Спасительный сосуд - Артем Патрикеев

– Я надеюсь, что тебе у нас понравится. Ты еще ничего не видел, кроме этого сооружения, но у тебя все впереди. Каждую ночь. – Он осекся. – А впрочем, я начинаю забегать слишком далеко. У нас есть тот, кто сумеет объяснить все гораздо лучше. Тот, кто изучали твою планету и знает о ней всё. А пока ты можешь полюбоваться, какая у нас огромная библиотека. Здесь собрано несметное количество книг, вам, наверное, такое и не снилось.

«Интересно, а Библиотека имени Ленина, или Ленинка в простонародье, смогла бы с этой сравниться?» – подумал Федя. Про Ленинку он узнал еще от мамы пару лет назад, когда она писала диссертацию. Она тогда часто говорила о том, что направляется в Ленинку. Федя очень долго не мог понять, что же это, собственно, такое, пока мама ему все на пальцах не разложила. Правда, Федя тогда подумал просто: «Библиотека, она и есть библиотека, какая разница, хоть Ленинка, хоть нет». Правда, представлял он Ленинку несколько не так, как районную библиотеку, в которую он с классом заходил пару раз посмотреть любительские спектакли. Ленинка для него была огромным зданием со множеством книг. Причем представлял он себе ее всегда по-разному – то в каменных стенах, с выдолбленными нишами для книг, то с высокими и широкими книжными стеллажами, а то и просто как нагромождение книжных полок. Самое последнее и устоявшееся представление о том, как надо хранить книги, Федя получил из книги, а затем и игры о Плоском Мире. Вот уж где была немыслимая библиотека. Хотя… в этом месте, если заменить все бутылки на книги… «Стоп! А может быть, бутылки и есть эти своеобразные книги?» От этой мысли Федя чуть не подпрыгнул. Забавно, конечно, получалось. Бутылки от кваса – и книги. С другой стороны, а кто сказал, что бутылки – это бутылки? На Земле – может быть, а вот на другой планете или в другой Вселенной, кто ж – его знает?

Федя порадовался своей сообразительности, однако намного легче от этого не стало. Если то, что с ним произошло, всего лишь результат эксперимента, то кто даст гарантию, что после удачного эксперимента все экспериментальные элементы не будут уничтожены? А ведь таким экспериментальным элементом оказался как раз сам Федя. И вообще, почему он решил, что инопланетяне добрые и хорошие? Тут совсем ничего еще не известно. Мало ли, что он находится в теле одного из них, причем чьего-то друга, может, его так же замечательно переселят из этого тела в другое, а из того в третье или вообще переселят в колбасу какую-нибудь и сожрут. Как потом домой вернуться? «А что увидит мама, если я не вернусь? – думал Федя. – Бездушное тело в кровати или вообще никого не найдет. Подумает еще, что я сбежал». От этой мысли Федя хотел надуться, но передумал. Зачем обижаться раньше времени. Сначала лучше бы узнать, что к чему, а там видно будет.

Рассуждая, Федя совершенно перестал слушать инопланетянина, но из задумчивости его вывела всего лишь одна фраза.

– А вот и они, – довольно сказал Плетьмикос.

Федя не услышал, как они появились. Он просто почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Ни тяжелого дыхания, ничего подобного, просто ощущение чьего-то присутствия. Странно, конечно, это звучит, но сосредоточившись на том, что впереди, Федя никак не мог перенаправить свое внимание назад, поэтому он поступил как обычный, нормальный человек – он обернулся…

Глава 4

– Ну ты и дрыхнешь!

Федя повернулся от стенки и встретился лицом к лицу с мамой.

– Совсем ты что-то разоспался. Ты же вроде вчера за компьютер не садился? – У мамы, как всегда, все негативные мысли сводились к компьютеру.

Федя полусонно, но крайне отрицательно закачал головой. Ему не хотелось просыпаться, он так надеялся (боялся и надеялся) увидеть пришедших к нему экспериментаторов, тем более что ему обещались все объяснить. А тут… новый обычный день.

– Завтрак будет готов через пару минут, так что пошевеливайся. – Мама вышла из комнаты.

Лифт никак не хотел ехать, так что Федя уже начал подумывать о том, не пора ли пройтись пешочком, как двери наконец открылись. В лифте находились сосед с верхнего этажа и его колли. Рыжий, так, кажется, звали собаку. Федя вежливо поздоровался, сосед потеснился, а собака радостно завиляла хвостом и потянулась к мальчику. Они уже давно были знакомы, и Федя несколько раз с большим удовольствием играл с Рыжим во дворе. Жаль, что в последнее время у него никак не получалось попасть на прогулку Рыжего. Вот и сейчас ему в школу, а сосед только-только выводит свою собаку.

Федя присел на корточки и принялся усердно чесать Рыжего за ухом, за что тот благодарно принялся вылизывать свободную Федькину руку.

– Как жизнь молодая? – задал привычный вопрос сосед. Как ни странно, но Федя не мог запомнить, как же его зовут. Имена собак он запоминал очень хорошо, а вот соседей…

Федя поднял голову, чтобы взглянуть на мужчину, и замер. Снова вернулось наваждение, лицо соседа лишь совсем отдаленно напоминало привычный образ. Все те же впавшие глаза, темный взгляд, изо рта этого монстра раздавалось какое-то резкое и неприятное клокотание. Федя в ужасе взглянул на Рыжего и чуть не отшатнулся. Все же мальчик держал в голове возможность того, что это только ему одному чудятся всякие ужасы. А раз так, то, начав дергаться, он только привлечет к себе кучу внимания, но ничего хорошего из этого не выйдет. Еще и за сумасшедшего примут. Рыжий теперь превратился скорее в Серого. Серая, блеклая, местами плешивая шерсть, скелет, обтянутый кожей, скалящиеся зубы. Кошмар, да и только. Федя с огромным трудом, подавляя в себе признаки надвигающейся паники, поднялся.

– Что с тобой? Ты какой-то сам не свой?

Знакомый голос помог Феде прийти в себя. Он тряхнул головой.

– Эй, парень, с тобой все в порядке? – Сосед явно был обескуражен таким поведением Феди.

Мальчик пересилил себя и взглянул в глаза мужчины вновь. Все выглядело нормальным, полное, почти веселое, слегка желтоватое в свете лифта лицо соседа с озабоченным взглядом. Наваждение прошло.

– Да, да, все нормально. Это я о контрольной вспомнил, – нашелся Федя. Причем он, в общем, и не соврал. У них сегодня и правда должна была пройти контрольная, вот только он ни за какую контрольную так не опасался, как за то, чтобы окружающие снова становились этими страшными существами.

– А, ну тогда другое дело, – с некоторым сомнением, но уже вполне расслабившись, сказал сосед. – А то хочешь, поиграй немного с Рыжим, вон, видишь, как он по тебе соскучился.

Федя улыбнулся Рыжему и еще разок провел ладонью по его голове.

– К сожалению, не могу. Нельзя сегодня опаздывать.

– Опаздывать вообще никогда нельзя, – резонно заметил сосед.

В это время двери лифта открылись на первом этаже.

– Ну, бывай. Не забывай нас совсем. – Приветливо махнув рукой, сосед быстро сбежал с Рыжим по ступенькам.

Федя неторопливо прошел за ними следом. В последний момент поймал почти уже закрывшуюся дверь и вышел на улицу. Рыжий стоял неподалеку у березы, задравши лапу. Его довольная физиономия в блаженстве осматривала окрестности. Видно было, что он не только расслабляется, но и заранее думает, чем бы таким интересным ему сейчас заняться. Федя помахал и Рыжему и соседу и отправился в школу. Рыжий слегка огорченно гавкнул ему в след.

Людей на улице было немного, ниже среднего, так сказать, по меркам Феди, но тут уже каждые пять минут играли роль. Федя частенько замечал, что стоило ему выйти на пять – десять минут позже, как народу на улице сразу прибавлялось. И в то же время наоборот. Сегодня он вышел немного раньше обычного. Так что на встречу с Лешкой можно было не рассчитывать. Грустно вздохнув, Федя неторопливо пошел в сторону школы. Учиться совершенно не хотелось, а ведь конец года, все самое важное – различные контрольные, тестирования – именно в это время и происходит. А мысли все только о снах и бутылке да еще о непонятных изменениях, что периодически творились с людьми. В задумчивости он поднял глаза от асфальта и обвел взглядом окружающие дома. Он сразу заметил, что что-то не так. Улица посерела, слегка утратив в цветности, как будто кто-то подкрутил соответствующую кнопку, солнце поблекло, а легкие белые облака превратились в темные дождевые тучи. Изменения в окружающем мире так сильно потрясли Федю, что он далеко не сразу заметил изменения, постигшие людей.

– Опять эти зомби, – еле слышно прошептал Федя.

Изменённые люди все так же спокойно шли по улицам, разве что более медленно, что ли, да немного тяжеловато переставляя ноги. На Федю никто внимания не обращал.

«Вот как это понимать? В обычном фильме про зомби эти паразиты уже давно бы набросились на меня. Если же я сам стал зомбиком, то почему я себя таковым не ощущаю?» – рассуждал Федя, пытаясь разглядеть себя. «Вот иногда пожалеешь, что ты не девчонка, а то сейчас бы наверняка в кармане зеркальце бы отыскалось». Но оставалось только себя ощупывать. Да что толку. Однако руки, ноги, да и туловище тоже, у Феди оставались такими же, как и всегда. «Значит, изменились только они? А вдруг люди видят меня тоже таким же ненормальным? Хотя нет, они же не шугаются, не дергаются, даже не обращают на меня внимания!»