Повелитель тьмы - Энн Стюарт

«Осторожно, Элис, — предостерегла она саму себя. — Не забывай, что перед тобой враг. Коварный и страшный враг, готовый поломать жизнь твоей сестры».

Какое-то время они молчали. Потрескивал в камине огонь, да уныло кричала где-то вдалеке ночная птица. В комнате было тепло, даже жарко, и пахло дымом из камина, кожей, сухими травами и какими-то незнакомыми Элис тонкими пряностями.

Этот плотный, напоенный запахами воздух кружил Элис голову. Она невольно расслабилась и теперь сидела неподвижно и вяло, откинувшись на спинку стула и не сводя глаз с язычков каминного пламени. Саймон вновь заговорил, и Элис очнулась от странного забытья. — У вас есть ко мне какое-то дело, леди Элис? — спросил он своим звучным голосом. — Или вы просто решили осчастливить меня, разделив мое одиночество?

Саймон наклонился вперед, протянул левую руку — правая, искалеченная, осталась лежать на колене, — и налил вина из высокого сосуда в два кубка — для себя и для Элис. Протянул один из них своей ночной гостье, и она спокойно приняла кубок, поднесла ко рту и попробовала вино. Вкус поразил ее. Напиток был густым, ароматным, сладким и, вероятно, крепким, потому что тепло быстро растеклось по всему ее телу.

«Будь осторожнее!» — напомнила себе Элис, а вслух сказала:

— Я хочу, чтобы вы выбрали меня.

До чего же легко обмануться в темноте! Не могут же на самом деле вдруг блеснуть так радостно и озорно желтые тигриные глаза этого монстра?

— Выбрать вас — зачем? — спросил маг. Он откинул голову на спинку стула и здоровой рукой поднес к губам кубок с вином.

Элис пустилась в довольно бессвязные объяснения, то и дело обрывая саму себя на полуслове.

— Ричард… Он сказал, что ему все равно, кого из нас… Я хочу сказать, что он хотел, чтобы вы сами… — Она начала злиться на себя. Разве можно быть такой косноязыкой? Наверное, виновато вино. Не нужно было пить. Элис собралась наконец с мыслями и выпалила:

— Он сказал, что вы сами выберете одну из нас в жены. Я хочу, чтобы вы выбрали меня.

Она тяжело перевела дыхание и сделала большой глоток из своего кубка.

— Почему?

Простой вопрос, но как ей на него ответить?

— Потому что этот брак убьет Клер, — отрезала Элис.

— Мне почему-то кажется, что в детстве вы излишне увлекались сказками, леди Элис, — усмехнулся маг. — Поверьте, я не питаюсь младенцами и не пью кровь у молодых девушек. Уверяю вас, для Клер этот брак не представит никаких опасностей или затруднений.

Элис и не подумала спросить Саймона о том, кого же он выбрал себе в жены. Для нее это было ясно с самого начала. Разумеется, маг остановил свой выбор на Клер, разве может быть иначе? Поэтому Элис сейчас и пыталась заставить Саймона изменить уже принятое им решение.

— Клер — девушка капризная, — сказала Элис. — И упрямая.

— А вы — нет?

— Конечно, нет! — возмутилась Элис. — Я тихая и кроткая.

— Мне кажется, ваш брат так не считает.

— Со мной у вас не будет проблем, — горячо убеждала его Элис. — Я не надоедлива. Лишний раз не попадусь вам на глаза. Не любительница задавать вопросы. Вот увидите, какой я буду вам хорошей женой! Просто идеальной!

— Это ваша сестра надоумила вас прийти сюда? — спросил Саймон.

— О нет! — возразила Элис, но голос ее при этом предательски дрогнул. — Клер ничего не знает. Нет, это моя затея, только моя.

Минуту было тихо, а потом раздались странные звуки. Саймон смеялся.

— По-моему, за годы, проведенные в монастыре, вы всей душой успели полюбить подвиги христианских мучеников, — заметил он. — Боюсь, вы не мыслите своей жизни без страдания.

Тут Элис озарила совершенно новая, великолепная мысль.

— Вы можете отказаться от нас обеих! — выпалила она. — И то сказать, зачем вам жена? Особенно такая, как я или Клер. Конечно, Клер красива, но ведь как упряма! Сколько с ней будет хлопот. А я… Как бы я ни старалась вести себя ниже травы, тише воды, вам все равно не угодишь. Откажитесь от нас обеих, умоляю!

— Хотите избежать брачного ложа? Увы, ничего не выйдет, — с неожиданной теплотой ответил Саймон. — Если ваш брат не выдаст вас за меня, значит выдаст за кого-нибудь другого. Не зря же вас обеих вернули в лоно семьи. Дочери Роже де Ланей, пусть и незаконнорожденные, дорогой товар. Ваш брат не упустит возможности заключить выгодную сделку. Так что о возвращении в свой тихий монастырь вам лучше всего забыть, моя маленькая монахиня.

— Терпеть не могу, когда меня называют маленькой, — вспыхнула Элис и сделала еще один глоток из кубка. Это оказалось серьезной ошибкой.

— Хотите, чтобы я называл вас большой? — удивился Саймон.

— Вы мне не нравитесь, — невпопад ответила Элис. Язык у нее начал заплетаться.

— Вот как? Всего лишь не нравлюсь? А я был уверен в том, что вы меня ненавидите!

— Ненавидеть грешно.

— Ну, дьявола-то ненавидеть можно, я думаю. Вас ведь этому учили в монастыре?

— А вы — дьявол?

— Так про меня говорят.

— А вы сами что скажете?

— Столько вопросов сразу! — уклонился от ответа Саймон. — А вот вы, став моей женой, согласитесь делить со мною ложе? Станете исполнять все, что положено хорошей жене?

Он не увидел в полумраке комнаты, как побледнело лицо Элис. Голова у нее кружилась от усталости, от жары, от выпитого вина…

— Если одна из нас должна будет разделить с вами ложе, что ж, я согласна, — прошептала Элис. — Пусть это буду я.

Саймон наклонился вперед.

— Вы храбрая девушка, не так ли? — спросил он.

— Вовсе нет, — ответила Элис. — Я трусиха страшная.

— Знаете, — неожиданно заявил чародей, наклоняясь к Элис еще ближе, — боюсь, что вы понапрасну потратили сегодня ночью столько сил и времени. Я уже сделал свой выбор.

— И не измените его? — безнадежно спросила Элис.

— Даже за все сокровища мира.

— Бедная моя сестра, — всхлипнула Элис.

— К чертям вашу бедную сестру! Я выбрал вас! — воскликнул Саймон и добавил гораздо тише:

— Я давно уже выбрал вас.

Это была победа.

И это был удар.

Похоже, и вино сыграло свою роковую роль.

Впрочем, как бы то ни было, но Элис, услышав слова мага, потеряла сознание и упала на пол, прямо к ногам своего будущего мужа.

Саймон Наваррский заботливо склонился над своей невестой. При падении чепчик Элис развязался, и теперь ее пышные мягкие локоны свободно рассыпались, обрамляя ее лицо. Нижний край грубого коричневого платья задрался. Обнажились красивые ноги с высоким подъемом, точеными лодыжками и сильными икрами.

«Должно быть, и грудь у нее хороша», — подумал Саймон.

Ему хотелось теперь же убедиться в этом, но он заставил себя вернуться в кресло. Саймон выпростал из-под накидки искалеченную руку и вытянул ее вперед, отчего она стала похожа на засохшую ветку какого-то диковинного дерева.