Эфес и Троя - Наталья Фролова

Древние воины, веря в убийственную силу Медузы, использовали ее изображение как талисман. Голова с вздыбленными волосами-змеями чаще всего располагалась на щите, чтобы хозяин, не видя ее сам, мог напугать врага. Похожую роль это существо играло и в храме Адриана, только здесь неизвестный скульптор сделал свою героиню не такой уж страшной и вдобавок окружил ее цветами, ветками, листьями аканта. От того, что некогда охраняла Медуза, не сохранилось ничего, кроме отдельных рельефов под несуществующим потолком и обломка подиума. На нем, скорее всего, стояла статуя самого Адриана, которая, если учитывать скромность этого монарха, была единственным предметом убранства.

Дорога куретов

Люди античной эпохи придавали большое значение регулярной планировке городов. Ее основу составляла прямоугольная сеть прямых, равной ширины улиц, проложенных параллельно двум главным магистралям и образующих одинаковые как по величине, так и по форме кварталы. Греческий Эфес разрастался хаотично, но римляне исправили этот, по их мнению, недостаток, сделав его таким, какими привыкли видеть свои города. Крупной переделкой в конце IV века н. э. занялся зодчий Гиподамус. Он выполнял поручение, а может быть, и пользовался средствами императора Аркадия, первого владыки разделенного Рима, получившего власть над восточной частью империи, тогда как его брат Гонорий правил западной.

Получив практически новый город, эфесцы по обыкновению забыли того, кто строил, зато увековечили память благодетеля, дав его имя одной из улиц, – не главной, зато самой широкой и красивой. Впрочем, через пару десятилетий и об Аркадии никто не вспоминал, а улица получила название Пути к гавани, что соответствовало ее назначению и представляло гораздо лучше, чем имя монарха. Сегодня ее именуют Мраморным проспектом. Обрамленная высокими коринфскими колоннами, четкими рядами статуй, от которых остались одни пьедесталы, эффектно убранными зданиями учреждений и магазинов, она и теперь выглядит впечатляюще, поэтому нетрудно вообразить, какой она была раньше.

Развалины Эфеса

Греки были способны на многое, но их дороги, мягко говоря, оставляли желать лучшего, да и те чаще всего тянулись от храма к храму. Если верить Гомеру, чьи рассказы подтверждены раскопками в Трое, отдельные тракты – узкие и всегда повторявшие рельеф местности – покоились на каменных блоках, скрепленных между собой гипсом. Залитые слоем глины, сверху они накрывались грубыми каменными плитами. Середина этого безыскусного сооружения отводилась для повозок, а сбоку были устроены, вернее, протоптаны дорожки для пеших путников. В исключительных случаях, если путь шел через болото, для дороги возводили земляную насыпь, а если ей предстояло спуститься с горы – вырубали ступени. В классический период дорожная система Анатолии ограничивалась примитивными колеями для колесного транспорта. Они были до такой степени узкими, что не позволяли разъехаться двум повозкам.

В эпоху Персидского царства, начиная с правления Дария I (522–486 годы до н. э.), анатолийские дороги соединились в сеть, хотя так и остались грунтовыми. Персы уделяли им гораздо большее внимание, чем греки: старались поддерживать древние, исторически сложившиеся пути, ремонтировали покрытие, по мере надобности расширяли, устанавливали сторожевые вышки. Эфесу посчастливилось стать одним из городов, лежавших на главной дороге персидской державы. Получив название Царского пути, она шла от Суз севернее реки Тигр, проходила по Малой Азии и, минуя лидийские Сарды, заканчивалась у ворот Эфеса. Протяженность трассы (2,5 тысячи километров) по тем временам была огромной. Столь же удивительным казалось ее оснащение – почти сотня станций с небольшими домиками для отдыха. Кроме того, Царский путь имел значение почтового тракта с постами конных курьеров, которые доставляли царскую почту эстафетой.

Путь к гавани, или Мраморный проспект

Практичные римляне не жалели ни сил, ни средств на то, чтобы сделать удобным и приятным любое путешествие, даже если ему предстояло быть недолгим. Они строили дороги с непостижимой для других народов монументальностью, поэтому люди пользуются ими по сей день. Всем известна знаменитая Виа Аппиа близ Рима – истинный шедевр античного дорожного дела. Ее создание началось с прокладки трассы, после чего строители, в качестве которых чаще выступали легионеры, тонкими слоями в две борозды снимали землю, стараясь добраться до скальных пород. На твердом основании, также слоями, укладывали связанные раствором плоские камни (statumen, 30–60 см). Затем насыпали щебень, перемешанный с осколками камней и кирпичей (ruderato, 20 см), засыпали его песком или гравием (nucleus, 30–50 см) и, наконец, укладывали последний, монолитный и гладкий слой (summum dorsum, 20–30 см), состоявший из широких каменных плит со швами, заделанными крупным песком или очень мелким гравием.

В ширину это сооружение достигало 10–30 м. По обеим сторонам дороги выкапывали рвы для стока дождевой воды. На дорогах уровня Виа Аппиа устраивали тротуары (margines). Мощеные мелкой плиткой или булыжником, они отделялись от проезжей части полосой из камней. Уложенными на определенном расстоянии валунами пользовались неумелые всадники, которым нужна была подставка, чтобы взобраться на лошадь. Для защиты покрытия от разрушительного действия осадков тракт обрамляли неглубокими канавами, куда стекала дождевая и всякая другая вода.

В эпоху империи все провинциальные магистрали, включая отдаленные ионийские, входили в единую дорожную сеть. Содержание главных, напрямую соединявших отдаленные города с Римом, являлось заботой государства. Дороги второстепенные, тянувшиеся к небольшим городам, деревням, а также центральные городские улицы, находились в ведении местных властей. По закону их нужно было поддерживать в хорошем состоянии, что тяжким бременем ложилось на плечи населения провинций. Еще больше хлопот доставляли дороги частные, то есть те, которые вели к виллам и пересекали жилые кварталы в городах. Закон требовал заботиться и о них, несмотря на то, что, прикрепленные к одному владельцу, такие дороги были доступны для всех, а значит, быстро изнашивались.

Эфес римской эпохи. План раскопок:

1 – Кайстрос (Малый Мендерес); 2 – канал; 3 – гавань; 4 – библиотека Цельсия; 5 – храм Домициана; 6 – храм Адриана; 7 – акведуки; 8 – римский стадион; 9 – агора; 10 – театр; 11 – Одеон; 12 – храм Артемиды; 13 – старая крепость; 14 – Сельджукский музей

Бурное строительство, мощный приток и скопление населения в крупных городах, плотная застройка улиц – все это вынуждало муниципальные власти вводить правила уличного движения. Так, Юлий Цезарь ввел закон, запрещавший движение любого колесного транспорта по городским улицам раньше, чем через 10 часов после восхода солнца. Исключение составляли мусорные телеги и те, которые доставляли материалы на общественные стройки. Всем приехавшим в город до восхода солнца следовало отправляться назад тотчас после разгрузки. Император Адриан, проявивший немало заботы о столичных и провинциальных улицах, издал указ, ограничивающий вес повозок, дабы мостовые как можно дольше сохранялись в исправном состоянии. Однако из-за масштабов имперского строительства и особенно его характера (для огромных дворцов и храмов требовались огромные каменные глыбы) этот закон не выполнялся, а вскоре после оглашения и вовсе был отменен.

Дорога куретов – главная улица Эфеса – принадлежала монахам-куретам. Она тянулась вдоль склона холма, не была длинной, не отличалась элегантным видом, зато имела статус священной, поскольку по ней ходили, выполняя свои храмовые обязанности, жрецы особой касты. Таинственное существование куретов каким-то образом связано с мифологическими героями с Крита, во всяком случае те назывались так же. В одних легендах они представлялись косматыми или, напротив, наголо остриженными воинами (в переводе с древнегреческого слово «курет» означает «стричь»), в других некими демоническими существами, в третьих – смиренными слугами богов.

Когда-то Дорога куретов считалась священной

Предания о куретах переплетаются с рассказами о священных обрядах, похожих на те, которые уподобленные им монахи совершали в Эфесе. Словом, куретов считали воинственными, доходившими до вакхического безумия людьми. Их эфесские последователи, причисляя себя к живым спутникам Реи-Кибелы, пугали народ военными танцами, причем плясали они в полном вооружении, издавая невообразимый шум музыкальными инструментами (флейтами, кимвалами, тимпанами), оружием и собственными воплями. Именно так они воспроизводили миф о рождении Зевса, так изображали Кроноса, пожиравшего своих детей тотчас после их рождения, и его жену Рею, пожелавшую оставить себе хотя бы одно дитя. Для того чтобы утаить роды и тем спасти ребенка, она взяла себе в помощники куретов. Воины окружили богиню, ударили в бубны, скрестили мечи, закричали, усилив какофонию музыкой, чем испугали Кроноса и смогли незаметно похитить новорожденного. По преданию, они же и воспитали младенца Зевса, да так заботливо, как это могла бы сделать только мать.