Тактика долга - Уильям Кейт

Рассерженный, он очистил экран и уже хотел выйти из сети, как вдруг его внимание привлекла голограмма в правом верхнем углу экрана. Это была еще одна порция информации в ответ на его ключевые слова.

Когда он набрал команду доступа к ней, то испытал такое потрясение, какого не испытывал ни разу до этого, это было намного сильнее, чем медленное поджаривание в кабине вышедшего из строя робота.

Эта статья, как оказалось, была вообще не из информационной сети. Это был материал одной из местных телепрограмм Гленгарри. Дата, стоявшая на изображении, была семидневной давности. Черт побери! Почему же он ничего не слышал об этом?

«…И уже сегодня широкой волной распространяются слухи и пересуды, рассчитанные на вас, члены Легиона», – сообщила диктор, красивая блондинка с сексуальным ртом, но поскольку он убрал звук, то она только беззвучно открывала рот, а слова плыли титрами внизу экрана. —Все в Данкельде считают, что вы в ближайшее время отправитесь на Каледонию, ведь Легион является частью миротворческих сил Федеративного Содружества! Эти заявления пока еще не подтверждены, но, как всегда, поступили из «хорошо информированных источников». Из этих же источников стало известно, что большое количество провианта было оплачено службами Серого Легиона Смерти. По крайней мере радует то, что каледонцы говорят на том же языке, что и мы".

Больше ничего существенного, что дополнило бы вечерние новости, в заявлении не было. Но что особенно поразило Макколла, так это то, что до него не доходили даже отголоски «слухов и пересудов» на эту тему. Подобно всем военным, еще со времен Саргона Великого, майор Дэвис Макколл доверял слухам как первому источнику, позволяющему выяснить, что в действительности происходит в соединении. А уж если эти слухи касаются предполагаемой посылки Легиона на его родную планету…

Дэвис еле сдержался, чтобы не произнести вслух грязное гэльское ругательство. Похоже на то, что его специально держали в неведении именно потому, что Каледония его родина. Может, затем, чтобы пощадить его чувства, а может, потому, что все решили, что он уже знает о случившемся. Миротворческие силы на его родине? Для любого наемного воина нет ситуации страшнее этой. Что может произойти, когда ты высадишься на родной земле для подавления мятежа и наведения порядка? И каково это – смотреть из кабины боевого робота на своих друзей детства и членов семьи?

Есть, конечно, среди наемников такие, кому на это наплевать. Вот, например, водитель черного с желтыми полосами «Шершня», скорее всего, каледонец, но это не помешало ему превратить своего соплеменника в кровавое пятно на мостовой. Но для Макколла даже мысль встретиться лицом к лицу в бою с одним из представителей своего клана…

Это, без сомнения, объясняет, почему он ничего не слышал о случившемся. Теперь он может понять взгляды, которые на него бросали его сослуживцы, и почему они замолкали, когда он входил в комнату. Впервые с момента вступления в Легион Дэвис Макколл почувствовал себя изгоем, и это огорчило его больше всего.

Его Легион будет послан на планету Каледония? Имеет ли это отношение к Вилмарту и волнениям, которые там имели место? Макколл поднялся на ноги, неуверенно глядя на игровую площадку, где двое новобранцев по очереди разносили голографические изображения боевых роботов на сверкающие кусочки.

– Я думаю, – вслух произнес Макколл глухим голосом, похожим на раскаты приближающейся грозы, – мне стоит пойти повидаться со Старриком.

Если и был на всей планете человек, с которым он мог говорить обо всем на свете, то это был полковник Грейсон Карлайл.

III

Резиденция, Данкельд

Гленгарри, пограничная область Скаи

Федеративное Содружество.

10 часов 50 минут, 10 марта 3057 года

Полковник Грейсон Карлайл откинулся на спинку стула, обеими руками протер глаза и с хрустом потянулся, пытаясь прогнать усталость. Монитор компьютера зловеще уставился на Грейсона, как бы обвиняя его даже за минутную паузу во время работы. Карлайлу казалось, что он целую вечность бьется над расследованием одной проблемы и не может решить ее. И пока не было даже намека на то, что он сможет сделать это в ближайшее время.

– Каким образом в космосе кому-то могла прийти в голову идея вот так вести записи? – простонал он.

Хронометрирование! Он был водителем боевого робота, черт побери, а не хранителем времени и не программистом. Ему никогда и не требовались эти знания, но теперь…

Хронология времени и дат всегда была сложной проблемой, начиная с первых полетов человека в космос. С самого начала эры межпланетных перелетов первые космонавты придерживались хорошо им знакомого стандартного «Земного исчисления времени», или, как они для простоты и удобства называли это, «Стандарта», для всех программ хронометрирования. Опираясь на естественные циклы Земли, они приняли за основу день, состоящий из 24 часов, каждый час включал 60 минут, год, состоящий из 365,25 дня, а в качестве двух промежуточных единиц – «неделю» и «месяц», что уж совсем было лишено логики.

Эта система прекрасно работала для обеспечения кораблей, совершающих межзвездные перелеты. Обитателям корабля не было нужды наблюдать за временем, всю ответственность на себя взял Ком-Стар, который следил за необходимыми стандартами измерения времени и передавал данные через импульсные генераторы, обеспечивавшие связь между государствами Внутренней Сферы. Поскольку Ком-Стар имела штаб-квартиру на Земле, то и вся система счислений была оправдана. Но в последнее время Ком-Стар утратил свое могущество, и возникла опасность, что хронометрированием, как, к сожалению, и многим другим, скоро займутся частные компании или отдельные правительства.

И это, несомненно, будет означать начало великого хаоса, потому что огромное количество миров Внутренней Сферы никогда не захотят прийти к соглашению ни по одному спорному вопросу, даже если это всего-навсего вопрос о том, в какой день недели это может произойти.

«Неразберихи было и так предостаточно, – с кривой усмешкой подумал Карлайл, – каждый раз, когда исследователи космоса после долгих странствий решали наконец обосноваться на одной из планет». Земную систему счисления времени никак не удалось приспособить к циклу смены дня и ночи или к количеству дней в году на другой планете, и Гленгарри не была исключением. Вращаясь вокруг звезды класса К1, намного холоднее и меньше земного Солнца, планета Гленгарри облетала ее за 0,577 астрономических единиц (АЕ). Даже эта единица была пережитком прошлого и означала расстояние между Землей и Солнцем. Следовательно, год на Гленгарри был меньше половины года на Земле и составлял 179 земных дней.

Это еще полбеды. В конце концов, можно легко и просто вывести время Гленгарри из земного стандарта. Но все осложнялось тем, что сутки на Гленгарри не имели ничего общего с 24-часовым днем на Земле. Находясь ближе к своему солнцу и подвергаясь более сильному влиянию приливов и отливов, планета Гленгарри делала оборот вокруг своей оси за 32 часа, 14 минут и 12 секунд, а значит, в гленгаррианском году всего 133,28 местных дня. В соответствии с системой, установленной первыми колонистами Гленгарри еще в XXIII веке, местный год был поделен на девятнадцать семидневных недель, каждая из которых была объединена в шесть трехнедельных месяцев. Остающаяся в конце года неделя была периодом проведения праздников, а последний день был на девять часов больше всех остальных – так завершался предыдущий год и начинался новый. Месяцы в соответствии с кельтским наследием Гленгарри были названы в честь персонажей старинных кельтских мифов: Немейн, Мирддин, Маб и другие.

Сегодня, Грейсон для большей верности взглянул на наручный компьютер, было шестнадцатое число месяца Дан, последнего месяца гленгаррианской осени. А по стандартному времени была ранняя весна, десятое марта.

Все дело было в том, что эти две календарные системы не совпадали. Они и не могли совпасть, поэтому простые люди на планете даже не пытались заставить их действовать вместе. Подразделения типа Серого Легиона Смерти пользовались местной системой времени, когда этого требовала их работа, а при контактах с внешним миром – земной стандартной системой времени. Для обычной ежедневной работы гленгаррианский час, насчитывающий восемьдесят минут, хорошо укладывался в стандартные двадцатичасовые сутки, плюс четверть часа, которые добавлялись после полуночи. И все вроде бы становилось на свои места.

Взглянув на наручный компьютер, Карлайл тяжело вздохнул. Час в восемьдесят минут означал долгое, долгое утро. Но самым неудобным было то, что люди не были приспособлены к 32-часовому дню. Некоторые работали в смену по восемь, десять часов, и, значит, время сна приходилось то на ночь, то на день. Другие, к ним относился и сам Карлайл, предпочитали работать по двенадцать или даже шестнадцать часов, зато на отдых оставалось столько же и в более подходящее для этого время. К сожалению, такой род деятельности, как управление воинским подразделением типа Серого Легиона Смерти, требовал его участия и в «свободное время», отчего дни становились невыносимо длинными и утомительными.