Русская повседневная культура. Обычаи и нравы с древности до начала Нового времени - Татьяна Георгиева

Археологические раскопки свидетельствуют о высоком уровне художественного ремесла и строительства у славяно-русов. Дохристианская Русь знала литье и чекан, керамику и вышивку, владела тонким мастерством эмалей. Она производила искусные ювелирные вещи — бронзовые амулеты и украшения, звездчатые подвески, пряжки, колты и гривны (древние серьги и ожерелья, осыпанные «зернью», увитые сканью). В узоры этих изделий вплетались птичьи, звериные и человеческие фигуры — славянский вариант поздневарварского «звериного стиля».

У славяно-русов, так же как и у всех других народов, было много богов: Сварог, или Сварожич, — бог неба и огня, Ярило, или Даждьбог, — бог солнца, богом солнца был и Хоре, Перун — бог грома и молнии, Стрибог — бог ветра и т.д. Перуна считали покровителем земледелия, поскольку он посылал на землю дожди, от него зависел урожай. Наши предки приносили своим богам жертвы, для чего существовали определенные места — святилища; они верили, что всюду есть могущественные правители — добрые и злые духи: в лесу — леший; в воде — водяной с русалками, в доме — домовой. Обычно он живет за печкой. Большую часть времени домовой остается невидимым, но иногда показывается людям в облике лохматого седобородого старичка. Домовой добродушен, но, если люди обижают его и не оставляют ему на ночь чего-нибудь вкусненького, он принимается бить посуду и пугать домашних животных. По славянским поверьям, если домовой коснется кого-нибудь из домочадцев мохнатой лапой, это сулит удачу и богатство всему дому. Переезжая в новый дом, семейство забирает домового с собой. С этой целью исполняется особый обряд.

В основании религии славяно-русов, как и других арийских народов, лежала природа с ее явлениями, то есть язычество было своего рода формой освоения человеком природы. Вообще же у них было две категории божеств — одни олицетворяли природу, а другие — души предков; одни были добрые, другие — ужасные и зловредные. Вначале последних называли русалками, а затем это название было вытеснено тюркским «убур», или «упырь».

У русского книжника XII века в «Слове об идолах» различаются три этапа языческой культуры: 1) славяне сначала «клали требы упырям и берегиням»; 2) под влиянием средиземноморских культов славяне «начали трапезу ставить Роду и рожаницам»; 3) начали поклоняться «проклятому Перуну и Хорсу и Мокоши и Вилам».

Упомянутый здесь Хоре, в частности, представлялся славянам белым конем, совершающим свой бег над землей с востока на запад. У славян конь считался священным животным. Деревянными конскими головами украшали навершия крыш домов. Конские головы втыкали на колья возле конюшен и хлевов. Славяне считали, что они отгоняют злых духов. В некоторых местах России до конца XIX века сохранялись каменные статуи коней. На острове Коневце в Ладожском озере славяне еще в XV веке приносили в жертву такому коню-камню живого коня.

В XIX веке в Тульской губернии во время падежа скота возле коня-камня опахивали землю. Считалось, что кони связывают небо и землю, богов и людей. Самым древним богом была и «наша мать — земля сыра».

Языческие символы проявлялись в славянском фольклоре. В некоторых древних песнях упоминаются Купало и Ярило — представители летнего солнца и Дид-Ладо — богиня плодородия. Дид (дед) Ладо — было также и названием божества солнца. Последнее название, означающее свет, красоту, мир, любовь, радость, — все это полнее всего относится к солнцу. Имя Ладо и Лады давалось также любовникам, любящим супругам, первообразом которых была небесная чета — Ладо и Лада (солнце и луна). В различного рода сказаниях, былинах встречаются райское дерево Вырий, береза, дуб, сосна, рябина как ось мира, вертикаль, обозначающая сакральный центр.

В эпических песнях прославляли Дуная, Дон Ивановича, Днепра Королевича — олицетворения рек. Былинный богатырь Илья Муромец, побеждавший двенадцатиглавых змеев, был своего рода солнечным божеством, низведенным в степень богатыря. Микула Селянинович — добрый земледелец, соха которого, ударяясь своим жезлом о камни в почве, слышится на расстоянии трех дней пути, был своего рода символом обожествления народа, любящего земледелие.

Едва ли не в каждой сказке, повествующей о препятствиях, которые приходится преодолевать их добрым, мужественным и смекалистым героям, встречаются Кащей Бессмертный и Баба-Яга, живущая на поляне дремучего леса в избушке на курьих ножках, поворачивающейся на ветру, олицетворяющие собой силы, враждебные человеку. Кстати сказать, в старину деревянные домики в топких сырых местах ставили на пеньки с обрубленными корнями. Отсюда и появилось: избушка на курьих ножках, в которой разве что и может жить только Баба Яга да самые бедные из бедняков. Морской царь, увлекающий пловцов в свои подводные дворцы, символизировал таинственные силы рек и морей, Мороз — жестокую зимнюю стужу.

Частый персонаж русского фольклора — кикимора; это маленькая женщина-невидимка с развевающимися волосами, астральное воплощение души умершего. Считается, что она преследует и всячески досаждает ленивым хозяйкам. Простой народ, особенно в сельской местности, до сих пор верит в то, что появление кикиморы в доме предвещает беду. О некрасивой, недоброй женщине мы до сих пор говорим — кикимора болотная.

Наши предки были очень суеверны. Чтобы «нечистая вражья сила», присущая «колдунам» и «ведьмам», не могла вредить другим после их смерти, в их могилы вбивали осиновые колы. Об этом обычае осталось только выражение «вбить осиновый кол», то есть покончить с чем-нибудь раз и навсегда.

Языческие символы можно увидеть в мотивах севернорусской вышивки, где обычно помещаются всадники, звери или птицы, таинственные птицедевы Сирин и Алконост, свившие свое гнездо на древе жизни; в скульптуре — статуи языческих богов из дерева или камня; в зодчестве — на передней части двускатной кровли русских жилищ вытесывали изображение конской головы или птицы; в узелковой письменности древних славян.

И коли мы упомянули былинных героев, в том числе Илью Муромца, надо тут же отметить, что эти герои имели своих прототипов в жизни. Дело в том, что для защиты от вражеских набегов на Руси ставились на рубежах заставы, а вперед высылались дозоры. Они предупреждали русичей о приближении врагов. Службу на заставах несли самые сильные и умелые воины. Одну из застав, что зорко стерегла границы с юга, так и прозвали — богатырская. Воеводой на этой заставе был Илья Муромец. Первым помощником на заставе был Добрыня Никитич, второй по силе и удали русский богатырь. Третий русский богатырь, служивший на заставе, — Алеша Попович — сын Левонтия, священника из Ростова. Еще в мальчишестве проявилась его богатырская стать. Пробовали его звонарем, но от Алешиной силы бока у колоколов трескались, языки обрывались. А когда брали певчим в церковь, то от его голоса штукатурка в храме осыпалась. Богатырь Алеша Попович жил во времена Владимира Мономаха. В 1001 году он сразил насмерть самого могучего печенежского богатыря, пленил князя печенегов Родмана.

Еще один воин Александр Попович назван в рукописях среди погибших в битве с татарами на реке Калке в 1223 году.

Но не только в древних рукописях остался след русских богатырей. Посланник римского императора Эрих Лассонто в XVI веке видал в Киеве гробницу Ильи Муромца. Этот Илья Муромец после многочисленных ранений на заставе стал монахом в Киево-Печерской лавре. А когда на лавру напали враги, Илья Муромец встал на ее защиту. В этом сражении он и был убит.

Илья Муромец — единственный герой русских сказок и былин, причисленный к лику святых. Православная церковь отмечает 19 декабря по старому стилю, а по новому 1 января «память преподобного нашего Ильи Муромца в двенадцатом веке бывшего».

Былины, в отличие от сказок, часто повествуют о том, что было на самом деле. Былины — память народа. А народ только тогда бессмертен, когда помнит и чтит свою историю.

После обряда крещения Владимир занялся преобразованиями, строением церквей, народным просвещением. Во всех своих деяниях он опирался на выборную власть.

Владимир основал школы, в которых мальчики учились грамоте, изучали Святое Писание, переведенное на славянский язык. Учиться мальчиков брали насильно, и родители, глубоко убежденные в том, что грамота есть опасный вид колдовства, проливали слезы отчаяния. «Послав пачи по-имати у нарочитое чади дети, и даяти нача наученье книжное; матере же чад сих плакуся по них, еще бо тере же чад сих плакуся по них, еще бо не бяхуся утвердились верою, по акы по мертвеци плахуся»{16}

Нестор в «Повести временных лет» воспевает деяния Владимира и перемены, происшедшие с ним после крещения. Князь избегает военных столкновений, отказывается от казни как меры наказания даже для разбойников. Теперь Владимир, имевший около 300 жен, живет и любит только одну свою греческую супругу, раздает милостыню и свои доходы церквам и убогим.