Пропавшие в лесах Нетландии - Эйден Томас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сердце Венди колотилось как сумасшедшее. Она не знала, что делать, но понимала при этом, что все вокруг смотрят на нее. У нее было столько вопросов, но на него уже действовало снотворное.
– Как тебя зовут? – требовательно спросила она.
Его сонные глаза наконец остановились на ее лице.
– Питер. – Он медленно моргнул, опустив голову на подушки, и издал короткий, будто пьяный, смешок: – Ты такая старая… – Его глаза закрылись, и он замолчал. Лишь его грудь мирно поднималась и опускалась.
Питер.
Вокруг снова все засуетились. Кто-то задавал вопросы, но она не слышала их. Затем ее подхватили люди в медицинских костюмах и осторожно оттащили от кровати Питера. Венди внезапно затошнило. Рот наполнился слюной. Комната начала вращаться.
Ты забыла меня?
Венди спрятала лицо в ладонях. Сердце по-прежнему билось очень быстро. Она все еще чувствовала запах его кожи – запах земли и мокрой травы. Она крепко зажмурила глаза, и перед ней промелькнули образы деревьев и сумеречного света среди листвы.
Чьи-то руки погладили ее по спине и подвели к стулу. Венди села, опустив голову между колен, скрестила пальцы на потной шее и зажала руками уши.
Откуда он знает ее? Зачем он ее искал? И кто он такой? Он не может быть Питером Пэном, ее Питером. Тот же не настоящий мальчик, а просто выдуманная история. Разве не так?
Ты забыла меня?
Она столько всего забыла – огромные отрезки времени исчезли из ее памяти. Что, если он – один из таких отрезков? Что, если он знает, что случилось тогда?
Внезапно мысль о том, что будет, когда он проснется, ужаснула ее.
Окружавшие ее люди расступились, и она почувствовала чью-то нежную руку на голове – это могла быть только рука матери, касающаяся ее макушки. Венди подняла на нее глаза.
– Я отвезу тебя домой, хорошо? – Сестры за спиной матери все еще пристально наблюдали за ними, но миссис Дарлинг продолжала поглаживать волосы Венди и, намотав на палец случайную прядь, тихонько потянула.
Венди кивнула.
– Миссис Дарлинг, – Смит все еще был здесь, – нам нужно задать вашей дочери еще много вопросов. – Если раньше он смотрел на Венди с подозрением, то теперь – с опаской.
Миссис Дарлинг скрестила на груди руки:
– Только не сейчас. С моей дочери на сегодня довольно, но мы будем рады поговорить с вами завтра.
Секко отошел назад и стал что-то быстро говорить в рацию.
– Мне очень жаль, мэм, но…
Венди перестала прислушиваться к разговору.
Она повернула голову, упершись щекой в колено, и посмотрела на койку Питера.
Сорванные занавески повесили обратно, и теперь она видела только одну его руку, на кисти которой был большой кожаный наручник. Питера приковали к кровати.
Она вспомнила ощущение таких наручников на своих руках после того, как ее нашли в лесу в тот день, когда ей исполнилось тринадцать.
Сначала ее просто поместили в больницу, чтобы проверить, есть ли у нее какие-нибудь травмы и повреждения, но она не переставала плакать и просыпалась среди ночи с криком, молотила по кровати руками и ногами. Тогда на ее кисти и лодыжки надели наручники и стали привязывать к кровати, чтобы она не навредила себе, – так объяснили это врачи. Она мало помнила из того, что было после, только постоянно плохое самочувствие и нескончаемый поток докторов, социальных работников и психологов.
Ее братьев все еще не нашли – исключительно по ее вине.
Рядом с Питером стояла медсестра и считывала показания о его состоянии с приборов. Мать и Смит были поглощены разговором. Лицо Смита казалось теперь багровым, а мать упрямо вздергивала подбородок. Другой полицейский говорил по мобильнику, повернувшись к ним спиной.
Когда медсестра ушла, Венди встала со стула.
Она снова подошла к койке. Ее глаза блуждали по очертаниям подбородка, ушей, по волосам мальчика. Она пыталась найти доказательство того, что перед ней не Питер Пэн. Он определенно был старше, чем мальчик из ее историй. Питер Пэн, которого она знала, был ребенком, и он не мог повзрослеть. Мальчик же на больничной койке был скорее подростком. Глупо было убеждать себя в том, что он не Питер Пэн, потому что Питер Пэн не мог стать старше, но это было хоть что-то.
У мальчика были выступающие скулы, и даже при бледном флуоресцентном свете было видно, что кожа у него загорелая. Его веснушки походили на опавшие осенние листья. Между бровями залегла небольшая морщинка. Венди наклонилась ниже. Он хмурился во сне, словно ему снился плохой сон.
Венди снова и снова нежно проводила большим пальцем по этой морщинке – до тех пор, пока его брови не расслабились.
Она снова посмотрела на его кисть, прошлась взглядом по тыльной части его ладони к длинным тонким пальцам. Его ногти были обгрызенными и грязными.
Она вспомнила, какими были ее собственные ногти, когда ее нашли. Грязными, сломанными, с красными прожилками под ними.
Венди подалась назад, по ее спине пробежала дрожь. Она смочила ладонь антисептиком из прикрепленного к стене дозатора и яростно втерла его в кожу рук. В нос ей ударил острый, едкий запах.
– Венди.
Она подпрыгнула от неожиданности и, повернувшись, увидела мать, подзывающую ее к себе.
– Мы уходим, – сказала миссис Дарлинг, крепко сжимая сумочку. Венди подумала, что она внезапно стала выглядеть гораздо старше своих лет. Ее голова склонилась, а спина ссутулилась, словно на ее плечи лег тяжелый груз.
Венди провела ладонью по лбу, смахнув выступивший пот.
– А что с моей машиной?
– Ты сможешь забрать ее завтра утром, – сказала мать, шаря в сумочке в поисках ключей.
Венди кивнула:
– О’кей.
Миссис Дарлинг быстро зашагала прочь, и Венди поспешила за ней. На выходе в раздвижных стеклянных дверях они столкнулись с людьми в костюмах. Их было двое.
И, когда двери за ними закрылись, Венди подумала о лежащем на койке Питере и об играющей на его губах улыбке.
Глава 3
Закрытые двери
По дороге домой Венди сидела на заднем сиденье за матерью. Свернувшись клубочком, она прижалась лбом к холодному стеклу и старалась не смотреть на лес. Чтобы ни о чем не думать, она закрыла глаза и стала снова и снова прокручивать в голове слова своей любимой песни.
Когда колеса зашуршали по гравию, Венди поняла, что они подъехали к дому. Она распрямилась и открыла дверцу – осторожно, чтобы не задеть машину отца.
– Я должна вернуться и доработать смену, – сказала мать.
– О’кей.
– Поговорим с тобой
