Сага о Сверрире - Скандинавские саги

Когда бонды наконец заметили, что убивают друг друга, и перестали сражаться, берестеники бросились на них, и натиск был так силен, что ряды бондов дрогнули. И когда они увидели, в какую беду они попали, они обратились в бегство, а берестеники стали их преследовать и убивали, сколько хотели. У ямтов пало почти сто человек и великое множество было ранено. У Сверрира конунга было сто человек, а у ямтов двенадцать сотен.

Утром конунг послал за остальными своими людьми, и они все пришли к нему. А ямты стали просить пощады, дали конунгу заложников и заключили с ним мир. Он наложил на них дань, и они признали себя подданными конунга, и он назначил сюсломаннов для сбора с них штрафов и других податей.[71] Договор был скреплен многими клятвами.

Когда дань была выплачена, они расстались.

27. Замысел Сверрира конунга

Затем Сверрир конунг отправился в поход на север через горы и спустился в Наумудаль. Он захватил у бондов корабли и поплыл на острова Скиллингар. Там он созвал свое войско на домашний тинг,[72] так как он не хотел, чтобы местные жители знали, о чем они договариваются.

Конунг стал советоваться со своим войском, как им следует действовать дальше. Он сказал, что, как ему кажется, есть три возможности: во-первых, поплыть на север в Халогаланд, добыть там добра, а потом – на юг к Бьёргюну и попытаться справиться там с врагами; во-вторых, уплыть из страны на запад на острова, где, наверно, можно будет пополнить войско; в-третьих, отправиться воевать в Ирландию или другую западную страну. Он сказал, что, как ему кажется, у Магнуса конунга и Эрлинга ярла будет тем меньше поддержки в стране, чем дольше они будут ею править.

– Теперь же, – сказал он, – силы их велики, и нам будет трудно справиться с ними.

Но все сказали, что хотят идти прямо на Нидарос. До него легко добраться, говорили они, и в нем нет конунгова войска, и они смогут овладеть городом, где у Сверрира конунга много друзей и где он поэтому пополнит свое войско.

Конунг отвечает:

– Мне не нравится ваше решение, и мне думалось иное. Мне кажется, что было бы лучше, если бы вы, как вы и раньше делали, послушались моих советов, а потом мы бы напали на город.

Но войско настаивало на своем, и конунг сказал, пусть будет, как они хотят. Против его воли они направились на юг к устью Трандхеймсфьорда. Когда они доплыли до Фольскна, конунг сказал, что он предпочел бы идти к Бьёргюну, а не вовнутрь фьорда, поскольку, как он полагает, поход туда едва ли будет сейчас удачным. Но все настаивали на своем и говорили, что легко овладеют городом. Все, кроме конунга, считали, что надо плыть в Трандхейм.

И вот они поплыли в глубь фьорда к Раудабьёргу и пристали там к берегу. Конунг велел созвать всех своих людей с кораблей и спросил их, когда все замолчали, как они собираются напасть на город, если им уж так этого хочется. Они сказали; что думают подойти к городу на кораблях и попробовать сойти на берег. Конунг отвечает:

– Навряд ли вы хорошо придумали. Я не думаю, что горожане уступят нам город. Я полагаю, что они будут его защищать. Они, конечно, уверены в том, что мы, берестеники, не обойдемся без грабежа и захвата имущества. Мой совет – послать до рассвета один корабль на разведку к Стаду и пусть он переплывет фьорд к Хольму и пристанет под Хладхамаром, но так, чтобы, когда рассветет, его хорошо было видно из города, и пусть на нем будет самый лучший шатер. И пусть все люди, которые будут на нем, сойдут на берег, поднимутся в лес, пройдут верхом над Хладиром, подымутся на гору выше моста и сидят там до рассвета. Мы же поплывем через фьорд к Фладки и дальше мимо Гаулараса и пристанем у Гулльхамара. Тогда, как только рассветет и будет видно из города, что у Хладхамара стоит корабль, горожане, как я полагаю, сядут на свои корабли, так как будут думать, что там все наше войско. Они будут считать, что там, где они видят один корабль, их должно быть больше. Нам же надо, как мне кажется, пока они поплывут к Хладхамару, направиться мимо Хевринга прямо на Эйрар. И тогда похоже на то, что не они будут оборонять город от нас, мы его от них.

Гудлауг отвечает:

– Наше войско не слишком велико, даже если мы его не будем делить надвое.

Большинство согласилось с ним, а не с конунгом. Было решено что, когда рассветет, они подплывут к городу, конунг сказал, что ему придется отправиться с ними, но что ему не нравится это решение.

– Ваш замысел не удастся, – сказал он, – раз он против моей воли.

28. Битва Сверрира конунга с горожанами

Эйстейн архиепископ был в городе, и он еще накануне велел трубить сбор и сказал, что, как ему известно, берестеники спустились гор в Наумудаль и направились к югу морем.

– Надо полагать, – говорил он, – что они пожалуют сюда во фьорд. Но мне сказали, что народу у них мало, а корабли небольшие и войско измотанное и жалкое. Не подобает бондам и купцам уступать свою одежду или свое добро ворам и разбойникам, которых набрал Сверрир, А мы окажем вам помощь, если вы хотите оборонять город. Я дам вам корабль и всех моих людей, которые есть в епископском дворе, если горожане и купцы хотят обороняться.

Эти слова понравились всем, и они сказали, что скорее хотят обороняться, чем терпеть вторжение берестеников. И вот горожане и купцы снарядили четыре корабля, а архиепископ – пятый. На нем были его люди. Он был отлично снаряжен. Предводителем был Сигурд, сын Эцура Балли.

Горожане поставили на Дигрмули дозорных, которые должны были зажечь огонь, как только увидят неприятелями. И те зажгли огонь, как только рассвело, и они увидели корабли у Раудабьёрга. Когда горожане увидели огонь, они затрубили сбор, сели на корабли и вышли из реки во фьорд.

Берестеники убрали шатры и поплыли через фьорд к подножию Гаулараса, а горожане направились им навстречу. Когда они были под Дигрмули, они увидели друг друга и встретились в заливе под Хаттархамаром. У горожан было четыре корабля. У Сверрира конунга тоже было четыре корабля, но только один из них был с двадцатью скамьями.

Начался ожесточенный бой. Погода была хорошая, но дул слабый северо-восточный ветер, так что корабли относило к берегу и в конце концов прибило к нему. Когда бой уже продолжался некоторое время, подплыл корабль архиепископа. Он позднее других отплыл из города. Берестеники увидали его и поняли, что дело их плохо, поскольку и до его подхода им приходилось туго. Берестеники попрыгали с кораблей на берег и обратились в бегство.

Сверрир конунг был в широком синем плаще. Он побежал по кораблю и хотел сойти на берег. Но, когда он проходил мимо мачты, у него под ногами провалилась доска и он упал на днище, а люди прыгали через него так, что он не мог встать, и это надолго задержало его, поскольку люди прыгали через него один за другим. Человека, который прыгнул последним, звали Хельги, а прозвище его было Ячменное Пузо. Конунг взглянул на него, и Хельги узнал его и сказал:

– Подло мы бросаем нашего конунга!

И он схватил конунга за плечо и помог ему подняться на ноги. Конунг сказал:

– Прежде всего не называй меня больше конунгом, Хельги.

И они оба спрыгнули с корабля. Когда они выбрались на берег, на них напало трое горожан. Хельги бросился им навстречу и сразился с ними, а конунг стал взбираться на крутой склон. Но, когда он уже почти взобрался на него, он наступил ногой на свой плащ, поскользнулся и свалился назад на берег. Тогда на него напал один из тех, кто раньше напал на Хельги, и хотел нанести ему удар мечом. Но, когда Хельги увидел это, он ускользнул от тех двух, которые напали на него, бросился на помощь конунгу и зарубил того, кто хотел нанести удар конунгу, и конунг стал снова взбираться на склон. А те двое, которые раньше нападали на Хельги, отстали от него и ушли.

Конунгу трудно было идти: во время битвы он был ранен в ногу дротиком. Эту рану нанес ему Серк из Рьодара. Хельги пошел с конунгом. Так они поднялись на Гауларас, туда, где собрались те, кому удалось спастись бегством. Конунг углубился в горы, и там отдохнул. Тут они услышали, как горожане разговаривали между собой о том, убит ли Сверрир или нет. Тогда Хельги крикнул так громко, что горожане должны были услышать его:

– Сверрир конунг еще даст вам о себе знать, прежде чем он умрет!

Многие доблестные мужи пали в этой битве. Сигурд из Сальтнеса, Йон Котенок, его брат, пали на берегу. Вильяльм, их брат, уплыл на корабле за мыс.

Горожане поделили добычу и вернулись в город.

Гудлауг Окольничий был тяжело ранен, но смог взобраться на гору. Он был в алом плаще. Там он встретил одного бонда, и тот догадался, что он бежал из битвы. У бонда была в руке секира, и он ударил ей Гудлауга пониже затылка. Тот упал от удара, и бонд решил, что убил его, и покрыл его хворостом, как полагается, но сначала снял с него одежду. Потом бонд ушел. А Гудлауг через некоторое время пришел в сознание, встал и добрел до какого-то хутора. Там его хорошо приняли. Потом он последовал за конунгом, и раны его зажили. Берестеники звали его потом Гудлауг Вшивые Волосы.