Что за девушка - Алисса Шайнмел

Майк засмеялся. Я и сама не поняла, что пошутила.

— Ну и… — начала я. — Что будет в понедельник?

— В понедельник?

— Да, в школе.

— В школе?

— Хватит за мной повторять! — Я чуть толкнула Майка. Он сделал вид, будто силой удара его отбросило на другую сторону машины. — Я к тому, что…

«Ух, — подумала я, — он серьезно заставит меня это произнести вслух?» Я даже не была уверена, что мне стоит что-то говорить. В глубине души я считала, что лучше помалкивать и не смотреть в зубы дареному коню. Другим девушкам от Майка не светит и такого.

Но я не хотела превратиться в маму, которая в свои пятьдесят не видит разницы между признанием в любви и сексом на одну ночь (у нее не так давно случился некоторый конфуз при попытке интернет-свидания).

Я набралась храбрости и спросила прямо:

— Хочешь быть моим парнем?

Сейчас я думаю об этом и только диву даюсь. Не потому, что я так храбро спросила. Совсем наоборот: я думаю о том, как я это сформулировала — как будто статус наших отношений зависел только от него, не от меня. Это тогда Майк понял, что все за нас решать будет он?

С другой стороны, а вдруг ему и в голову не приходило, что решать может кто-то еще? Пока я не зашла в кабинет директора.

Майк засмеялся. Снова. Я не собиралась его смешить, но, как я уже сказала, он всегда считал меня забавной. Мне было так стыдно, что я даже не смогла снова его легонько толкнуть. Я хотела услышать ответ. Даже когда он надо мной смеялся, я надеялась, что он скажет «да».

Если бы он сказал «нет», я все равно целовалась бы с ним и дальше. Если бы он мне позволил.

Но он сказал «да». Точнее, он сказал «конечно», как будто уже давно все решил. Сейчас я думаю: чья это была идея — официально стать парой?

С тех пор мы держались за руки постоянно. На глазах у всех. Когда мы с ним шли по школьным коридорам, рука в руке, я была горда как никогда.

ДЕВУШКА С БУЛИМИЕЙ

Да, я блюю после ужина. Ну и что?

Сначала я пыталась питаться через раз, но все время срывалась. Слишком хотелось есть. И одолевала скука. И я была уже по горло сыта попытками заморить себя голодом — ироничный выбор слов, но чего уж там. Так что в конце концов перестала пропускать ужины и начала их выблевывать.

Я не толстая. И никогда особо толстой не была. Просто не очень худая. Но полгода назад я села на диету. С годами я научилась скрадывать проблемные места правильно подобранной одеждой — у меня стройные ноги, но на животе жир, так что я носила в основном облегающие джинсы, легинсы или короткие шорты, а сверху что-нибудь длинное и свободное. В основном мне этого достаточно.

Но если снять одежду, этот фокус не пройдет. А у меня впервые появилась надежда, что будет повод эту одежду перед кем-то снять. И мне хотелось выглядеть красиво. В смысле без одежды. И пусть до этого я всего лишь пару раз целовалась.

Никогда не могла понять, почему мало кому хотелось меня поцеловать. Я ходила на классные вечеринки, тусовалась с симпатичными парнями. Не то что я самая красивая (и, естественно, не самая стройная), но знаю кучу не таких симпатичных (это субъективно, но я же знаю, что не уродина) и не таких худых девочек (тут просто факты и цифры), которые тем не менее целовались чаще меня.

В итоге я решила, что дело в химии. Может, те девочки выделяли больше феромонов, чем я. А может, к ним было проще подступиться — может, парни не так нервничали перед теми девочками как раз потому, что они не такие красивые и стройные. По этой логике выходит, что самых красивых и стройных девочек никто никогда не поцелует, но я так думаю, что парни готовы пойти на риск быть отвергнутыми, если есть шанс замутить с такой красавицей. А вот я оказалась где-то посередине — недостаточно красивая, чтобы игра стоила свеч, но недостаточно замарашка, чтобы точно согласиться.

Все парни свиньи.

Так вот. Не то чтобы я блевала каждый вечер. И я никогда не блюю днем, и никогда не блюю в общественных туалетах, потому что фу. Я блюю у себя дома, в своей ванной на втором этаже, и потом всегда все убираю: смываю воду в унитазе, вытираю остатки, мою руки, чищу зубы. Нельзя даже сказать, что я с тех пор сильно похудела. В основном я блюю для того, чтобы вечером лечь спать с плоским (пустым) животом. Знаю, считается, что у голодных сон неспокойный, но мне так спится лучше. Когда хочется есть и в животе тянет, я будто чувствую, как мое тело переваривает остатки (никак не удается выблевать все до капельки). Чувствую, как мое тело работает. Приятное ощущение.

А вот блевать ни разу не приятно. На днях я зашла в онлайн-группу поддержки лечащихся от булимии. Не знаю, что я хотела найти: советы, чтобы перестать, или поддержку, чтобы блевать было легче и проще. Я чувствовала себя самозванкой, просто прокручивая сайт. Так вот к чему я: некоторые писали о том, как им не хватает блевания. Именно физического акта. Они описывали это почти что фетишистскими — можно так сказать? — образами: ощущение пальцев во рту, ощущение того, как зубы упираются в костяшки, ощущение удовлетворения, когда пища начинает подниматься вверх по пищеводу, успокаивающий запах рвоты.

Я подумала: вы что, издеваетесь? Вы представить себе не можете, как бы мне хотелось, чтобы у меня не было необходимости блевать. Как бы мне хотелось просто морить себя голодом и не париться. Или повернуть время вспять и стать одной из тех, кто не толстеет, сколько бы ни ела, потому что, по-моему, одна из величайших несправедливостей жизни — то, что некоторые девушки могут есть, что хотят, и отлично выглядеть обнаженными, а все остальные — не могут.

Разве не об этом мечтает каждая девушка — и, скорее всего, каждый парень? То есть я знаю, по-хорошему нам должно быть все равно, знаю, что главное — заниматься спортом и просто иметь здоровое тело, но серьезно: это одна из тех вещей, насчет которых все должны притворяться, например, делать вид, что не знаешь, какая ты хорошенькая. Что, если подумать, полнейший бред, ты ведь