Мой, твой, наш Владимир Высоцкий. О поэте, пророке и человеке - Владимир Жердев

Высоцкому как человеку открытому и очень искреннему в плане дружбы очень повезло. У него было достаточное количество не только поклонников, но и настоящих друзей, с которыми он делился самым сокровенным – своими мыслями, чувствами, переживаниями. К его самым близким людям по Духу относятся Василий Шукшин, Булат Окуджава, Артур Макаров, Всеволод Абдулов, Лёва Кочарян, Александр Галич, Андрей Тарковский, Станислав Говорухин, Михаил Шемякин, Вадим Туманов.

У одних учился он сам, другие учились у него, но все эти родственные Души по – настоящему помогали Высоцкому эволюционировать во всех направлениях его творчества. Многие из них были первыми слушателями его стихотворений и музыкальных произведений. Они были откровенны, говорили Правду на самые различные темы человеческой жизнедеятельности. Высоцкий не боялся услышать от них критическую оценку, потому что в их суждениях не было ни зависти, ни лести, лишь только искреннее желание помочь ему в творческом совершенстве как настоящему другу.

И песни Высоцкого имеют дружеское, доверительное отношение ко всем слушателям и зрителям. На выступлениях он был абсолютно свободен и уверен, что будет понят правильно. Уверенность Высоцкого была связана с тем, что его произведения, в особенности на военные темы, являлись не ретроспекциями, а прежде всего ассоциациями. Красочным примером этому служат следующие произведения.

Если где-то в чужой, неспокойной ночиТы споткнулся и ходишь по краю —Не таись, не молчи, до меня докричи, —Я твой голос услышу, узнаю.

Может, с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи —Потерпи! – я спешу, и усталости ноги не чуют.Мы вернёмся туда, где и воздух, и травы врачуют,Только ты не умри, только кровь удержи.

Если ж конь под тобой – ты домчи, доскачи, —Конь дорогу отыщет, буланый,В те края, где всегда бьют живые ключи,И они исцелят твои раны.

Где же ты? – взаперти или в долгом пути,На развилках каких, перепутиях и перекрестках?Может быть, ты устал, приуныл, заблудился в трех соснахИ не можешь обратно дорогу найти?

Здесь такой чистоты из-под снега ручьи —Не найдёшь, не придумаешь краше.Здесь цветы, и кусты, и деревья – ничьи.Стоит нам захотеть – будут наши.

Если трудно идёшь, по колена в грязи,Да по острым камням, босиком по воде по студёной,Пропылённый, обветренный, дымный, огнём опалённый —Хоть какой, – доберись, добреди, доползи!

В. Абрамову

Ушёл, – невелика потеряДля многих людей.Не знаю, как другие, а я верю,Верю в друзей.

Наступило время неудач,Следы и души заносит вьюга,Всё из рук плохо – плачь-не плачь, —Нет друга, нет друга.

Ушёл, – невелика потеряДля многих людей.Не знаю, как другие, а я верю,Верю в друзей.

А когда вернётся друг назадИ скажет: «Ссора была ошибкой»,Бросим на минувшее мы взглядС улыбкой, с улыбкой.

Ушёл, – невелика потеряДля многих людей…Не знаю, как другие, а я верю,Верю в друзей.

Игорю Кохановскому

Не то чтоб другу не везло,Не чтоб кому-нибудь назло,Не для молвы: что, мол, – чудак, —А просто так.

Быть может, кто-то скажет:«Зря! Как так решиться – всего лишиться!Ведь там – сплошные лагеря,А в них – убийцы, а в них – убийцы…»

Ответит он: «Не верь молве —Их там не больше, чем в Москве!»Потом уложит чемодан,И – в Магадан.

Не то чтоб мне – не по годам, —Я б прыгнул ночью из электрички, —Но я не еду в Магадан,Забыв привычки, закрыв кавычки.

Я буду петь под струнный звонПро то, что будет видеть он,Про то, что в жизни не видал, —Про Магадан.

Мой друг поедет сам собой —С него довольно, с него довольно, —Его не будет бить конвой —Он добровольно, он добровольно.

А мне удел от Бога дан…А может, тоже – в Магадан?Уехать с другом заодно —И лечь на дно!..

Памяти Василия Шукшина

Должно быть, он примет не знал, —Народец праздный суесловит, —Смерть тех из нас всех прежде ловит,Кто понарошку умирал.

Коль так, Макарыч, – не спеши,Спусти колки, ослабь зажимы,Пересними, перепиши,Переиграй, – останься живым.

Но, в слёзы мужиков вгоняя,Он пулю в животе понёс,Припал к земле, как верный пёс…А рядом куст калины рос —Калина красная такая.

Смерть самых лучших намечает —И дёргает по одному.Такой наш брат ушёл во тьму! —Не поздоровилось ему, —Не буйствует и не скучает.

А был бы «Разин» в этот год…Натура где? Онега? Нарочь?Всё – печки-лавочки, Макарыч, —Такой твой парень не живёт!

Вот после временной заминкиРок процедил через губу:«Снять со скуластого табу —За то, что он видал в гробуВсе панихиды и поминки.

Того, с большой душою в телеИ с тяжким грузом на горбу, —Чтоб не испытывал судьбу, —Взять утром тёпленьким в постели!»

И после непременной баниЧист перед Богом и тверёз.Взял да и умер он всерьёз —Решительней, чем на экране.

Песня о друге