Великая и священная война, или как Первая мировая война изменила все религии - Филипп Дженкинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для христиан, евреев, мусульман и индусов война открывает возможности для совершенно новых политических структур и новых форм выживания веры. В некоторых регионах, в частности на Ближнем Востоке, Африке и Южной Азии, война трансформирует структуры религиозных убеждений, а иногда и религиозной демографии. Хотя в то время религия и этот регион не являлись главными для Европоцентристского мира, их значение будет только расти и прогрессировать в течение веков. Без осознания всех религиозных и духовных аспектов мы не сможем понять Первой мировой войны. Но самое главное, надо теперь рассматривать современную историю религии в контексте этой страшной войны, так как она породила новую реальность.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВЕЛИКАЯ ВОЙНА. ЭПОХА РЕЗНИ
Огненная мощь убивает.
Маршал Филипп Петен[31]
Великая война произошла в мире, где много образованных людей думали, что религии суждено увянуть при стремительно растущей мощи науки и техники. Однако масштабы насилия в этой войне столь огромны, что только религиозный язык мог бы адекватно описать и оправдать его[31].
Весь ужас войны стал очевиден с первой ее недели. Летом 1914 г. французские войска пытались предотвратить победу Германии, после чего захватчики вскоре бы вошли в Париж, навязав его населению унизительный мир, как это и произошло в 1940 г. Только за один день французы потеряли 27 тысяч человек в боях при Арденнах и в Шарлеруа, которые позже стали известны как битвы на границе. (Это был день накануне перед сражением при Монсе с его чудом.) Французские СМИ сообщали: «Кучи трупов, немецких и французских, валяются везде с винтовками в руках. Дождь падает, снаряды визжат и взрываются». Это звучание было похоже на работу над чертежным проектом в геометрическом классе; французские офицеры вспоминали: «Тысячи мертвых продолжали стоять, поддерживаемые воздушным контрфорсом, изготовленным из трупов, лежащих рядами до самого верха друг на друге, образуя дугу под углом шестьдесят градусов»[32].
Чтобы сравнить о масштабе убитых французов в этот знойный день, приведем сравнение: американские войска потеряли в двух боях 1945 г. при Иводзиме и Окинаве значительно меньше своих солдат, хотя после этого война в Японии для нее растянулась еще на четыре месяца. Один августовский день унес жизни французских солдат больше, чем США потеряли во всей Вьетнамской войне.
В течение августа и сентября 1914 г. погибло 400 тысяч французских солдат, всего же война унесла два миллиона жизней с обеих сторон. Часовня элитной французской академии Сен-Сир систематически вела счет всех мертвых на всех фронтах, но для 1914 года у нее имеется только одна краткая запись: «погибшие 1914 года», и больше ничего. Подавляющее большинство мертвых, конечно, не профессиональные солдаты: они были крестьяне и батраки, рабочие и продавцы. Среди них были выдающиеся представители французского литературного мира того времени: Шарль Пеги и Ален-Фурнье, автор моего любимого романа «Великий Мольн»[33].
Столкнувшись с такими ужасами, было бы удивительным, если бы современники не поверили, что они переживают апокалиптическую эру.
Вечная память
Испытываешь искушение дать точное статистическое описание последствий Великой войны, но имеющиеся цифры этого не позволяют. По всей вероятности, всего во всех странах были мобилизованы 60 миллионов, это — четверть всего населения мира. Из них около 10 миллионов погибли. Германия потеряла 2 миллиона, Франция — 1,4 миллиона, Австро-Венгрия — 1,1 миллиона, Италия около 700 тысяч. Россия потеряла 1,8 миллиона, но это количество дополняется в продолжительной гражданской войне, начавшейся в 1918 г. Британская империя в целом, включая Индию, Канаду, Северную Африку и Австралию, потеряла 1,1 миллиона. Соединенные Штаты потеряли 114 тысяч своих военных, почти всех — в 1918 г. С точки зрения американцев, это было вызвано шестинедельным Мёз-Аргонским наступлением, которое остается самой кровопролитной битвой в истории страны. Эти цифры не учитывают миллионы искалеченных, ослепленных, тяжелораненых. Для каждого это стало судьбой, каждая семья была поражена ударом, война наплодила ряды вдов и сирот[34].
Хотя Великая война была более милосердной по отношению к гражданскому населению, чем Вторая мировая война 1939–1945 гг., тем не менее миллионы мирных жителей погибли в результате массовых убийств, совершенных турками-османами. В Европе война также охватила гражданское население, и различия между тылом и реальным военным фронтом мучительно сокращались. Некоторые народы пострадали от прямых атак авиации или военно-морских сил, но самым мощным оружием нападения была нехватка еды. Обе стороны пытались морить голодом своих соседей в надежде привести своих врагов к покорности голодом. Сочетая тактику воздействия резни и голода, война унесла жизнь семи миллионов гражданских лиц, и это цифра за всю войну — с 1914 по 1918 гг. Во многих частях мира, особенно в России и на Ближнем Востоке, массовые убийства были еще впереди, что сегодня мы называем последствиями «послевоенного периода». Статистика не учитывает также эпидемию гриппа, которая забрала больше жизней, чем пули и снаряды во все предыдущие четыре года. Между 1918 и 1922 гг. тиф убил три миллиона в России, Польше и Румынии[35].
Хорошая война?
Сам масштаб конфликта сильно повлиял на то, что оставил мощное наследство на много лет вперед в памяти народа и его культуре. Военные ужасы стали главным ориентиром в дебатах по поводу войны и мира, о ее неповторении и о неправильности беспрекословного послушания народа власти. Никому не нужно объяснять такие термины, как «окопы» или «Верден», потому что они — символы страшной бесчеловечности. Но для того чтобы понять обильные религиозные интерпретации, посвященные этому историческому событию, нам нужно много раскопать среди позднейших напластований идей и мифов, сросшихся друг с другом на протяжении десятилетий. В частности, мы должны отказаться от привычной идеи, что война это только проявление естественной дикости людей; эта идея не объясняет, какие у этой войны были цели и задачи, и только наивный поверит, что воюющие друг с другом стороны имели какие-то моральные причины или мотивации. Ссылаясь на книгу Барбары Такман[36] «Пушки Августа», многие считают, что великие державы, влезли в войну 1914 г., увлекшись непрерывной динамикой
