Сад господина Ничке - Корнель Филипович

– Мама, смотри, что Блоха делает…

Щенок присел посередине комнаты, и на блестящем паркете образовалась огромная лужа, после чего, очень довольный тем, что ему стало легче, он стал носиться как угорелый, лаять и прыгать вокруг стола. Ничке увидел, что лицо его дочери внезапно изменилось, подкрашенные губы сузились и искривились, глаза заблестели. Хедди ринулась ловить щенка и, наконец, поймав его, стала тыкать мордочкой в лужу и бить. Щенок завизжал, но Хедди, крепко держа его за шиворот, продолжала осыпать шлепками мягкое бесформенное тельце. Эрика громко заплакала, покинутая на кушетке маленькая Хенни тоже заревела. Не выдержав, Ничке воскликнул:

– Перестань, Хедди, это же глупое создание!

– Оставь меня в покое, папа! Я знаю, что делаю.

Хедди наградила щенка еще одним шлепком, приговаривая:

– Этого нельзя делать, понимаешь, понимаешь? – Потом она вынесла скулящего щенка из комнаты и выкинула за дверь. Было слышно, как она кричит: – Здесь надо делать, понимаешь? Здесь собака делает, а не там, в комнате!

Эрика разревелась не на шутку; она сидела в кресле, головой упираясь в край стола, и громко рыдала. На столе громоздились картонные коробки, среди них была и круглая, в которой Хедди всегда привозила торт.

– Я пойду к машине, – сказал Рихард. – Может, и вы, папа, хотите посмотреть нашу новую машину?

– Пусть лучше папа возьмет Эрику и погуляет с ней в саду. А ты, Рихард, оставайся, ты мне здесь понадобишься. Эрика, прежде чем идти в сад, марш в ванную!

Девочка послушно встала и, заслоняя локтем заплаканное лицо, отправилась в ванную. Там она долго и старательно мыла лицо и руки. А господин Ничке Еышел на кухню, вынул запрятанную плитку шоколада и украдкой положил ее в карман. Эрика вернулась наконец из ванной, подала дедушке руку, и они вместе направились к двери, но тут их остановил голос матери:

– Эрика!

– Да, мамочьа!

– Ты причесалась?

– Нет.

– Обязательно причешись!

Эрика отпустила дедушкину руку, вернулась в ванную и вскоре возвратилась с гладко причесанными волосами. У нее были красивые светлые волосы с золотистым отливом. Для своих семи лет это была очень крупная девочка. Она еще раз подала дедушке руку, которая показалась ему совсем маленькой, и они вышли во двор. По пути к ним присоединилась Блоха. Она уже забыла о полученной трепке, радовалась обществу людей и была счастлива, что снова вернула их расположение. Блоха бежала впереди и время от времени останавливалась, оглядываясь и словно стараясь предупредить желания людей; однако она была еще очень молода и то и дело забывала о своих обязанностях. Вдруг она почуяла, что где-то неподалеку зарылся в землю зверек, преследуемый всем ее собачьим родом. Немного отстав, она погрузила нос в землю, принюхивалась и фыркала, рыла лапами и вновь пахала носом землю, забыв обо всем на свете. Эрика пошевелила рукой в ладони дедушки.

– Дедушка, смотри, что Блоха делает!

Они оба вернулись и остановились возле щенка, который так забылся в своем охотничьем азарте, что не обратил на них никакого внимания.

– Что она делает, дедушка?

– Наверно, почуяла крота.

– А что такое крот?

– Это такое животное, оно живет под землей. Вам не рассказывали о кротах?

– Нет, только о ласточках.

Беседуя таким образом, дедушка и внучка прогуливались по усыпанной гравием и тщательно расчищенной вчера дорожке. Солнце уже спряталось за мелкими неподвижными облаками, похожими на стадо барашков, но до конца дня было еще далеко. Щенок бегал взад и вперед, а потом остановился и, задрав голову, принялся лаять на вспорхнувшую у него из-под носа птицу.

– Сейчас дедушка покажет тебе фасоль, – сказал господин Ничке. Ему действительно хотелось похвалиться своей отличной фасолью, и вместе с тем он надеялся, что, может быть, при этом господин Копф увидит, какая у него красивая и большая внучка.

– Фасоль? Которую едят?

– Да, съедобную. Вот здесь растет фасоль. Некоторые растеньица уже цветут, видишь? Потом из цветков вырастут стручки, а осенью дедушка соберет их, высушит, и в каждом стручке будет много белых зернышек.

– Как много фасоли! – удивилась Эрика, но ее реакция была слабее, нежели предполагал господин Ничке. – А что дедушка будет делать с этой фасолью?

– Ее можно будет есть.

– Мамочка покупает фасоль в магазине господина Вислитца.

– Вот видишь. А сейчас мама сможет столько взять, сколько ей нужно.

– Это хорошо. Я очень люблю фасоль. А остальную, что останется, можно будет продать и на эти деньги что-нибудь купить. Например, кемпинговый прицеп к машине, – фантазировала Эрика, сжимая дедушкину руку.

Ничке рассмеялся.

– Ты, говорят, не очень в ладах с арифметикой…

– Нет, отчего ж…

– Мама писала, что ты получила двойку.

– Ох, это потому, что у нас очень строгая учительница.

– Что, задача была очень трудная?

– А, это об одном… – сказала Эрика, высвободив руку, и поправила падавший ей на щеку локон, – об одном мальчике, который принес в класс яблоки из собственного сада и разделил их среди детей… Но я точно не помню, может, это была другая задача.

Они проходили мимо покрытых редкими маленькими листочками молодых деревьев.

– Ты видишь молодые деревья?

– Да.

– Они вырастут большими, и на них будет много плодов – сливы, яблоки, груши.

– Это хорошо.

– А вот здесь, смотри, возле дорожки, с обеих сторон, будут расти прекрасные цветы, большие и яркие, как в сказке. Они называются георгины.

– Когда они будут цвести?

– Когда ты приедешь на каникулы, они будут уже большие, а когда будешь уезжать, некоторые уже расцветут.

– Большие?

– Большие, красивые. А кусты будут такие высокие, что ты сможешь в них спрятаться.

– Сейчас здесь еще ничего нет…

– А дедушка их посадит только на будущей неделе.

Они замолкли, вокруг дома с его самой некрасивой стороны, где они шли, уже кое-где росли фиалки и ландыши, и Ничке хотелось, чтобы Эрика сама разыскала цветочки и собрала букет. Вдруг послышался шум открываемого окна, раздался голос Хедди:

– Эрика, ты хорошо ведешь себя?

– Да, мамочка!

– Где у тебя вино, папа?

– В кладовой. Сейчас я покажу тебе.

– Не беспокойся, я сама справлюсь. Оставайтесь в саду, пока я вас не позову. Минут через двадцать. Поняли?

– Так точно, поняли! – ответил Ничке, выпрямившись по команде смирно, потом они с Эрикой переглянулись и, тихо засмеявшись, отправились дальше. – Ты любишь цветы? – спросил Ничке, когда они приблизились к месту, где росли фиалки и ландыши.

– Да, очень люблю.

– А какие цветы любишь больше всего?

– Разные. Например, фиалки. Папа купил вчера маме букетик фиалок. Нет, не вчера, а позавчера.

– А ландыши любишь? – спросил Ничке, предчувствуя, что его исполненное радости сердце ждет еще большая радость.

– Тоже очень люблю.

– Тогда можешь собрать фиалки и ландыши, сделать букетик и подарить его маме.

Господин Ничке произнес это с гордостью, которая заставляет человека выпрямить спину, от которой напрягаются мускулы и даже крепнет голос, становясь более солидным и глубоким.

– Где фиалки и ландыши?

– Вон там, возле забора!

Эрика отпустила дедушкину руку, побежала к елочкам, наклонилась, и Ничке услышал ее радостный возглас:

– Дедушка, сколько здесь цветов!

– Собирай, собирай, сделай два красивых букета, – сказал Ничке. Он вынул сигару, обрезал конец и закурил.

Господин Ничке шел медленно, останавливался, иногда наклонялся, чтобы вырвать неизвестно откуда взявшийся сорняк, который на этом месте настойчиво возрождался из каких-то дремавших под землей неисчерпаемых запасов зла, восхищался новыми красивыми листьями благородных растений и радовался их победе над злом – победе, для которой он, Ничке, так много потрудился. Он остановился на минутку возле живой изгороди, отделявшей его владения от сада господина Копфа, и заглянул к соседу, но того нигде не было видно. Потом посмотрел на Блоху, гонявшуюся за белой бабочкой, которая не обращала на щенка ни малейшего внимания. Обманывая его и искушая, она взлетала, снижалась, словно бы теряя силы, и снова взлетала. Блоха лаяла и скулила от злости, а Ничке улыбался. Он ясно представлял себе, как собачонка жаждет добычи и как ей хочется схватить ее зубами! Но вот бабочка поднялась высоко-высоко и исчезла за деревьями. Так как все это происходило на месте, где должны были быть посажены кусты орешника, Ничке вспомнил о шоколадке с орехами у себя в кармане. Он подошел к Эрике, постоял минутку, глядя на маленькие ручки, срывавшие среди густой травы фиолетовые цветочки, и тихо позвал:

– Эрика…

– Что, дедушка?

– Ты любишь шоколадки с орехами?

– Да, очень люблю, – ответила Эрика, подняв голову и наградив Ничке удивленным, словно бы недоверчивым взглядом.