Ночная мелодия - Би Джеймс

Он еще сильнее загорел, синие глаза сверкали, но не улыбались.

— Простите за шум, — искренне извинился он. Блестящие капельки пота, жилы, натянутые, как веревки, под бронзовой кожей. — Мне кое-что нужно сделать.

— Дожди и приливы снова подмыли опоры несколько недель назад. Я хотела позвонить мистеру Макгрегору, но Жерико сказал, что позвонит, когда будет не на дежурстве.

— Он позвонил. — Один последний толчок, и брус встал на место. Похлопав по грубому дереву и смахнув пот со лба, Девлин повернулся к ней. — Я посчитал, что в ответ на его любезность мог бы принести пользу дому, сделав ремонт.

— Вы знакомы с мистером Макгрегором?

Сдернув с головы платок, Девлин обтер шею и грудь.

— Только через Жерико. — Он усмехнулся, забрал у нее корзинку и взвесил на руке. — Позавтракаем?

— Если хотите.

Он взял ее за руку и повел к клочку тени под карликовой пальмой.

— Дайте мне минутку, чтобы помыться, дорогая, и я покажу вам все, что мне нравится.

Все еще ощущая его прикосновение, Кейт наблюдала, как он шел в дом, как солнце высекало радужный блеск на его коже и как облегали его поношенные джинсы.

Кейт не сомневалась, что он был мастером в искусстве времяпрепровождения, но его навязчивая привлекательность не отталкивала ее, а наоборот, успокаивала. Ей стало очень удобно и комфортно с Девлином.

Но был ли он дамским угодником? Сколько у него было любовниц? Сколько друзей? Понимал ли он, что ей нужен только друг? Только друг?

— О чем задумались? — Он стоял возле нее, чистый, подтянутый и… элегантный, хотя только сменил старые джинсы на чуть менее вылинявшие.

— Да так, ни о чем важном. — Кейт подчеркнула слова едва заметным кивком головы.

Подтащив кресло, он сел напротив нее и положил руки на стол.

— Я надеялся, что вы придете.

— Надеялись? Почему?

— Потому что хотел видеть вас. — Он стиснул руки. — Но хотел, чтобы это был ваш выбор.

— Я здесь, и выбор был мой.

Он переплел свои и ее пальцы и усмехнулся.

— Надеюсь, сегодняшнее утро будет не самым плохим началом для умирающего от голода человека.

— Тогда побыстрее приступим к пиршеству. — Кейт не отреагировала на его манипуляции, но и не отдернула руки. — Что тут у нас?

Она выложила еду и стала смотреть, как он с удовольствием ест.

— Все, сыт, — улыбнулся он. — Расскажите что-нибудь…

— Что же вам рассказать? Почему вы вдруг захотели меня послушать?

— Потому что мне нравится ваш голос — чистый, спокойный, даже когда вы сами волнуетесь. — Он заметил, что она напряглась, но не подал виду. — Поговорите со мной, Кейт. Приручите меня, просто так, ненадолго.

Заставь меня забыть.

Он не произнес этих слов, но Кейти услышала их, и даже если бы хотела, не смогла бы отказаться.

— Что же вы хотите от меня услышать, мистер?..

— Нет, Кейт, — прервал он, — не называйте меня мистером.

— Хорошо. Что вы хотели бы от меня услышать, Девлин?

— На ваше усмотрение.

— На мое усмотрение… — задумалась она.

Он пристально смотрел на ее губы, и Кейт начала.

— За моим домом есть гнездо с выводком морских черепах. Последнее гнездо. Это — одна из причин, почему я так скудно освещаю дом. Не понимаете? Но выводок следует за яркими огнями, они могут заплыть далеко в море и заблудиться.

Девлин кивнул головой, подтверждая, что это он знает, но не хочет прерывать ее речь.

Кейт помолчала, потом сказала недоуменно:

— Я рассказала вам все об острове и о его обитателях еще несколько дней назад. Даже не знаю, что такое сказать, чего бы вы не знали.

— Вы кое-что пропустили. — Он снова взял ее за руку и сложил пальцы, один за другим, вместе. Она почувствовала жесткие мозоли на его ладонях. — Самое интересное, Кейт Галлахер. Ну?..

— Вы уже спрашивали об этом. Мне тридцать три, незамужем. Бездомная. Мой отец был дипломатом и всюду таскал за собой маму и меня. Когда мне было пятнадцать, я жила в Испании и работала профессиональной моделью у испанского дизайнера. В семнадцать бросила колледж, училась музыке, но оставила ее ради юриспруденции. В это время родителей убили во время государственного переворота в стране, которой уже не существует. — Голос у нее дрогнул, Кейт прерывисто вздохнула и замолчала. Девлин терпеливо ждал, чувствуя, что его жалость ей не нужна. — После юридической школы я работала в «Черной страже» вместе с Полом Брайсом. Теперь я здесь, жду благоприятного случая. — И не могу забыть Пола. — Вот и вся жизнь Кейт Галлахер. — Она глядела мимо Девлина. Смерть ее партнера была ее личным тяжелым горем, и Девлин не сможет ее утешить. К тому же она не доверяет ему настолько, чтобы все объяснить.

Врачи и физиологи Саймона твердили, что лучшее средство — примириться со смертью Пола и жить дальше, поскольку он хотел бы именно этого.

Кейт их решительное единодушие представлялось неубедительным, но она ничего не могла поделать. Ее часто мучила головная боль, которую она снимала кофеином.

— Вы возвращаетесь в город, да, Кейт? — Девлин вырвал ее из задумчивости, повязывая платок на голову.

Ярко-красный лоскут резко контрастировал с его кожей и волосами, как магнитом притягивая ее взгляд. Его ярко-синие, блестящие, с затаенной печалью глаза, внимательно наблюдали за ней, словно он чего-то ждал.

Кейт суетливо убрала остатки еды в корзинку.

— Я была там сегодня утром.

— Наверное, видели эту очаровашку Тессу? — По его мнению, ребенок был как раз тем «козырем», который нужен Кейт.

По ее нахмуренному лицу он понял, что вопрос не понравился.

— Нет, не видела, — ответила Кейт после легкого колебания. — Ни ее, ни ее бабушки, — уточнила она. — Дама обычно всегда приходит рано, но иногда может пропустить день-два.

— Она сама выращивает цветы?

— Не знаю, я себе цветов не покупаю. В тот раз я случайно остановилась возле нее… из-за Тессы.

— Вообще, вы очень кстати заговорили о них. Действительно, их давно нет, может женщина не хорошо себя чувствует?

Кейт вспомнила хриплый голос, синеватый оттенок кожи на одутловатом лице, распухшие лодыжки.

— Знаете, Кейт, — он улыбнулся, еле сдерживая желание погладить ее по щеке, — если вам будет легче, я подскочу к магазину на обратном пути с лесного склада. Малышка очень мила, она похожа на вас. — Взяв завиток, порхающий по ее щеке от еле различимого бриза, он заложил его ей за ухо. — А теперь, моя прелесть, мне пора приняться за работу. — Он отступил от нее на безопасное расстояние, расстегнул и закатал рукава. — Спасибо, дорогая. Нет ничего более приятного, чем завтрак с прекрасной дамой. Особенно, когда проработал все утро.