Нас учили рисковать - Альберт Байкалов

А между тем волосатая грудь Хусейна все терла и терла ее нежную кожу… «Почему у него такой странный запах? – попыталась отвлечься от боли Зарема. – Кислый, и борода стала мягче…»

Неожиданно ее словно ударило током, и она дико закричала. До нее, наконец, дошло, что она с другим мужчиной.

– Почему пугаешь? – обжег ухо горячий влажный воздух.

– Ханпаша! – узнала она его. – Что ты сделал? Хусейн убьет нас обоих…

– Ты две ночи спишь со всеми мужчинами, которые хотят женщину, и только сейчас вспомнила Хусейна? – с горечью в голосе проговорил он.

Неожиданно ей стало легче. Он свалился сначала на бок, потом и вовсе сел на кровати. Зарема зажмурилась, пытаясь стряхнуть с себя это страшное наваждение, этот бред, вызванный, скорее всего, болезнью. Тем временем мужчина медленно встал, подошел к стене и щелкнул выключателем. В свете висевшей под потолком лампочки она увидела голого Ханпашу. Он был еще возбужден, и Зарема отвела взгляд в сторону.

– Хусейн умер, – между тем констатировал Ханпаша. – Теперь ты общая женщина.

В голове Заремы, вызывая боль, пульсировала кровь.

– Родственники все равно не примут тебя обратно, а так хоть принесешь пользу моджахедам, – продолжал он добивать ее.

Так вот почему у нее болят спина и локти! А кто-то и вовсе в порыве страсти едва не лишил ее соска. Впрочем, это уже неважно. Кого она будет кормить своей грудью? Она стала падшей женщиной! Какой позор для матери и отца! А что будут говорить в спину братьев? Как теперь быть ее сестрам?

– Убей меня, Ханпаша! – попросила Зарема.

– Зачем добру пропадать? – удивился тот и стал чесать своей пятерней волосатую грудь. – Чтобы тебе было легче смириться со своей новой участью, я делал тебе уколы. Это наркотик. Сегодня перестал. Дорого. Несколько дней будет плохо, потом пройдет. Хотя, может, и вовсе ломки не будет. Два дня – это не срок.

Зарема была готова вскочить, броситься ему в ноги, обхватить их, целовать каждый палец с мольбою о смерти, но ее сдерживало то, что для этого придется сбросить с себя это грязное покрывало, а она абсолютно голая…

– Надо будет, тебя найдут твои родственники и сами накажут по всем законам Шариата, – заверил он ее.

– Но ведь я не виновата! – простонала Зарема. – Если бы я была здорова, разве позволила использовать себя чужим мужчинам?

– Ты убежала из дома, где родилась, со своим родственником, – напомнил Ханпаша. – А за это уже полагается смерть… Ладно, хватит говорить. Я и так много времени потратил. – Ханпаша выключил свет. Зарема почувствовала, что он на ощупь приближается к кровати.

Весь остаток ночи она проплакала в свернутый бушлат.

– Еще один! – раздался в наушнике переговорного устройства голос Дрона. Антон посмотрел вниз по склону. Туда, куда только что спустился вездесущий майор.

– Живой? – увидев Василия, стоявшего на четвереньках перед торчащей из земли ногой, обутой в армейский ботинок, спросил Антон.

– Шут его знает, – пробормотал Дрон, взял боевика за щиколотку и попытался потянуть. Однако потерял равновесие и стал сползать вниз по склону. Опустив ногу, он зло выругался.

– Мертвый, конечно.

Антон стал спускаться к Дрону. Местами склон был почти отвесный. Вниз осыпались песок и мелкие камни. Когда до ноги остались считаные метры, Антон неожиданно заметил желтоватый блеск.

– Странно, – пробормотал Банкет, который спускался рядом.

Они подобрались ближе. Банкет аккуратно взял обрывок толстой цепочки из желтого металла:

– Золотая?

– Я не ювелир, – зло ответил Филиппов и осторожно выпрямился на небольшом выступе: – Труп надо откопать.

– Это мы мигом, – тяжело сопя, заверил Дрон. Он вскарабкался обратно, к торчащей из земли ноге, забросил свой «вал» за спину и стал руками отгребать песок.

– Изделие из золота, – раздался в наушнике переговорного устройства голос Банкета. – Интересно.

– У них здесь скорее клад был зарыт, – продолжая копать, выдвинул предположение Дрон. – Зря пилотов подключили. Они почти все в Ассу спустили.

После удара штурмовиков набухший водой пласт земли вместе с остатками аула, разрушенной башней и десятком боевиков попросту сполз на огромной скорости вниз. И без того мутная в это время вода в реке почернела. Из тех, кто оборонял развалины и яму, наверху остался лишь один человек. Тела еще пятерых боевиков осматривали Туман и Гущин. Это было так называемое охранение, которое поначалу Антон принял за атакующую с тыла группу основных сил. По закону подлости все получили смертельные ранения, и допросить было пока некого.

– Готово! – облегченно вздохнул Дрон.

Антон приблизился к нему.

– Помоги, – попросил Василий, схватив бандита за плечо.

Филиппов понял, что он хочет перевернуть труп на спину.

Он взял его за ногу. Вдвоем они вытащили бандита из песка. Разгрузочный жилет был порван. Дрон запустил руку за отворот и обшарил карманы. В них оказался паспорт на имя Хусейна Вадалова.

– Как я его сразу не узнал… – Антон взял бандита за подбородок и повернул к себе.

– Командир, по правому берегу, вниз по течению уходит человек!

Филиппов посмотрел вниз. Переваливаясь с боку на бок, словно медведь, почти по кромке бурлящего потока уходил полуголый мужчина.

– Один уцелел, – обрадовался Дрон.

– Надо его взять живым, – заторопился Антон. – Дрон, Банкет, со мной! – принял он решение. – Джин, Шаман, в обход, по склону!

Дрон уже начал спуск. Филиппов поднял над головой «винторез», сел и, притормаживая ногами, покатился вниз.

«Как бы в реку не угодить!» – подумал он, заметив, что нагоняет Василия.

– Брось оружие! – раздался в головном телефоне крик на чеченском. Раздалась очередь.

Стало ясно, что офицеры-чеченцы наткнулись на живого моджахеда.

– Джин, смотри вправо! – завопил Шаман.

После этого начались помехи.

– Что у них там? – раздался встревоженный голос Тумана.

Антон почувствовал, как ягодицу пробороздило что-то острое, и вскрикнул. Дрон стал материться. Видимо, он собрал на своем пути обломки камней, из которых была сложена башня. Дальше на пути была почти целая стена дома с оконным проемом посередине, за которой уже бурлила река. С трудом остановившись, Антон встал и двинулся вдоль склона, на ходу поправляя сбившуюся гарнитуру. Из-за шума воды нельзя было разобрать, что кричал бежавший рядом Дрон. Он оглянулся. Следом ковылял Банкет. Правая штанина была разорвана, из бедра хлестала кровь. Антон посмотрел вперед. Бандит шел с трудом. Было ясно, подняться вверх он не сможет, слева – река. Деться ему некуда. Это давало возможность помочь истекающему кровью Банкету. Он остановился и поймал за руку поравнявшегося с ним Банкета:

– Жгут!

Майор замотал головой и показал на ухо.

Антон махнул рукой и стал отцеплять карабины от своей «ВСС». Банкет повалился на бок, вынул из кармана индивидуальный перевязочный пакет.

– Помощь нужна? – раздался над ухом голос Дрона.

Антон указал рукой в сторону убегавшего бандита:

– Догнать! Живым бери!

С этими словами он принялся накладывать жгут из ремня. Остановив кровотечение и забинтовав ногу, Антон выпрямился и посмотрел вслед Дрону. Василий нагнал бандита и теперь стоял над ним. Скорее всего, тот, скатившись с массой земли к реке, лишился рассудка. Он сидел на корточках, сложив на уровне груди ладони, и о чем-то умолял офицера.

Антон, наконец, закрепил висевшую на шее гарнитуру.

– Вставай! – раздался голос Дрона.

– Кто твой командир? – послышался сквозь треск помех голос Джина. Видимо, оставшийся наверху майор кого-то допрашивал. Значит, есть «языки»! Филиппов облегченно вздохнул. Тем временем Дрон схватил пленного за шиворот и поволок обратно.

– Кто это? – морщась от шума в эфире, спросил Антон.

– Араб, – узнав голос командира, ответил Василий. – У него карманы золотом набиты.

На бандита было жалко смотреть. Сквозь превратившуюся в лохмотья одежду было видно смуглое, покрытое ссадинами тело. Смолянистого цвета борода стала рыжей от пыли. Волосы на разбитой голове слиплись от крови. На черном от грязи лице – две чистые дорожки. Бандит плакал. Бросив его на землю, Дрон стал выворачивать карманы. На землю посыпались золотые украшения и небольшие мешочки. Антон присел на корточки и взял один из них. Неожиданно, проявив незаурядную прыть, бандит вскочил на ноги, схватил его за запястье и вцепился между указательным и большим пальцами зубами. Филиппов, не растерявшись, большим пальцем свободной руки надавил на глазное яблоко этого животного. Бандит разжал челюсти.

– Проворный, однако! – вскипел Дрон и двинул несчастного по затылку.

Тот упал лицом в грязь.

Антон, наконец, развязал мешочек и вытряхнул на ладонь его содержимое.

– Ух, ты! – выдохнул Василий, увидев с десяток играющих светом алмазов.

Подъем пленного занял больше часа. Для этого пришлось спуститься по берегу ниже. Там был более пологий склон. Бандита пришлось в прямом смысле тащить на себе. Он едва передвигал ногами. Вся нагрузка по его доставке легла на плечи Дрона. Антон помогал идти Банкету. Впрочем, на половине пути их встретил Гайнулин.