Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

— Караул отправил его в закрытом экипаже в Бастилию, — сообщил комендант.

В это самое время шесть вооруженных караульных солдат силой усадили безоружного Марселя в железную карету. Четверо из солдат поместились вместе с ним, чтобы пресечь малейшую попытку к бегству.

Тяжелая карета, в которую была запряжена пара сильных лошадей, в сопровождении конвоя покатила по улицам ночного Парижа. Она ехала в Бастилию.

IV. БАСТИЛИЯ

Глухой барабанный бой заставил встрепенуться многочисленных часовых, дремавших на постах Бастилии. Зловеще и уныло раскатывалось эхо барабанного боя среди мрачных каменных громад старинной крепости.

С ржавым скрипом опустился подъемный мост, служивший единственным путем сообщения между угрюмой крепостью и внешним миром, со всех сторон отделенным от крепости глубоким рвом и высокой каменной стеной.

Трое вооруженных солдат быстро прошли по слабо освещенной тусклыми фонарями площадке к большим железным воротам, днем и ночью запертым на все замки. Ключ со скрежетом повернулся, ворота заскрипели, и мимо часовых по подъемному мосту проехал тяжелый черный экипаж. Гарнизон Бастилии прекрасно знал этот экипаж. В нем всегда привозили нового узника. В этот раз солдаты вывели из кареты Марселя.

Была глубокая ночь, но и окружавшая Марселя тьма не могла скрыть от него ужасной действительности. Вокруг него высилась мрачная громада Бастилии — рельефно выступали контуры высоких толстых стен, пятиэтажных башен, галереи с нацеленными на город орудиями.

Марсель ясно понял, что погиб — погиб навсегда, безвоз¬вратно. Никакие протесты, никакие доводы не помогут ему, не спасут его. Герцог Бофор оказался сильнее и успел опередить его. Теперь герцог торжествует победу. Ему больше не страшны угрозы Марселя, не страшны проклятия незаконнорожденного. Марселю не уйти из лап злодея. Не уйти никогда…

Пришел дежурный офицер, и караульные передали ему арестанта. До приезда коменданта офицер приказал поместить Марселя с надежной охраной в комнату, расположенную рядом с дежурной.

Длинные мрачные сводчатые коридоры громадного здания производили угнетающее впечатление, а камеры с их толстыми стенами и маленькими окнами, забранными железными решетками, особенно гнетуще действовали на человека.

Марсель начал медленно расхаживать по комнате, тускло освещенной красноватым светом фонаря.

В это время во дворе вновь раздался барабанный бой. И снова во двор крепости въехал экипаж и остановился перед главным входом. Должно быть, это комендант возвратился с маскарада в городской ратуше.

Марсель слышал обрывки разговора — дежурный офицер докладывал коменданту о прибытии нового арестанта.

Генерал Миренон, сняв маскарадный костюм, под которым у него был надет мундир, приказал ввести арестованного в кабинет. А сопровождавшему его офицеру приказал достать из старинного шкафа книгу со списком заключенных.

Трое солдат ввели новичка. Комендант пристально посмотрел на юношу с благородным и красивым лицом.

— Как вас зовут? — спросил он.

Марсель не спешил с ответом. Мрачно поглядывая на коменданта, он, должно быть, колебался…

Между тем офицер уже открыл книгу, собираясь внести в нее имя и фамилию нового узника Бастилии.

— Я спрашиваю, как вас зовут! — сердито повторил генерал.

— Запишите — Марсель Сорбон, — нерешительно промолвил арестант.

— Сколько вам лет и откуда вы родом?

— Мне двадцать четыре. Родился в Париже.

Офицер записал эти данные в книгу.

— Отвести его в пятую башню! — сухо приказал комендант. — Какие камеры там еще не заняты?

— Номер седьмой, — ответил офицер. — Рядом с номером шестым, где помещен грек.

— Прикажите отвести арестанта наверх, — сказал комендант, подтверждая свое распоряжение.

— Можно задать вопрос? — дрожащим голосом спросил Марсель. — За что меня посадили в тюрьму? В чем обвиняют? К какому сроку приговорили?

— Обо всем этом вы узнаете, вероятно, в ближайшие дни, — казенным тоном ответил комендант и жестом приказал конвойным поскорее увести заключенного.

Итак, все формальности были окончены. Марсель Сорбон, как значилось в записи, сего числа ночью был заключен в Бастилию и помещен в пятую башню, в седьмую камеру. Теперь, после выполнения формальностей, он мог сидеть в этом каменном мешке до конца своих дней. Никто не обратит ни малейшего внимания на его протесты и просьбы произвести расследование. Он заживо погребен и окончательно умер для всего внешнего мира.

Солдаты, освещая путь фонарем, повели Марселя по мрачному бесконечному главному коридору с бесчисленным множеством маленьких боковых коридоров. Миновав коридор, они вышли в большой внутренний, такой же неприветливый и мрачный двор, где мерным шагом расхаживали часовые.

Пройдя через двор, солдаты открыли большую тяжелую дверь. Сырой, холодный воздух пахнул на вошедших. Слабый свет фонаря осветил грязные ступени лестницы, почерневшие от времени и нечистот. По этой лестнице и надо было подняться в пятую башню.

Поднявшись на первый этаж, конвойные с Марселем вошли в унылый коридор со сводчатым потолком, от которого влево и вправо отходили боковые коридоры. Из камер слышался глухой звон цепей, доносились тяжелые вздохи заключенных, разбуженных гулкими звуками шагов в пустынных коридорах.

Марсель и конвойные поднимались все выше и выше и наконец достигли галереи, где к ним подошел надзиратель пятой башни. В присутствии конвойных он обыскал нового узника, потом передал его тюремщику — угрюмому, неразговорчивому старику.

— Ступайте за мной, — равнодушно проворчал тюремщик и направился с поднятым фонарем в один из боковых коридоров.

Он привел Марселя к окрашенной в коричневый цвет крепкой двери с номером семь. Старик неторопливо открыл эту дверь и впустил Марселя в маленькую камеру с затхлым воздухом. В длину она была так мала, что в ней едва можно было лечь, вытянувшись во весь рост. Впрочем, один размер камеры был весьма велик — потолок был очень высоко.

Небольшое окно, забранное железной решеткой, служило единственным источником света. У стены виднелась постель, состоявшая лишь из тюфяка и одеяла, а под окном стояли грубо сколоченные, потемневшие от времени стол и скамейка.

Тюремщик принес кружку с водой, вышел и запер дверь.

Марсель остался один в своей мрачной каменной клетке. Толстые непроницаемые стены словно давили на него. Ужасные события ночи, как дикий кошмар, мучили его возбужденный мозг. Марсель думал о своем верном друге Викторе…

Тот наверняка не подозревает о случившемся с Марселем. Да и в будущем вряд ли узнает о злой судьбе, постигшей его лучшего друга… А бедная мать? Она ведь по–прежнему в руках ненавистного злодея, который увеличил свои преступления еще одной неслыханной жестокостью, — страшась мести, Бофор лишил свободы и заживо похоронил его, Марселя, в этой мрачной каменной могиле.