Агнец - Александра Чацкая

– Всё, что знала.

– На Джун очень легко надавить. Ей специально манипулировали, – сказала я, смотря на неё.

Джек промолчал, усмехнувшись. Он протянул мне бутылку воды. Я сделала несколько глотков.

– На самом деле это я виновата, – сказала я, опустив голову. – Я надеялась, что она поймёт меня, хотя догадывалась, что всё будет наоборот.

– Поздно о чём-то сожалеть, – сказал Джек. – Тебе надо быть поумнее. Ты совсем простодушная. Хитрость, вот что тебе пригодиться. Притворство не самое лучшее качество, но сейчас оно сыграют тебе на руку. Теперь за каждым твоим шагом будут наблюдать так, как никогда. Ты даже не заметишь, что каждая собака следит за тобой, – Джек наклонился ближе ко мне и тихо сказал. – Твой отец был слишком простым и наивным. Джон верил, что миром правит справедливость. Но люди глупы. Им справедливость до фени. Что напели им в уши тому и верят. Это у них и есть справедливость. В нашем мире у каждого своя правда, – Джек закурил. – В этой стране люди – это вещи. Людская жизнь перестала цениться. После того, как вещь отслужила свой срок, её выбрасывают за ненадобностью. – Джек затянулся и выпустил клуб дыма.

Я посмотрела с опаской на Джун.

– Она не услышит, – сказал он. – Она билась в истерике, и я дал ей снотворного.

– Смерть моих родителей подстроили? – спросила я.

– Я считаю, что да. По мнению следователя, они приняли несколько просроченных медицинских препаратов. При их смешении образовался яд. В вашем доме были найдены просроченные лекарства. Не смотря на это, я уверен, что это убийство. Во-первых, мне кажется странным, что за раз они приняли пять таблеток и не обратили на их срок годности. Во-вторых, Мари увлекалась народной медициной и была категорически против лекарств. В-третьих, один из препаратов, которые они, по мнению следствия, приняли, был противоаллергическим, но у Джона и Мари не было аллергий, – ответил Джек и добавил. – Следователям важно побыстрее закрыть дело и получить звезды на погоны.

– Даже если станет известен убийца, это не вернет мне родителей, – тихо сказала я.

Джек молчал, задумчиво смотря на меня. Его лоб нахмурился. Он потушил сигарету об подошву берцев. Я медленно пила воду, наслаждаясь живительной влагой.

– Разные лица могут расспрашивать тебя о документе отца, – сказал Джек.

– О каком документе?

– Тебя не стоит этого знать, – ответил он – Отвечай, что тебе ничего неизвестно.

Я замолчала и долго смотрела на сигаретный дым, витающий в воздухе.

– Джек, ты знаешь, где этот документ?

Он слегка улыбнулся.

– Ты знаешь, – прошептала я. – Расскажи мне.

– Нет, – ответил он.

– Но я никому не расскажу.

– Расскажешь, если на тебя надавят. Думаешь, что ты выдержишь, если тебя будут пытать? Нет, ты это не вынесешь, как и многие люди, – сказал Джек.

Я вздохнула. Джек вдруг стал серьезным. Он пристально смотрел на меня.

– Мэй, не допускай ошибок. У тебя больше нет шансов. За все твои действия отвечаю я, как твой опекун. Наказания исполняю тоже я. Ты понимаешь, о чём я? – спросил он и добавил. – Это не доставляет мне удовольствия.

– Я понимаю, – ответила я. – У меня голова кружиться. Я очень хочу есть.

– Отлично. Значит, препарат прекращает своё действие, – сказал он и достал из сумки кусок вареного мяса, картофель и хлеб. – Его можно вкалывать лишь на пустой желудок.

Я допила остатки воды и вцепилась зубами в мясо.

– Откуда этот препарат? – спросила я, откусывая хлеб.

– С острова Ирия.

– Ирий! – воскликнула я. – Джек, ты не знаешь что с пленниками из Ирия?

– Их отправили домой на самолетах. Их страна выплатила выкуп, – ответил он. – Пленных уже доставили на Ирий, но один самолёт потерпел крушение.

Я поперхнулась и удивлёнными глазами уставилась на Джека.

– В этом самолете находился человек, который многое узнал об Аспе,– ответил он. – Крушение самолета подстроили.

– А вдруг Юка была в этом самолете! – вскрикнула я.

От мысли об этом из моих глаз побежали слёзы. Я с надеждой посмотрела на Джека.

– Я не знаю, в каком самолете она была, – ответил он.

– Мы договорились, что мы встретимся, – сказала я, рыдая. – А если она погибла!

Машина остановилась.

– Чёрт, что там у них? – недовольно сказал Джек. – Тихо! Успокойся! Ложись.

Он уложил меня и накрыл пледом.

– Мэй, запомни, сейчас ты должна ненавидеть меня! Веди себя, как обычно, – произнёс он, сжимая меня за плечи. – Поняла?

– Да, – ответила я, всё ещё плача. – Надеюсь, что Юка жива.

– Хватит нюни пускать. Море целое наплачешь.

Послышались шаги. Джек подмигнул мне и вылез из машины.

***

Это воспоминание вызвало у меня чувство удивления, смятения, непонимания и грусти. Всё это смешалось воедино. Смутная завеса моего прошлого плавно открывалась, и от этого я чувствовала одновременно радость и разочарование. Я переставала чувствовать себя опустошенной, но тревога и страх продолжали терзать мою душу. Воспоминания шли не по порядку, а проявлялись в моей памяти хаотично. Я блуждала по отрывкам воспоминаний из разных лет жизни. Этот «винегрет» беспокоил меня.

– Кто же я? – спросила я у самой себя. – Джек,… Юка,… Джун, – произнесла я, будто пробуя имена на вкус. – Небо помоги мне разобрать в своих воспоминаниях, ведь они это часть меня, – сказала я, взглянув на небо меж листьев деревьев. – Без своих воспоминаний я никто.

Я долго смотрела на голубой свод, вглядываясь в его облака. Вдруг вздрогнула от удивления и потрясла головой. Было глупо просить помощи у неба. Мне захотелось покурить. Я ускорила шаг. В голове, будто звоночком звенело желание взять сигарету и затянуться. Я сорвала травинку и стала жевать её. Лёгкий ветерок приятно щекотал кожу. Постепенно шторм внутри меня затих, и я расслабилась. Медленно идя по тропинке, я разглядывала цветы. Рядом с деревом рос маленький нежно-розовый цветок. Я остановилась и понюхала его. У него был тонкий, нежный аромат. Я улыбнулась и легла на траву. Закрыв глаза, я наслаждалась ароматами, витающими в воздухе. Я бы лежала вечно в этой траве, наслаждаясь спокойствием, если бы мой покой не нарушили чьи-то шаги. Ко мне подошли двое мужчин в военной форме. Я встала и кивнула им. Их пристальные взгляды взволновали меня. Они кивнули мне в ответ. Молодой солдат с длинными волосами холодно смотрел на меня, будто выискивая подвох. Другой солдат, черноволосый и коренастый, подошёл