Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Проза » О войне » Это было на рассвете - Николай Семёнов

Это было на рассвете - Николай Семёнов

Читать онлайн Это было на рассвете - Николай Семёнов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 68
Перейти на страницу:

Пленный показал, что в хуторе Вехтуй — вражеская оборона. Кругом огневые точки, траншеи. Это — на левом фланге исходных позиций танкового полка. Кроме того, вечером подошел отряд численностью до батальона. Имеются танки, много автомашин. Колонна рано утром будет двигаться дальше на север, вероятно, для соединения с войсками, вышедшими к реке Свирь.

Командир бригады приказал командиру танкового полка и комиссару немедленно организовать засаду, а утром уничтожить вражеское скопление.

Майор Косогорский со старшим политруком Тарасовым приняли решение: танковой группе и стрелковым подразделениям уничтожить врага между хуторами Вехтуй и Плавун. Для чего в лесу, вблизи большой поляны, которую пересекает дорога, соединяющая эти два хутора, организовать засаду из 2 тяжелых, 10 средних и 5 легких танков, чтобы вокруг вражеской колонны образовался огненный мешок. Командовать засадами приказано опытному, всегда спокойному капитану В. Свешникову, а также смелому и находчивому политруку Кузьмину.

К полуночи танки, тщательно замаскированные, стояли в засадах. Экипажи, готовые открыть огонь, сидели каждый на своем месте. Скрытно огневые позиции занимали стрелковые подразделения и минометчики. Подъехали на бронемашине командир полка и комиссар.

— Даже вблизи трудно обнаружить вас, — одобрительно проговорил Тарасов.

Они проверяли готовность к бою. Требовали, чтобы никто не уснул.

— Мороз к утру усилится. Можно уснуть и не проснуться. Кто замерз, пусть побегает вокруг танка, — предупредил командир полка Косогорский.

Прибежал политрук Кузьмин.

— Товарищ старший политрук, танкисты-огнеметчики лейтенанта Олейника выпустили «Боевой листок». Каждый экипаж пишет куплет или эпиграмму, — доложил политрук и передал картонную обложку, где находились два исписанных листа бумаги, несколько чистых и привязанный нитками химический карандаш.

— Ну-ка, почитаем, почитаем, — проговорил комиссар и забрался в бронемашину. — Молодцы, огнеметчики! Куплеты хлесткие. Передайте, Михаил Кузьмич, другим экипажам, пусть читают и пишут сами. Предупредите еще раз, чтобы не спали. Мороз не пожалеет никого.

Вот некоторые запомнившиеся куплеты этого «Боевого листка»:

Пес Гитлер гавкал в микрофон:«Возьму Москву стремительным ударом!»Но видят все, что хвастал косой даром,Лишь в грязь лицом ударил он!

Скоро атака, близка атака!Силу, танкист, утрой!Будь беспощаден к фашистским собакам!В бой! Не робей, мой друг боевой!

Фриц: Я испытываю собачий голод.Ганс: Голод что! Вот холод — действительно собачий!Курт: Хоть волком вой от этой собачьей жизни!

Запомни, фюрер:Русские прусских бивали,Русские в Берлине бывали!А пруссаки Москву во сне видали!

11 ноября 1941 года. Только забрезжил рассвет, как в хуторе стали появляться небольшие огоньки.

— Проснулись, гады. Наверное, скоро тронутся, — спокойно проговорил Свешников, поправляя свою шатеновую шевелюру.

Вскоре орудийные залпы танков и минометов прорезали морозное утро. Впереди местность покрылась сплошными разрывами. Загорелись дома, машины, все заволокло дымом. Стали доноситься крики. Заметавшиеся фашисты, многие в нижнем белье, бросились к своим машинам, огневым точкам.

Теперь раздалась команда:

— Вперед! В атаку-у-у!

Тридцатьчетверки, вырываясь из сугробов, разбрасывая маскировку и сверкая огнем, ринулись на врага. Танкисты хорошо видели, как фашисты кидались в объятые огнем дома, наверное, за обмундированием.

— Часть колонны противника с танками следует на Плавун к Погребову, — докладывал вырвавшийся вперед лейтенант Василий Ежаков капитану Свешникову.

Не успел ответить капитан, как в его наушниках раздался сильный треск.

— Ежаков! Ежаков! — вызывал он. Но в микрофоне слышались лишь тяжелые хриплые вздохи.

В этот момент загремели выстрелы на левом фланге. Это вступил в бой взвод тяжелых танков лейтенанта Юрия Погребова.

Сначала Свешникову хотелось проехать к Ежакову, чтобы уточнить, что с ним. Но, подумав, что в той группе находится командир полка и комиссар, радировал Погребову:

— Еду к вам, не прихватите.

Стремительно продвигающийся вперед Т-34 Василия Ежакова от сильного взрыва потерял ход.

— Мина? Должно быть, разбита гусеница? — спокойно, словно ничего не случилось, спросил лейтенант.

— Полетела левая, — гладя ушибленную от удара голову, ответил механик-водитель Денисенко.

— Ничего не поделаешь. Пока не пройдут вперед остальные танки, постреляем с места, — сказал Ежаков и тут же скомандовал: — Осколочным!

Пяти средним танкам фашистов не удалось устоять против двух наших КВ и пробиться дальше. Когда с фланга к дороге вышел танк капитана Свешникова, он с ходу остановил замыкающего. А два вражеских танка уже пылали словно гигантские костры. Это был результат работы экипажей Погребова и Волкова. Первым ринулся на вражескую машину танк политрука Михаила Кузьмина. Его механик-водитель расчетливо ударил лобовой броней — и фашистская машина почти развалилась; потом обрушился на тягач с орудием.

Следующие за своими танками автомашины захватчиков быстро повернули обратно. Однако поехали не через Вехтуй, а повернули немного левее. Они приближались к нашим танкистам-огнеметчикам.

Когда шел бой, лейтенант Иван Олейник со своими огнеметчиками кричал:

— Оставьте нам трошки! Чем нам заняться? Ведь перемерзли!

Ему Свешников отвечал:

— Ты вперед батьки не лезь…

Теперь наступал черед Олейника. Кроме автомашин с прицепами к «спасательной» опушке стекались бежавшие из Вехтуя полураздетые вражеские вояки.

— Хлопцы, фашисты замерзли, надо погреть их трошки, — подшучивал комроты.

Наличие тут танков для врага было совершенно неожиданным. Сначала танкисты пулеметными очередями остановили головную и замыкающую машины. Затем, приблизившись на поражаемое огнем расстояние, лейтенант Олейник скомандовал:

— Первый выстрел без зажигания (не открывая крана «пито»), второй — с зажиганием, огонь!

Сначала горючая смесь без огня разлилась на снег. Затем, через несколько секунд, огненная струя ударила далеко вперед, воспламеняя горючую смесь. Возникло ужасное зрелище: горит снег, пылают автомашины, бегают горящие люди. Белоснежное поле моментально почернело, местами образовались лужи.

— Не знал, що хфашисты такые дурни. Прут прямо на ладонь, — обрадованно заговорил всегда молчаливый механик-водитель Немировский.

— Да, поколошматили мы их тут с самого утра, — добавил Гарин.

Особенно приводили в ужас фашистов удачно расположившиеся на левом фланге экипажи сержантов А. И. Дирябина и Г. Д. Миланича. Они, пропустив колонну, ударили по хвостовым машинам. Тем самым закрыли путь к отступлению и начали уничтожать оказавшихся в западне гитлеровцев.

В это время танки Василия Зайцева, Николая Рублева, Константина Ласмана вместе с танкодесантной ротой лейтенанта А. Д. Санкова расстреливали, давили гусеницами, выбивали фашистов из блиндажей уже в хуторе. Вскоре, устранив повреждение, подошел и Василий Ежаков.

Оборона противника была смята, его колонна уничтожена. Снег потемнел от крови и пороховой гари, покрылся обломками машин и трупами фашистов. Траншеи были набиты замерзшими гитлеровцами. Поэтому пленных оказалось лишь 27 человек.

— Товарищ генерал, по лесу бегают фрицы. Разрешите, мы их переловим, — обратился Санков к командиру бригады.

— Не следует тратить время. Дрались вы тут, лейтенант, на славу. Обещаю награды. А фашистские «цырики» и так долго не продержатся. Быстро покончит с ними трескучий мороз. Вон сколько валяется мерзлых! — показал комбриг на траншеи.

— Товарищ генерал, зато они не имеют право на нас обижаться. Мы всю ночь, не сомкнув глаз, «охраняли» фашистам сон, — вставил комиссар мотострелкового батальона старший политрук Н. А. Борисов.

— Это верно. Полюбуйтесь, на кого они похожи, чучела огородные, — махнул рукой генерал на стоящих в стороне дрожащих и передергивающихся от мороза пленных.

— Вот вам хваленые гитлеровские завоеватели, — вступил в разговор комиссар бригады Литвяк. — Вид у каждого настолько захудалый, что хуже некуда. Мороз-то — не более десяти дней, а они уже страдают от него. Напялили на себя не только мужскую, но и женскую одежду. Вон тот, крайний справа, под свою тоненькую шинель одел старенькую бабью дубленую шубенку, а стоящий рядом — шерстяную портянку намотал на шею.

На следующий день танкистам капитана Олиферко предстояло атаковать населенный пункт Кайвакса. Командовать танками непосредственно в боевых порядках было приказано старшему адъютанту батальона М. Е. Пятикопу. Вызвав к себе командиров рот, он обратился к Олейнику:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 68
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Это было на рассвете - Николай Семёнов.
Комментарии