Ухаживания на скорую руку - Барбара Делински

Подавив желание сделаться маленькой и незаметной, Ния храбро выдержала грозный взгляд Стрэйхена, не уставая напоминать себе о целой куче сообщений, которые она для него оставляла и которые, скорее всего, упокоились в корзине для мусора. Тем временем охранник, сочтя свой долг выполненным, повернулся и пошел прочь. Стрэйхен еще некоторое время смотрел на женщину в упор, но потом его внимание привлекло какое-то движение на площадке: игроки, по-видимому, устали играть в гляделки и снова вернулись к привычному занятию. Это отвлекло его внимание от Нии, и она была оставлена в покое.

Покой. Какое странное слово, подумала Ния, приходя в себя после этой своеобразной дуэли. Она ощущала покой, когда Дэвид куда-нибудь уезжал, а она оставалась дома и работала, работала как одержимая в надежде когда-нибудь в будущем достичь настоящего профессионализма. Но слухи о том, что муж ей изменяет, проникали даже сквозь тщательно создаваемую броню и в последний, несчастливый год брака взорвали ее изнутри, полностью уничтожив в душе Нии всякое представление о покое.

Глубоко вздохнув, чтобы вновь отрешиться от преследующих ее воспоминаний, она заставила себя смотреть на площадку, хотя почти не воспринимала происходящего. Наконец тренировка закончилась. Самый «малорослый» из тех мужчин, что сидели рядом со Стрэйхеном – она условно называла его про себя «тренер», – раздавал полотенца игрокам, которые цепочкой проходили мимо. Один за другим они медленно спускались в тоннель, направляясь в душ и гардероб, и черный провал безостановочно их заглатывал. В зале осталось всего несколько человек, и один из них – Стрэйхен. Когда он взглянул на нее, сердце у Нии екнуло. Он стоял, словно ожидая чего-то, положив руки на талию и вздернув голову.

– Пройдите со мной.

Ния обернулась и обнаружила стоявшего в проходе все того же человека из службы безопасности комплекса.

– Ой, вы меня испугали! – воскликнула она и принялась собирать свои пожитки в полной уверенности, что ее куда-нибудь посадят до выяснения личности или просто вытолкают взашей. Однако ничего подобного не случилось. После долгого и в прямом смысле извилистого пути по коридорам ее ввели в кабинет Стрэйхена.

– Он сию минуту будет, – последовала короткая реплика со стороны охранника, после чего он повернулся и вышел из офиса. Ния проводила его взглядом, стараясь возродить в себе былое чувство уверенности в своих силах, но ощущала только нараставшее беспокойство.

Когда охранник удалился, оставив, однако, открытой дверь, что позволяло Ние обозревать пространство пустынного холла, она решила заняться исследовательской деятельностью и внимательно осмотреть офис Стрэйхена. Помещение было просторным, но пространство скрадывалось огромной коллекцией всяческих баскетбольных регалий, которыми были увешаны стены комнаты чуть не до потолка. Тут в изобилии имелись вымпелы и грамоты, статуэтки, кубки всех размеров и даже картины на баскетбольную тематику. Помимо всего прочего, настойчиво лезли в глаза многочисленные баскетбольные мячи, памятные их владельцу по тому или иному историческому матчу. На полках рядком располагались книги с изображением баскетболистов на обложках и кипами лежали подшивки спортивных периодических изданий. Здесь же находился особый стеллаж, сплошь заставленный видеокассетами, запечатлевшими моменты той или иной решающей игры. Короче говоря, в комнате не было ничего, что могло бы охарактеризовать ее владельца с какой-нибудь другой, не спортивной, стороны бытия. Баскетбол – и ничего иного! Ния содрогнулась от отвращения.

Продолжая нервничать и все больше и больше негодуя на Стрэйхена, Ния с размаху опустилась на стул, стоявший у стола. Где же он? Она взглянула на часы. Прошло пять минут, Ния снова посмотрела на циферблат. Плохо, что он ни разу ей не перезвонил, но еще хуже, что заставлял себя ждать. Интересно знать, он всегда так обращается с женщинами? В таком случае нет ничего удивительного, что он все еще ходит в женихах.

Еще десять минут спустя Ния нетерпеливо крутилась на стуле по-прежнему в полном одиночестве. В отчаянии она начала было читать какое-то посвящение, висевшее на стене в рамочке, но так и не смогла себя пересилить. Все это слишком отдавало дурным вкусом. Боже, вечная игра! Маленькие мальчики, большие мальчики – какая разница? Прошло пятнадцать минут с момента ее прихода, а Стрэйхена все не было. Ния почувствовала, что начинает закипать. Прошло еще пять минут, и негодование прорвалось в ней целой бурей самых противоречивых эмоций. Разве она не заплатила до последнего цента дань проклятому баскетболу, когда вышла замуж за Дэвида? Чтоб она провалилась, эта осточертевшая игра! Слава богу, на свете есть другие вещи, которыми можно занять свое время, вместо того, чтобы сидеть в душном офисе и переглядываться с дурацкими грамотками и дипломами, любовно вставленными в рамочки.

Сорвавшись со стула, Ния подхватила сумку, перебросила через плечо конец шерстяного шарфа, намотанного на шею, и поспешила к выходу. Поспешить-то она поспешила, но у самых дверей кабинета остановилась как вкопанная. Перед ней в дверях высилась фигура Стрэйхена. Теперь, когда рядом не было других игроков – выше его ростом, – он казался настоящим гигантом. Ния была в ярости, что и говорить, но хозяин кабинета был зол ничуть не меньше.

Глава 2

Его глаза потемнели от гнева, и в них полыхали молнии. Голосом, не предвещавшим ничего хорошего, он спросил:

– Уже уходите?

– Уже? – словно эхо переспросила Ния, прежде чем дать волю ярости. – Уже?! Да я прождала вас здесь двадцать минут – ни секундой меньше!

Она была просто не в силах сдержать себя, поскольку на раздражение, которое она испытывала поначалу, наложились эти самые пресловутые двадцать минут утомительного ожидания, и гнев прямо-таки рвался наружу.

– Так у вас, стало быть, поставлены отношения с общественностью? Вы бы мне лучше сказали об этом прямо, и я непременно доведу вашу точку зрения до сведения читателей. – Глаза Нии сверкнули. – По крайней мере, вы могли бы послать своего человека, чтобы он предупредил, что вы задерживаетесь. Я думаю также, что ничего не было бы страшного в том, если бы вы позвонили и предупредили меня об этом лично. Но вы, как я осведомлена, испытываете аллергию к телефонным звонкам. Вот почему, должно быть, вы не соизволили ответить ни на одно из многочисленных сообщений, которые я для вас оставляла. – Тут Ния замолчала, чтобы перевести дух, и заодно осознала, какой ценой ей далась эта вспышка ярости – руки у нее дрожали, а каждая мышца в теле была напряжена.

Дэниэл Стрэйхен и глазом не моргнул. Взволнованная речь Нии, местами срывавшаяся в крик, не произвела на него никакого впечатления. Он некоторое время мрачно рассматривал ее с высоты своего великолепного роста, после чего очень невежливо заметил:

– Я вас сюда не звал.

– Ваш… вышибала притащил меня сюда…

– Разумеется. После того, как вы сказали ему, будто вы моя подружка.

Ния вздернула вверх подбородок:

– Ничего подобного я ему не говорила.

Глаза тренера хищно сузились.

– Тогда с какой стати он мне об этом сообщил? – язвительно поинтересовался он.

– Когда я появилась, он сам предпочел сделать именно такой вывод.

– Так кто же вы на самом деле?

– Меня зовут Антония Филлипс. Я всю неделю пыталась до вас дозвониться.

– Стало быть, неделю вы звонили, а потом взялись за дело более решительно?

Теперь, когда имя было названо, Ния почувствовала в себе возросшую ответственность за собственное поведение. Она уже вернулась к обязанностям сотрудницы уважаемого журнала, а это накладывало на нее определенные обязательства.

– Так уж вышло, – она основательно понизила голос, – что сегодня утром я находилась в Ворчестере. Спортивный комплекс расположен как раз по дороге в Бостон. Поскольку я была не в состоянии до вас дозвониться, я решила попытать удачу и на обратном пути заехала сюда.

Выражение недовольства, застывшее на лице Стрэйхена, сменилось на более нейтральное. По-видимому, объяснения были приняты к сведению. Ния перевела дух и обратила внимание, что он принял душ и успел переодеться в блейзер и серые брюки. Волосы Стрэйхена влажно блестели, а щеки были чисто выбриты. Его можно было бы назвать привлекательным мужчиной, если бы не излишне суровый взгляд.

Через мгновение, однако, в его взгляде на месте суровости проступило недоумение.

– Антони́я Филлипс? – судя по всему, он пытался вспомнить, откуда ему известно это имя.

– Анто́ния, – автоматически поправила его Ния. Ее имя обыкновенно произносили неверно, поскольку ставили ударение на последнем слоге, а не на втором, как того требовала традиция.

– Анто́ния, – повторил Стрэйхен, на этот раз поставив ударение правильно.

Ей показалось, что в его губах промелькнула усмешка, но она пропала прежде, чем Ния успела увериться в этом и выяснить, к кому или чему она относилась.