Готовься к войне - Андрей Рубанов

- Вы очень гордый, - сказала рыжая. - Почему вы не пьете вино?

- Я за рулем. Я хотел предложить вам подвезти вас домой.

Алиса отрицательно покачала головой.

- Это абсолютно лишнее, - принужденно сказала она, и ее лицо сделалось надменным. - Кроме того, я живу далеко. В Подмосковье.

- Я тоже.

- Тем не менее спасибо, но я как-нибудь сама.

- Вы тоже гордая.

- Это не гордость.

Да, подумал Знаев. Разумеется. Это не гордость. Она всего лишь не желает спешить. Она ничего не решила. Она удивлена. Сорокалетний миллионер навязывает себя в бойфренды - разумеется, тут надо проявить максимальную осторожность. Тут можно сорвать джек-пот.

Или круто обломаться.

- Прошу пардона! - воскликнул подошедший Шуйский. Он был уже прилично пьян (а может, даже неприлично пьян) и пожирал Алису глазами. - Серега, хоть ты мне посочувствуй! Я попросил этих козлов позвать сигарного сомелье, а они, оказывается, вчера его уволили…

Знаев улыбнулся спутнице и встал.

- Отойдем, Гена, - предложил он, обнял нетрезвого приятеля за плечи и увлек на три шага прочь. Прошептал: - Слушай, на кой черт тебе сигары? Тут продают очень дорогие сорта. Ручной работы. Я был на Кубе. Я видел, как их делают. Сидит старуха в одних трусах, широко расставив ноги, и раскатывает табачные листья на внутренней стороне жирного целлюлитного бедра, в пяти сантиметрах от…

- Хватит. - Шуйский гнусно изогнулся. - Я сейчас блевану! Пусти, мне надо в туалет…

- Ты не дослушал.

- Ну тебя с твоими сигарами!

Знаев вернулся за стол и вежливо сказал рыжей:

- Прошу прощения. Тут его терпеть не могут.

- По-моему, веселый дядька.

- Ага. Я знал его, когда он был существенно беднее, чем сейчас. Тогда он не был веселым, а был тихим и всегда вел себя культурно…

Тут банкир понял, что вечер сам собой заканчивается. Сначала пришел дурак Шуйский, потом зазвонил телефон.

- Это я, - сказал Лихорылов. - Когда тебя ждать, господин хороший?

- Не сегодня.

- Вроде договаривались - сегодня.

- Прошу прощения, но у меня форс-мажор, - тяжелым голосом произнес Знаев и подмигнул подслушивающей Алисе. - У меня тут такое… Биржу лихорадит! Спасаю активы! Счет идет на минуты! - Алиса закрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. - Так что извините. Перенесем на завтра.

- У меня, - сказал Лихорылов, - тоже время поджимает. Вопрос надо решать срочно.

- Решим, - сказал Знаев. - Завтра и решим. Еще раз извините.

- Извините - оно конечно, - сказал Лихорылов. - Ладно, проехали. Сам позвонишь и скажешь, где и когда.

…Покончив с напитками - рыжая выпила-таки бокал сухого, банкир же употреблял воду, он уже много лет не пил ничего, кроме воды (разве что рюмку коньяку раз в месяц, под настроение), - вышли на крыльцо. Постояли. Прекрасный вечер, подумал Знаев. Мимо прошла группа совсем молодых девчонок, ярко накрашенных, щебечущих о своем, одетых нелепо, вызывающе - бросили быстрые внимательные взгляды на рыжую Алису, на банкира рядом с ней, примолкли, пренебрежительно зачавкали жевательными резинками.

- Еще раз предлагаю подвезти вас до дома, - сказал Знаев.

- Спасибо. Я на метро.

- Тогда я хотя бы провожу вас. До метро.

- Ладно.

Едва банкир сделал десяток шагов, как его спутница остановилась и негромко рассмеялась.

- Вы куда-то спешите?

- Нет. А что?

- Вы идете слишком быстро.

- Простите, - сокрушенно сказал Знаев. - Это привычка. Я уже много лет не провожал девушек к метро.

- Может, не нужно и начинать?

- Нужно, - твердо ответил банкир. - Пойдемте.

Через несколько мгновений рыжая опять отстала. Знаев обернулся и развел руками.

- Не получается, - признался он. - Дайте мне немного времени. Я вспомню, как это делается.

Алиса откровенно забавлялась. Смотреть на нее было приятно. Поразительная естественность ее поведения, ненарочитость жестов и мимическая раскованность напоминали о лучших временах человечества, когда всякая попытка набить себе цену считалась опасной глупостью.

- Послушайте, - сказал Знаев. - Это неправильно. Давайте я посажу вас в такси. После такого ужина возвращаться домой на метро - грех.

- Сергей… Витальевич, - медленно произнесла рыжая. - Договоримся так вы предлагаете - я либо соглашаюсь, либо отказываюсь. И в том, и в другом случае - сразу и окончательно. Есть много женщин, которые говорят «нет», когда хотят сказать «да». Но я не из таких. Если я говорю «нет» - это значит «нет», и все. Вам не нужно тренировать на мне свою настойчивость и силу убеждения.

Знаев кивнул и решил ответить колкостью.

- Моя настойчивость, - сухо заявил он, - давным-давно натренирована. Донельзя.

- Охотно верю.

Банкир произвел глубокий вдох.

- Все. Я готов. Я расслаблен. Пойдемте дальше.

Двинулись. Рыжая молчала. Шагала твердо, размеренно.

Смотрела прямо перед собой. Ей надо перестроиться, сообразил банкир. Она бедна. Это видно по ее туфлям. Провела вечер в пафосном кабаке, в компании миллионера - теперь возвращается обратно к своим. К бедным. Туда, где никому не нужны советы сигарного сомелье. Разумеется, ей необходимо время, чтобы переход оттуда сюда прошел безболезненно.

- Наверное, - осторожно сказал он, - сегодняшний ужин вас сильно смутил.

- В общем, да.

- Надеюсь, вы не передумали насчет театра?

- Если честно, я об этом вообще не думала.

Она остановилась. Подняла глаза. Их выражение понравилось Знаеву. Женщина всматривалась в него. Честно, прямо, без стеснения. Искала что-то важное. Понятно, что именно. Доказательства искренности. Серьезности намерений.

С удовольствием он выдержал ее взгляд и отважился дотронуться до ее предплечья.

- Я ни на чем не настаиваю, Алиса, - вежливо сообщил он. - Подумайте. А я позвоню вам. Сегодня. Часа через два. Можно?

- Вы знаете номер моего телефона?

- Конечно. Я ведь ваш работодатель. Моя фамилия - Знаев. Разумеется, я знаю ваши номера. И домашний, и мобильный. - Банкир задействовал все свое наличное обаяние и еще раз отважился коснуться. - Спасибо вам, Алиса. Вы хороший человек Вы гордая, умная и интересная. Быть рядом с вами - одно удовольствие.

- И вам спасибо. - Рыжая отшагнула назад и слабо помахала рукой. - До свидания.

Легко, по-девчоночьи застучала каблуками по каменным ступеням входа в метро.

Он смотрел, как золотые волосы исчезают, заслоняемые чужими, мерно колеблющимися спинами, головами, плечами, - и вдруг задрожал. Она молода и легкомысленна, она быстро перестроится. А сам-то, сам-то ты - забыл! Не перестроился! Она ушла, она теперь только завтра вернется, а ты вновь остался один на один с миром. Вот, он уже подступил, уплотнился вокруг. Заплеванный асфальт, окурки; дымят мусорные урны; медленные люди лениво сосут пиво; а сквозь видимое, сквозь картинки вечерней столичной улицы проявляется остальное, основное, главное: обязательства, планы, намерения, обещания; нити, цепи, тросы, канаты; паутина связей с реальностью.

Что я наделал, подумал банкир. Какой ужин, какой, бля, театр? Сейчас ты должен пить водку с Лихорыловым, который хоть и дурак, жлоб и сволочь, но в данный момент времени - самый главный для тебя человек. Сейчас ты должен мчаться к своей бывшей жене, потому что ты обещал это ее брату, своему другу Жарову, а он тоже важен. Тебя ждет твое дело, тебя ждут люди, все хотят с тобой сотрудничать, все тебя ценят, потому что ты тратишь свое время только на самое главное. А чем занят ты? Прохлаждаешься с девочкой? Выслушиваешь лекции про этот, как его… бесперспективняк? Про «хочу» и «не хочу»?

Он побежал обратно к ресторану. Его мутило. Встречные прохожие задерживали взгляд. Убить два часа на бессмысленную болтовню с малолеткой. Зачем? Тебе мало баб? Захотелось сладкого - позвони вон, например, Марусе. Она быстро приведет тебя в чувство. Заодно и сама удовольствие получит…

…Что может быть хуже ненависти к себе?

Что может быть лучше ее?

Когда тебе сорок лет, ты уже все про себя знаешь. Ты давно понял этого странного, несколько придурковатого, импульсивного парня - самого себя. Ты давным-давно с ним договорился. Ты понял основное: ему ни в коем случае нельзя давать волю.

С ним нужно построже. Чем строже, тем лучше. Его надо хорошо кормить, ему следует предоставлять отдых. Периодически подкладывать под него изобретательную женщину. Тешить его самолюбие платиновыми запонками и поездками на Маврикий. Тогда он будет подчиняться. Идеально функционировать по восемнадцать часов в сутки. Планомерно и хладнокровно действовать. Выдавать блестящие идеи. Отыскивать элегантные решения сложнейших проблем. Заколачивать деньги. Он не болван. Он, если смотреть объективно, хороший человек. Он все для тебя сделает.

Но как только ты ослабишь хватку, отпустишь вожжи - этот резвый малый мгновенно выйдет из-под контроля. И в середине рабочей недели, за пять суток до самого важного события последних лет твоей жизни, он, наглец, зачем-то потащит в кабак первую попавшуюся девчонку, станет кидать перед ней красивые понты, обещать ей походы по театрам и прочую заманчивую развлекуху.