Прошли глаза «Майи» - Юрий Моисеев

А разведчик, между тем, продолжал:

— Сам термин циклон, означающий по-гречески извивы змеи, впервые возник из наблюдения поединка кобры и мангусты. И самое любопытное, что древние ацтеки тоже называли ураган Пернатым Змеем. Изображение на экране радиолокатора показывает, что этот образ поразительно точен. Но ведь для европейской науки он стал возможным только после первых полетов в циклон на большой высоте, после выхода в космос. Не говорит ли это название о какой-то таинственной цивилизации, погибшей в глубинах времен? Кто знает?..

— Верните разведчик, лейтенант, — сказал адмирал, больше он нам не нужен. Делонг, уточните квадрант рандеву эскадры. И передайте штормовое предупреждение всем самолетам, ракетам и кораблям. В ближайшие сутки им лучше держаться от нас подальше.

Когда «Таити» и «Кижи» подошли вплотную к циклону, который успел пройти десятки километров по извечной дороге пассатов, «Дарума» и «Дженни» дрейфовали вместе с ним.

В глубине главного экрана крейсера возникла сложная наплывающая структура операции, похожая на кристаллическую решетку неведомого минерала с вкраплениями датчиков гравитационного поля в активных узлах. Рядом с основной структурой появилась вторая, уменьшенная по горизонтали почти вдвое. Затем они сомкнулись, и точки датчиков, дрогнув, двинулись по часовой стрелке в сходящуюся к вершине спираль. Снова и снова повторялась одна и та же пространственная структура, наглядно демонстрируя предстоящую операцию. Наконец, закончив расчеты, кибермозг выдал колонки цифр в окошечках на пульте управления.

— Делонг, передайте структуру операции кораблям эскадры.

— Есть! Товарищ адмирал, через десять минут мы будем на исходной позиции.

— Объявите боевую тревогу.

Частые удары гонга раздались во всех помещениях и отсеках корабля, и команда заняла места по боевому расписанию. Крейсер резко замедлил ход и вскоре остановился. Периодически включавшиеся гидрофоны передавали обычные шумы океана, полного жизни, только однажды раздался короткий прерывистый свист боли — видимо, на леерные ограждения палубы крейсера в момент его остановки наткнулся дельфин.

Когда закончилась короткая перекличка кораблей — проверка связи, Родионов оторвался от клавишей бортовой вычислительной машины и повернулся лицом к малым экранам, на которых появились изображения командных пунктов подводных лодок, уже занявших расчетные позиции.

— Внимание! Вначале мы сделаем попытку концентрированным ударом гравитационных полей «Дарумы» и «Дженни» остановить циклон и повернуть вращение всей его системы по часовой стрелке. Попытаемся закрыть оба его «глаза». Однако инерция циклона огромна и определить ее величину заранее с достаточной точностью невозможно. Поэтому возлагать большие надежды на первый этап операции не стоит. Все осложняет ложный «глаз» да еще смерч. Если циклон не потеряет своего внутреннего равновесия хотя бы на одно мгновение, что теоретически достаточно для распада его замкнутой структуры, приступим ко второму этапу — свертке пространства. Здесь мы должны скрутить циклон против часовой стрелки, по естественному для него направлению вращения в нашем полушарии, и направить его в стратосферу. В критический момент нужно подсечь гравитационным полем систему циклона. Иначе после его выброса в приземных слоях атмосферы снова может возникнуть глубокая депрессия. «Дженни»! «Таити»! «Кижи»! Подтвердите готовность ваших служб и постов. Переключите их непосредственно на кибермозг «Дарумы». Начало операции в момент «НОЛЬ»!

Кибермозг крейсера принял сигналы подтверждения, и чистым рубиновым светом загорелись его позиционные огни, сообщая о готовности к операции.

— Приготовиться к всплытию! Продуть цистерны! Внимание! Переключаю кибермозг на автономный режим! — Голос Родионова окреп, невольно заставив офицеров вспомнить прозвище адмирала — «штормовой Иван».

Окруженные гравитационными полями, как в коконах, корабли эскадры одновременно начали подъем. Когда они достигли поверхности, гравитационные поля раскрылись, как чаши гигантских цветов. И в командные посты ворвался непереставаемый громовой грохот бури. Датчики поля медленно, неотступно пошли по радиусу, сглаживая, словно паровым катком, огромные волны и выгибаясь вверх по окружности.

С бортов «Дарумы» и «Дженни» одна за другой стремительно вырвались ракеты с датчиками поля. По команде кибермозга крейсера датчики должны были инициировать гравитационное поле по всей высоте стен циклона и попытаться или повернуть вращение его системы по часовой стрелке или же, на худой конец, остановить на мгновение его дьявольскую карусель.

Кибермозг начал отсчет: Десять!.. Восемь!.. Пять!.. Три!.. Один!.. НОЛЬ!!!

В глубинах циклона возникло поле сокрушительной мощи.

Проходило мгновение за мгновением. В стенах «глаза» усилился ливень, миллионотонной тяжестью обрушиваясь в океан. Корабли напрягали свои энергетические «мускулы», и командиры постов, склонившиеся над пультами, почти физически ощущали эту напрасно уходящую в пространство силу.

Постепенно циклон начал подчинять себе возникшие поля и поворачивать их против часовой стрелки.

Уловив это мгновение, кибермозг «Дарумы» отдал команду «Таити» и «Кижи». Новая серия ракет с датчиками полей унеслась в циклон. Вначале, казалось, ничего не произошло.

По-прежнему уверенный сокрушительный рев бури заполнял пространство. Однообразная глухая пелена ливня закрывала горизонт. Но вот что-то дрогнуло, надломилось в небе, словно захлебнулось гневом сердце циклона в беспощадных тисках поля. И облачные громады нехотя сдвинулись, ощутимо ускоряя свой круговой бег, все настойчивее сжимая «глаз». Поколебались титанические колонны грозного языческого храма, подпиравшие само небо. Диаметр «глаза» сократился до нескольких километров и продолжал стремительно уменьшаться. Плотность его стен выросла до плотности монолитных глыб базальта. Спиральные вихри изменили направление своего вращения по вертикали, словно навиваясь на стены «глаза», и скорость их выросла до сверхзвуковой. Циклон трансформировался в грандиозный многокилометровый смерч. Разряды молний слились в один ослепительный грохочущий столб пламени, напоминая плазменный шнур в процессе термоядерной реакции.

Ливень усилился, хотя это казалось невозможным, и температура воды заметно поднялась. Все новые и новые массы сконденсированной воды обрушивались в океан. И в реве бури появился какой-то странный оттенок. Это уже не была все подавляющая, торжествующая оглушительная нота, невыносимая, для слуха, а словно прерывистый хриплый рык, исходивший из распахнутой пасти загнанного чудовища, захлебывающегося бессильной яростью и страхом, но не потерявшего отваги отчаяния. А неведомая опасность вплотную подступила к его убежищу, и дыбом становится каждый волосок на шкуре, и ненавистью застилаются глаза.