Путь ко спасению - cвятитель Феофан Затворник

Другое, на что нужно обращать внимание, это дух преподавания или взгляды на предмет обучения. Должно быть непреложным законом, чтобы всякая преподаваемая христианину наука была пропитана православными началами. Всякая наука это позволяет и даже только тогда и будет истинной наукой в своем роде, когда выполнит это условие. Христианские начала, несомненно, истинны. Потому, не сомневаясь, считай их общей мерой истины. У нас самое опасное заблуждение то, что преподают науки без всякого внимания к истинной вере, позволяя себе вольность и даже ложь, предполагая, что вера и наука – две совершенно отдельные области. Дух у нас один. Он же принимает и науки и пропитывается их началами, как принимает веру и проникается ею. Как же можно, чтобы они не приходили здесь в благоприятное или неблагоприятное соприкосновение? Притом же и область истины одна. Зачем набивать в голову то, что не из этой области или с чем нельзя показаться в ее светлом дворе. Если так вести обучение, чтобы вера и жизнь в духе веры высились над всем во внимании учащихся и по образу занятия, и по духу преподавания, то нет сомнения, что воспитанное в детстве не только сохранится, но и возвысится, укрепится и придет в соразмерную зрелость. А как это благодетельно!

Если так воспитывать человека с первых лет, то он мало-помалу поймет, какой характер должна иметь его жизнь. Он больше будет привыкать к мысли, что на нем лежит обязанность от лица Бога и Спасителя нашего – жить и действовать по Его предписаниям; что все другие дела и занятия уместны только в этой жизни; что есть другое место жительства, другое отечество, к которому и надо устремлять все свои мысли и желания. В естественном ходе развития каждый доходит до сознания, что он человек. Но если к естеству его привито новое благодатно-христианское начало, в самый первый момент пробуждения его сил и их движения (в Крещении), и если потом при развитии этих сил это новое начало не только не уступало первенства, а, напротив, всегда преобладало, давало как бы форму всему, то, приходя к сознанию, человек вместе с тем обнаружит, что живет по началам христианским, найдет себя христианином. А это и есть главная цель христианского воспитания, чтобы человек сказал себе, что он христианин. Если же, придя в полное сознание себя самого, он скажет: «Я христианин, обещавший Спасителю и Богу жить так и так, с тем чтобы удостоиться блаженного общения с Ним и Его избранными в будущей жизни», – то, сам разумно устраивая свою жизнь, он поставит для себя первым существенным делом – самостоятельно хранить и разжигать дух благочестия, в котором прежде жил под чужим руководством.

Упоминалось, что должен быть особый момент, когда надо намеренно вспомнить все обязательства христианства и наложить их на себя как непреложный закон. В Крещении они были приняты не сознательно, потом соблюдались более чужим умом по чужой воле и в простоте. Теперь нужно сознательно подчинить себя Христу, избрать христианскую жизнь, исключительно посвятить себя Богу, чтобы потом все дни жизни служить Ему с воодушевлением.

Только здесь человек сам начинает собственно христианскую жизнь. Она была в нем и прежде, но, можно сказать, исходила не от самостоятельности, как бы не от него. Теперь он сам, от своего лица, начнет действовать в духе христианина. Тогда свет Христов был в нем, словно свет первого дня творения, рассеянный, разлитый. Но так как свету нужно было дать центры, присоединив его к солнцам, средоточиям планет, так и этому свету надо собраться около исходной точки нашей жизни, нашего сознания. Человек становится вполне человеком, когда приходит к самопознанию и разумной самостоятельности, когда становится полновластным хозяином своих мыслей и дел, придерживается каких-либо мыслей не потому, что другие ему их передали, а потому, что он сам считает их верными. Человек и в христианстве остается человеком. Поэтому ему и здесь нужно быть разумным, но эту разумность он должен обратить в пользу святой веры. Пусть разумно убедится, что исповедуемая им святая вера есть единственно верный путь спасения и что все другие пути ведут в погибель. Человеку делает честь не слепая, а сознательная вера, что он действует как должно. Все это он и сделает, когда сознательно подчинит себя Христу.

Только здесь его личная вера, или добрая жизнь по вере, получает твердость и неколебимость. Он не соблазнится примером, не увлечется пустыми мыслями, потому что ясно сознает обязательство мыслить и действовать уже определенным образом. Но если он этого не сознал, то как прежде добрый пример настроил его делать так, как он делает, так теперь недобрый пример может привести его ко греху; и как добрые мысли других прежде владели его умом легко и беспрекословно, так теперь завладеют им злые мысли. И на опыте видно, как непрочны вера и доброта жизни у того, кто вначале не осознал себя христианином. Кто мало встретит соблазнов, тот и дольше будет продолжать зреть в простоте сердца. Но кому нельзя без них, тот стоит перед лицом большой опасности. Мы видим в жизни всех, сохранивших благодать Крещения, что у них была минута, когда они решительно посвящали себя Богу. Это обозначается словами: возгорелся духом, Божественным желанием воспламенился.

Осознавший себя христианином или сознательно решившийся жить по-христиански пусть теперь сам тщательно хранит принятое от прежнего возраста совершенство и чистоту жизни, как ее прежде сохраняли другие. Нет нужды предлагать ему особые правила. В этом он сходится с покаявшимся, который, отказавшись от греха, воодушевленно решает жить по-христиански. Поэтому с тех пор он должен руководствоваться одними с ним правилами, о которых сказано будет в третьем отделе. Чем он отличается от покаявшегося на пути к совершенству, выяснится само собою.

Теперь нужно сделать только некоторые, но очень важные предостережения для юношеского возраста, исключительно к нему относящиеся. Как хорошо и спасительно не только получить христианское воспитание, но и потом осознать себя и решиться быть христианином до наступления юности. Это необходимо из-за великих опасностей, которым неизбежно подвергается юноша: 1) по свойству своего возраста и 2) по большим соблазнам в это время.

1) Река нашей жизни пресекается волнистой полосой юности. Это время кипения телесно-духовной жизни. Тихо живет ребенок, мало быстрых порывов у мужа, почтенные седины склоняются к покою; одна юность кипит жизнью. Надо иметь очень твердую опору, чтобы устоять в это время от напора волн. Сама беспорядочность и порывистость движений опасна. Начинаются первые его собственные движения – начало пробуждения сил, и имеют для него всю прелесть: силой своего влияния они вытесняют все, что прежде было в мысли и на сердце. Прежнее для него станет сном, предрассудком. Только новые чувства истинны, только они реальны и значимы. Но если он до пробуждения этих сил связал себя обязательством христианской веры и жизни, тогда все движения, как уже вторичные, будут слабее и легче уступят требованию первых уже потому, что те старше, прежде испытаны и избраны сердцем, а главное – скреплены обещанием. Юноша непременно хочет всегда держать свое слово. Что сказать о том, кто не только не любил христианской жизни и истины, но даже никогда не слышал о них?

В этом случае он – дом без ограды, преданный разграблению, или сухой хворост, горящий в огне. Когда своеволие юношеской мысли на все кидает тень сомнения, когда его сильно тревожат страсти, когда вся душа наполняется искусительными мыслями – юноша в огне. Кто даст ему каплю росы для прохлады или подаст руку помощи, если из сердца не выйдет голос за истину, за добро и чистоту? А он не выйдет, если любовь к ним не воспитана прежде. Даже советы в этом случае не помогут: их тогда не к чему привить. Сильны совет и убеждение, если они пробудят в сердце чувства, которые там есть и ценны для нас, но только временно отстранены другими, а сами мы не найдемся, как их высвободить и придать им обычную силу. В этом случае совет – драгоценный дар юноше. Но если в сердце нет основ чистой жизни, он бесполезен.

Юноша живет сам по себе, и кто проследит все движения и повороты его сердца? Это то же, что следить за птицей в воздухе или кораблем в воде! Сердце юноши – как брожение вскисающей жидкости, как движение веществ в разнородной смеси. Все потребности так называемой «природы» проснулись, каждая подает голос, ищет удовлетворения. Как природа наша противоречива, так и совокупность этих голосов то же, что беспорядочные крики шумной толпы. Что же будет с юношей, если он заранее не приучен упорядочивать свои движения и не обязал себя строго подчинять их некоторым высшим требованиям? Если эти начала глубоко укоренились в сердце при первоначальном воспитании и потом сознательно приняты в правило, то все волнения будут как бы на поверхности, не сдвигая основания, не колебля души.