Волшебный котел - С. В. Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С той поры там, где газели и зебры, всегда есть страус. Страус предупреждает, если завидит леопарда или человека. Или если зверям грозит другая опасность. Страус вечный сторож зебр, сторож газелей, сторож саванны.
Страус очень хороший сторож. Зебры и газели довольны. Очень довольны.
Маленькая птичка тоже довольна. У неё теперь есть просо. И она будет получать его всегда.
Птичка очень довольна.
Все очень довольны. Потому что всё хорошо кончилось.
ЗЕМЛЯНИКА ПОД СНЕГОМ
Японская сказка
Давно-давно это случилось.
Жила в одной деревне вдова. И было у неё две дочери: старшая о-Тиё — не родная дочь, а младшая о-Ханá — родная.
Родная дочь в нарядных платьях ходила, а падчерица — в лохмотьях. На долю родной дочери доставались ласка да баловство, а на долю падчерицы колотушки да чёрная работа. Падчерица и воду носила, и стирала, и обед варила, и ткала, и пряла, и весь дом обшивала.
А родная дочка была ленивица. Не любила она ткать и прясть, а любила лакомиться всласть.
Вот как-то раз поссорилась мачеха с соседкой.
Стала соседка кричать:
— Не указывай мне, учи лучше свою родную дочь! Вон она как ленива и привередлива! Придёт время — к падчерице твоей любой жених посватается, а дочку твою никто не возьмёт. Твоя дочка, раньше чем пальцем шевельнёт, три раза подумает, а потом всё равно раздумает.
Никогда не любила мачеха свою падчерицу, а после этих слов так её возненавидела, что решила со свету сжить.
Вот пришла холодная зима. Падчерица во дворе работает, а мачеха и о-Хана у очага греются.
Однажды разморилась о-Хана от жары и говорит:
— Ох, как мне жарко стало! Сейчас бы съела чего-нибудь холодненького.
— Хочешь немного снежку?
— Снег ведь невкусный, а я хочу чего-нибудь холодного да вкусного.
Задумалась о-Хана и вдруг как хлопнет в ладоши:
— Земляники, хочу земляники! Красных, спелых ягод хочу!
О-Хана была упряма. Уж если чего ей захочется, так подай.
Подняла она громкий плач:
— Мама, дай земляники! Мама, дай земляники!
— О-Тиё, о-Тиё, поди-ка сюда! — позвала мачеха падчерицу.
А она как раз стирала бельё во дворе. Бежит она на зов мачехи, на ходу мокрые руки передником вытирает.
Приказала ей мачеха:
— Эй ты, лентяйка, живо иди в лес и набери в эту корзинку спелой земляники. А не наберёшь полной корзинки, домой не возвращайся. Поняла?
— Но, матушка, разве растёт земляника в середине зимы?
— Растёт не растёт, а ты одно помни: придёшь с пустыми руками — в дом не пущу.
Вытолкнула мачеха девочку за порог и дверь за ней крепко-накрепко заперла. Постояла-постояла о-Тиё на дворе, взяла корзинку и пошла в горы. Зимой земляника не растёт. Да делать нечего, боится о-Тиё ослушаться мачеху.
В горах тихо-тихо. Снег валит хлопьями. Кругом сосны, словно белые великаны, стоят.
Ищет о-Тиё землянику в глубоком снегу, а сама думает: «Верно, мачеха послала меня сюда на погибель. Никогда не найду я в снегу земляники. Тут и замёрзну».
Заплакала девочка, бредёт, не разбирая дороги. То взберётся, спотыкаясь и падая, на гору, то в ложбинку скатится. Наконец от усталости и холода упала она в сугроб. А снег валит всё гуще и гуще и скоро намёл над ней белый холмик.
Вдруг кто-то окликнул о-Тиё по имени. Подняла она голову. Приоткрыла глаза. Видит: наклонился над ней старый дед с белой бородой.
— Скажи, о-Тиё, зачем ты пришла сюда в такой холод?
— Матушка послала меня, велела набрать спелой земляники,— ответила девочка, еле шевеля губами.
— Да разве не знает она, что зимой земляника не растёт? Но не печалься, я тебе помогу. Идём со мной.
Поднялась о-Тиё с земли. Стало ей вдруг тепло и радостно.
Шагает старик по снегу легко-легко. О-Тиё за ним бежит. И вот диво: только что она в рыхлый сугроб по пояс проваливалась, а теперь стелется перед ней крепкая, хорошая дорога.
— Вон там на поляне спелая земляника,— говорит старик.— Собери, сколько надо, и ступай домой.
Поглядела о-Тиё и глазам своим не верит. Растёт в снегу крупная красная земляника. Вся поляна ягодами усыпана.
— Ой, земляника! — закричала о-Тиё.
Вдруг смотрит: старик куда-то пропал, одни сосны кругом стоят.
«Видно, не человек это был, а дух — хранитель наших гор,— подумала о-Тиё.— Вот кто спас меня!»
— Спасибо тебе, дедушка! — крикнула она и низко-низко поклонилась.
Набрала о-Тиё полную корзинку земляники и побежала домой.
— Как, ты нашла землянику?! — изумилась мачеха.
Думала она, что ненавистной падчерицы уже и в живых нет. Покривилась-покосилась мачеха от досады и дала своей родной дочке корзинку с ягодами.
Обрадовалась о-Хана, села у самого очага и давай совать в рот землянику пригоршнями:
— Хороши ягоды! Слаще мёда!
— Ну-ка, ну-ка, и мне дай! — потребовала мачеха, а падчерице ни одной ягодки так и не дали.
Прикорнула усталая о-Тиё у очага и дремлет. Только недолго ей отдыхать пришлось.
Слышит, кто-то за плечо трясёт.
— О-Тиё, о-Тиё! — кричит ей мачеха в самое ухо.— Эй ты, слушай, о-Хана не хочет больше красных ягод, хочет синих. Ступай живо в горы, собери синей земляники.
— Но, матушка, ведь уже вечер на дворе, а синей земляники, поди, на свете нет. Не гони меня в горы, матушка.
— Как тебе не стыдно! Ты ведь старшая, должна заботиться о своей младшей сестрёнке. Нашла же ты красные ягоды, найдёшь и синие!
Вытолкнула она падчерицу на мороз без всякой жалости и дверь за ней со стуком захлопнула.
Побрела о-Тиё в горы.
А в горах ещё больше снегу намело. Сделает один шаг о-Тиё — провалится по колени, сделает другой — провалится по пояс и заплачет-заплачет. Да полно, уж не во сне ли собирала она здесь свежую землянику?
Совсем темно стало в лесу. Где-то волки завыли. Обняла о-Тиё руками дерево, прижалась к нему.
— О-Тиё! — послышался вдруг тихий зов, и, откуда ни возьмись, появился перед ней знакомый дед с белой бородой. Словно тёмное
