наши высоко оцениваемые законы и систему правосудия, чувство нашей национальной идентичности может быть поставлено под угрозу.

В некоторых странах движение «Захвати Уолл-стрит» было сильно сопряжено с антиглобалистскими движениями. У них и правда есть нечто общее: не только чувство несправедливости, но и вера в возможность перемен. Проблема, однако, не в негативном характере глобализации, а в том, что правительства стран не могут справиться с ней грамотно, а поступают в угоду прибыли и интересам немногих. Неразрывная связь людей, государств и их экономических систем на земном шаре – это возможности развития, которое, однако, может создать почву как для всеобщего благополучия, так и для всеобщей депрессивной ситуации.

То же самое справедливо и для рыночной экономики. Возможности рынка огромны, однако у него нет никакого морального фундамента – мы сами должны решать, как управлять им. В лучшем случае, рынки играли основную роль в постоянном увеличении выпуска продукции и повышении уровня жизни только в последние двести лет – повышении, равных которому не было в предшествовавшие два тысячелетия. Но в этих достижениях важную роль играли и правительства – наличие этого факта защитники свободного рынка, как правило, не допускают. С другой стороны, рынки концентрируют в себе богатство, оставляя остальные расходы на совести общества, а также злоупотребляют и манипулируют работниками и потребителями. Исходя из этих соображений, очевидно, что рынки необходимо регулировать и усмирять, для того чтобы убедиться, что они функционируют на благо граждан. И это не должно быть разовой акцией, – контроль должен производиться постоянно, чтобы утвердиться в правильности работы рынка. Это происходило в Соединенных Штатах во время «Прогрессивной эпохи», когда впервые было принято соответствующее законодательство. Это происходило во времена «Нового курса» Рузвельта, когда были приняты законы, регулирующие социальное обеспечение, уровень безработицы и минимальный размер оплаты труда.

Основной посыл движения «Захвати Уолл-стрит», как и большинства других протестных движений по всему миру, состоит в тезисе о необходимости подобного контроля рыночных процессов и в наши дни. В противном случае последствия могут оказаться крайне серьезными: в условиях демократии, когда могут быть услышаны голоса отдельных людей, мы не сможем поддерживать открытые и глобальные рыночные системы, по крайней мере не в надлежащей форме, если сама система год за годом ухудшает жизнь своих граждан. Необходимо будет поступиться либо политикой, либо экономикой, – одно из двух.

Рынки сами по себе, даже тогда, когда они стабильны, зачастую приводят к высоким показателям неравенства, что на выходе означает несправедливость. Недавние экономические и психологические исследования (описанные в главе 6) показали неизбывную важность личности достигать справедливости. Чувство экономической и политической несправедливости разжигает протестные движения по всему миру больше, чем что бы то ни было. В Тунисе, Египте и других странах Ближнего Востока несправедливым считалось не то, что кто-то не может получить рабочее место, а то, что получить его без наличия соответствующих связей невозможно.