Симбиот - Сергей Баталов

Рассвет Ташша встретила на гребне, отделяющем пятачок ухоженной горной мини-долины от глубокого черного провала. Эта пропасть, а также и белоголовый горный хребет с противоположной стороны мини-плоскогорья являлись естественными границами её горного владения. Попасть в мини-долину Ведуньи можно было только одним способом - по тропе, повторяющей изгибы небольшого горного ручья, или, может быть, даже - речушки, рождающейся чуть выше пещеры Ташши, где-то на границе вечных снегов и луга, который где-нибудь на Земле обязательно назвали бы альпийским.

Ташша в последний раз напряглась, перевалила через острый гребень "свой" черный камень, так и не потерявший своего фантастическиго свойства - всегда оставаться теплым, с заметным сожалением толкнула вчерашнюю находку в провал.

Камень кувыркнулся и исчез за гранью пропасти.

Женщина-змея облегченно вздохнула, отряхнула одежду от налипшего на неё мусора, медленно побрела обратно в своему жилищу.

Где-то на средине пути она вдруг почувствовала, что с ней что-то не так.

Ташша поначалу не придала значения своему новому, не очень понятному и не очень приятному состоянию, списав его на свой возраст, усталость от полубессонной ночи и потерю сил при перемещении увесистого камня от пещеры к пропасти.

Однако прошло еще какое-то время, и женщина-змея осознала, что именно с ней не так.

Ей вдруг почудилось, что на все происходящее она смотрит не только своими глазами. Как будто её глазами завладел кто-то еще, и этот кто-то рассматривает зачастую то, на что она, Ташша, никогда не обратила бы никакого внимания.

А дальше… Женщина-змея вдруг почувствовала, что кто-то посторонний осторожно копается в её мозгу, аккуратно перебирая основные события её жизни, начиная с раннего детства.

Ташша испугалась.

То, что сейчас происходило с ней, очень было похоже на те симптомы, какие бывают у змеи, когда она начинает заболевать омертвением души.

Пришло запоздалое раскаяние в том, что она давно могла бы посмотреть события её грядущей жизни, но она не сделал этого, из опасения, что случайно узнает время своей смерти и способ, коим эта смерть ей будет причинена. Если бы она знала, что её ждет такая неприятность, она обязательно приготовилась бы к ней.

Однако прошло какое-то время и Ташша вновь почувствовала себя свободной от чьего-то чуждого присутствия. То, что якобы находилось в ней и смотрело на этот мирдругими глазами, куда-то исчезло. Пропало и ощущение копания в памяти.

Женщина-змея повеселела, слегка приободрилась - случай, произошедший с ней во время пути от провала к пещере, мог быть спровоцирован приступом горной болезни, вызванной, в свою очередь, хроническим недоеданием и регулярными переохлаждениями.

Ташша дошла до грота, но внутрь не пошла. Полянку перед входом в пещеру залили яркие и теплые лучи Сата; она присела на камень, разомлела, задремала, всем телом впитывая в себя тепло одного из последних дней этого года.

Проснулась Ташша от звуков, доносящиеся со стороны тропы, ведущей вниз.

Звуками были громкие ругательства, топанье ног и клацанье камней, вылетающих из-под крепких подошв.

Через несколько секунд из-за ближайшей скалы показались те, кто эти звуки издавал. "Гвардейцы"! - безошибочно определила Ташша, мгновенно узнав Ратников Правителя

Женщина-змея ощутимо вздрогнула, но скрываться никуда не стала. Да и где можно скрыться на пятачке долины, со всех сторон зажатой горами и провалом? Только в пещеру, где её быстро найдут, но особо церемониться при этом не станут - зачем убегала, зачем пряталась, если не чувствовала за собой никакой вины?

Ратников было четверо. Они быстро осмотрелись, увидели Ведунью. Двое сразу метнулись в пещеру, один из солдат приблизился к женщине-змее, однако оружия не обнажил, последний - остался у камня, отделявшего мини-долину Ташши от тропы, поднимающейся сюда снизу.

Гвардейцы не возвращались из грота довольно долго. А когда вернулись, встретились глазами с тем ратником, который наблюдал за Ташшей, отрицательно покачали головой.

- Послушай, старуха! - услышала его голос женщина-змея. - Тебе случайно не попадался на глаза какой-нибудь странный или необычный камень? Вчера, или сегодня?

"Попадался"! - хотелось ответить Ташше, но она вовремя прикусила свой раздвоенный язычок. Её мудрость и осторожность победили в ней её искренность.

Если она сейчас расскажет про тот камень, то ей обязательно придется рассказать также и о том, что предмет она столкнула в пропасть, у которой, как она думала, вполне может не быть дна. Что, в свою очередь, неминуемо повлечет за собой её же рассказ о причинах, кои побудили её на столь необычное деяние.

И кто знает, не сочтут ли уважаемые Гвардейцы Правителя поводом для её выбраковки то обстоятельство, что она тесно контактировала со странным камнем, и даже спала, обнявшись ним, почти половину ночи?

- Что молчишь? - более грубо сказал другой солдат, делая шаги в сторону женщины-змеи. - Нечего сказать, или тебе кто-то прищемил твой язык? - он подошел к Ташше, вцепился снизу в её челюсть всеми четырьмя своими пальцами, воскликнул:

- А ну-ка, старая сучка! Покажи нам свой язычок! Покажи-и! И зубки свои - тоже покажи! А кто тебя знает - старуха-старуха, а кольнешь ядом так, что и охнуть не успеем!

Челюсти женщины-змеи медленно поползли в разные стороны.

- Да какие у неё зубы! - недовольно поморщился один из Гвардейцев. - Она стара, как весь этот мир! Оставь её в покое! Вряд ли она что-то знает!

- Ну отчего же! - неожиданно ответила им Ташша. - Кое-что я все-таки знаю!

Солдаты переглянулись, насторожились.

- Например, я знаю, что ты родом из долины, которая находится на другой стороне Шаа. Ты был третьим ребенком в семье, но твои старшие брат и сестра умерли во младенчестве. В детстве ты неудачно сделал что-то такое, из-за чего у тебя переломились кости ноги. Правой! - добавила она, несильно хлопнул ратника точно по тому месту на бедре, где у него когда-то был перелом. - Служишь Правителю ты недавно и оттого стараешься больше своих собратьев по оружию. А еще… Не знаю можно говорить это, или - нет, но не так давно между тобой и твоими друзьями был серьезный конфликт. Тебе удалось доказать твою непричастность не знаю уж, к чему там, но я вижу, что ты был полностью виноват, а свою вину свалил на другого…

- Замолчи! - рявкнул Гвардеец, замахиваясь на Ташшу. - Если с твоего раздвоенного языка следит хотя бы одно еще слово, я отрежу тебе голову!