Ироническая проза ч.2 - Роман Днепровский

 Ещё бывало так, что менты вывозили на остров в своих "бобиках" каких-нибудь мелких правонарушителей - уличных хулиганов или "кухонных боксёров" - выволакивали их из "стакана", от души месили кулаками, ногами и дубинками, а потом, закончив "профилактическое мероприятие", уезжали, бросив избитое тело на острове, и предоставив ему, избитому телу, возможность самостоятельно добираться до места постоянного проживания. Время от времени, уже выгуливая здесь своих собак, я издалека видел такие "профилактические" расправы над гражданами - а Болдырев их видел ещё в те годы, и рассказывал об этом мне. И поэтому, сами понимаете, ни у него, ни у меня не было во время прогулуи по Конному острову никакого желания встречаться с чинами совецкой милиции. Но встреча эта, всё же, произошла - и она едва не стала фатальной для дрожайших моих однокурсников, алчущих степендии.

 Впрочем, обо всём - по порядку. В какой момент на нашем горизонте возник этот ментовский "бобик", мы и сами не заметили: он пылил по острову, по этой дикой дороге навстречу нам - но был ещё достаточно далеко. А мне, как на грех - извините уж! - понадобилось на пару секунд отойти, спуститься под бережок... Я и спустился, извинившись перед Игорем за то, что пришлось прервать его пересказ увлекательнейшей истории про некоего Михайлова, который ложится спать и видит во сне сидящего в кустах милиционера... Короче говоря, я оставил на попечение Игоря свой портфель-"дипломат", а сам удалился - а когда через полминуты поднялся обратно на дорогу, из кустов на своём рыдване выскочили уже не хармсовские, а реальные милиционеры. Они, видите ли, увидели, что я спускаюсь под берег - и решили, что я хочу от них скрыться. И они дали по газам - и уже через полминуты настигли нас. И тут - я из кустов появляюсь...

 - КТОТАКИЕЭЭЭ?! - орёт выскочивший из "бобика" здоровенный красномордый старшина, - ЧОЗДЕСЬДЕЛАЭЭЭ! - это он спрашивает, кто мы такие и чего здесь делаем.

 - Собаку, - говорит Болдырев, - выгуливаем... - а Найда уже подбежала к нам, и видно по ней, что подъехавшие менты ей совсем не нравятся. Да, впрочем, кому и когда они нравились-то?...

 - ДАКУМЕНТЭЭЭ! - опять орёт это мордастое существо в фуражке, - ПРЭДЪЯЫТЭЭЭДАКУМЕНТЭЭЭ!!! - это он, значит, требует, чтобы мы документы предъявили. И мы лезем в карманы за документами.

 На этом месте - самое время вспомнить добрым словом ещё одного моего друга юности - отставного капитана Андрея Васильева. Андрей тогда работал начальником какого-то оперативного комсомольского подразделения ДНД, и однажды выписал мне красную "корочку" - удостоверение, в котором была вклеена моя фотография, и в котором говорилось, что я являюсь секретарём группы этих самых комсомольцев-дружинников. Я, к слову сказать, даже и в комсомоле-то никогда не состоял - а о ДНДшном патрулировании и вовсе молчу, но Андрей Васильев мне эту корочку, буквально, навялил: дескать, мало ли, что?... вдруг, да пригодится?...

 Удостоверение пригодилось! ох, и пригодилось же это удостоверение! - едва увидев его, милицейский старшина, хотя бы, начал членораздельно разговаривать. Собственно, ему уже было ясно, что мы - именно те, за кого себя выдаём: обычные студенты, которые пришли на остров не безобразия нарушать, а всего лишь для того, чтобы собаку выгулять. Но врождённые совецкие инстинкты и правоохранительные рефлексы не позволяют старшине вот так, просто, взять, да и уехать на своём рыдване, оставив нас в покое. Он видит мой "дипломат", и, продолжая держать в руках моё удостоверение, говорит уже спокойным, но всё ещё официальным голосом:

 - Портфель откройте.

 И я открываю портфель. Там лежат книги, толстые тетради, ручки - а из приделанного к крышке "дипломата" кармашка высовывается здоровенная пачка трёх- и пятирублёвых купюр - стипендия группы 8131 отделения журналистики филологического факультета Иркутского Государственного Университета, из названия которого только за год до того убрали приставку "им. А. А. Жданова"...

 Мент нагибается, долго молча смотрит на содержимое студенческого портфеля - а я ведь совсем забыл о том, что у меня там деньги лежат! - а потом смотрит на меня, и нехотя произносит:

 - Ладно, можете закрыть. Свободны... - и садится в свой жовто-блокитный "бобик", и уезжает.

 Он, значит, уезжает - а у меня начинается самая натуральная истерика: я гляжу в недра своего "дипломата", вижу эту пачку денег - и мой жизнерадостный смех оглашает пустынные просторы острова:

 - Смотри! - кричу я Болдыреву, - смотри! Он три минуты глядел туда - и не заметил!... НЕ ЗАМЕТИЛ ДЕНЕГ! Представляешь, что было бы, если бы он заметил эту пачку? Да он бы меня слушать не стал - дал бы под дых, забрал бы деньги - и поминай, как звали!...

 - Или, в лучшем случае, отвёз бы нас в отделение, - подхватывает Болдырев, - а там мы бы с тобой очень долго объясняли им, почему это мы пошли гулять с собакой, имея в "дипломате" почти годовую зарплату среднестатистического совецкого человека! О-хо-хо-хо!!!...

 - Да нет, тут не среднегодовая, здесь меньше... - я лезу в недра портфеля, чтобы посмотреть точную сумму, но здесь смех Болдырева обрывается. Он смотрит на меня, потом в недра портфеля - и вдруг произносит:

 - Ну, ты и гад! Ну и гад же ты! Я тебе, понимаешь ли, целый вечер книжку Хармса пересказываю - а у тебя в "дипломате" точно такая же книжка лежит!... Ну, и кто ты, после этого?...

 Действительно, в портфеле лежал томик Даниила Хармса: мне его кто-то из девчонок в тот день подарил, но я забыл о книжке - точно так же, как забыл и о лежащей в "дипломате" стипендии в тот момент, когда открывал его перед стражем порядка.

 А на следующий день я раздавал счастливым однокурсникам причитающиеся им стипешки. И никто из них не знал, что накануне вечером, из-за моего разгильдяйства и болдыревского Хармса, все эти деньги могли пойти на пропой красномордому милицейскому старшине. Я и сам, как вспомню об этом случае, так и вздрогну...

Солнце, воздух и Байкал. Водка, девки, преферанс

 Фото Юрия ГУКОВА с персональной странички автора.

 ...В конце девяностых они вскладчину купили домишко в полузаброшенной деревеньке на берегу Байкала. Они - это операторы Женька и Артур, и студийный водитель Димка. Домик они купили специально для того, чтобы летом, вырвавшись из душного города, десантироваться туда на недельку-другую - с друзьями, с весёлыми отвязными девчонками, с шашлыками-водкой-футболом-теннисом - и, конечно же, с рыбалкой и купанием в Байкале. Правда, постоянно выходило так, что до всего этого футбола-рыбалки очередь так и не доходила - а купание практиковалось только в качестве последнего и самого радикального средства борьбы с последствиями потребления алкоголя. Что же касается весёлых девчонок, то... Впрочем, рассказывать будем по порядку.

 Итак, летом тысяча девятьсот девяносто какого-то там года в полузаброшенную деревеньку N на берегу Байкала выдвинулась развесёлая компания: операторы Женька и Артур, водитель Димка, и сопровождающие их боевые подруги. Боевые подруги операторов были - есчтественно! - журналистками;  девушка же водителя была чужда высоких материй: она работала за стойкой бара, в который любили заглядывать наши герои, была легка на подъём, нрав имела весёлый, к тому же прекрасно готовила. Говорят, что работа за барной стойкой, как, впрочем, и журналистика, способствует очень быстрому изучению людей... Но ни Аня, ни две другие девушки, видимо, ещё не овладели этим искусством - иначе б они никогда!... ни за что!... ни на каких условиях!... Но, что сделано - то сделано, и наша компания неумолимо приближается к заливу Малое Море, на берегу которого ей предстоит провести две незабываемых недели.

 ...Кто ездил из Иркутска в этом направлении, тот знает, что такое дорога на Ольхон. От самого понятия "дорога" здесь присутствует только название - на деле же, это такой путь, который, может быть, с лёгкостью и преодолевала конница Чингиз-Хана, но современному автомобилю здесь - хана. В особенности - автомобилю, сошедшему с конвейера отечественного автопрома. А наши герои отправились в путешествие на старенькой, видавшей виды, "Волге" ГАЗ-24. И к тому моменту, когда они достигли конечной цели своего маршрута, старушка-"Волга" дребезжала, как старый цыганский рыдван, и требовала срочного текущего ремонта - по мелочи, но требовала.

 Сразу же по прибытии на место было решено, что ремонт машины можно отложить на завтра, или даже на послезавтра - а сейчас имеет смысл, не медля ни минуты, развести костёр и нажарить шашлыков. И немного расслабиться с дорожки, употребив крепкие алкогольные напитки. А дальше - звёздная ночь - летние звёзды над Байкалом огромные! - у ребят есть домик, есть машина, есть с собой даже палатка, и их здесь - ровно три пары. Дальше - по умолчанию.

 Костёр был разведён, девчонки нанизывали маринованое мясо на шампуры, парни таскали дрова, следили за костром - ведь для приготовления шашлыка требуются жаркие угли, много жарких углей. И, когда углей набралось в достаточном количестве, шашлыки были зажарены, и пиршество началось! Женька ещё из машины гитару принёс, песни разные хорошие пел - потом, правда, какие-то сомнительные песни начались - но, всё равно, романтика!... Огромная луна, свежий ветерок с Байкала, ночной костёр, хорошая компания... Шашлыков - хоть завались, водки - залейся! Красота!...