Вторая любовь - Джудит Гулд

Она еще немного посмотрела на свои руки, потом подняла глаза.

— Вы правы, — мягко согласилась миссис Уитмор.

— А теперь мне пора двигаться, — сказал Хант. — А то я могу пропустить ленч. Если хотите, я скажу в отеле, чтобы вам прислали несколько сандвичей.

— О, нет, — запротестовала Мидж. — Спасибо, что предложили, но мы в порядке. Через некоторое время я выйду на улицу и принесу нам что-нибудь. — Она все еще не опускала взгляд. — Видите ли, вы так и не ответили на мой вопрос.

Хант кивнул.

— Я знаю, — последовал негромкий ответ. И застегнув пиджак, он легко поклонился, повернулся на каблуках и ушел.

36

Сонни Фонг вернулся. В Манхэттен и в круговорот событий.

Было мрачно, уныло и сыро. Ну и что? Несмотря на проливной дождь, город-колосс никогда еще не выглядел лучше.

Улицы гудели. Сливные колодцы переполнились, и движение застопорилось. Измученные водители автобусов и грузовиков изрыгали ругательства, сигналы попавших в ловушку легковых машин и такси сливались в симфонию нетерпения, а те сумасшедшие, что не нашли себе убежища, просто игнорировались армией пешеходов, аборигенов этого района, которые всегда узнавали себе подобных по тому воинственному умению, с которым те орудовали своими зонтиками.

Во имя всех богов, великих и малых, как же хорошо снова оказаться дома! Если смотаешься на машине в Атланту, а потом на колесах проделаешь всю дорогу до Мексики и обратно, возвращение в город Большого Яблока подобно глотку свежего воздуха.

«Чтобы по-настоящему оценить этот город, — думал Сонни, — надо время от времени уезжать отсюда. Это сработает наверняка».

У него были и дополнительные причины для хорошего самочувствия. Он успешно справился со всеми задачами, которые перед ним поставил старый лунтао.

Все прошло без сучка без задоринки.

Сонни раздобыл бактерии сальмонеллы в Атланте и отправил на тот свет доктора Во Шена.

Фонг беспрепятственно преодолел посты на мексиканской границе. Пограничники с обеих сторон весело помахали ему рукой, пропуская «лексус» и его груз — термос с жидким азотом, в котором содержались микробы из Центра контроля над заболеваниями.

Всем было наплевать, что ввозится в Мексику. Интересовало только то, что вывозится.

Даже работать помощником на кухне в «Отеле и курорте Хейл» в Хуатуско оказалось весело, точно так же как и заразить сальмонеллой горшочки со свежеприготовленными креветками.

Сонни Фонг выбросил взятую напрокат одежду поваренка и термос-холодильник на долгом обратном пути к границе.

На этот раз его машину придирчиво обыскали. На предмет наркотиков, разумеется. Чего он, естественно, и ожидал, и каковых у него не было.

Можно подумать, что Сонни настолько глуп!

«Уж эти мне федералы! — с отвращением думал он. — Эти идиоты позволят вам тайком провезти в Мексику хоть ядерную бомбу! Их только и волнует, что кокаин и нелегальные иммигранты, направляющиеся на север».

В ретроспективе его задача оказалась легкой, почти оскорблением для его талантов. И все-таки много раз дела могли обернуться плохо.

Боги удачи и в самом деле не забыли о нем.

А раз так, то Сонни Фонг решил, что это дело надо отпраздновать. Вместо того, чтобы отправиться в свой роскошный небоскреб в верхней части города, он изменил направление и поехал в Чайнатаун. Разве есть способ лучше отметить праздник, чем нанести визит в заведение Эмерелд Чанг?

Как только Сонни вошел в великолепные покои, он сразу же увидел девушку, которую ему захотелось.

Ей было не больше шестнадцати, хрупкая как фарфор. Ее гладкая кожа цвела первой свежестью юности, овал лица не имел изъянов, глаза были темные, миндалевидные, а губы казались крошечным бантиком.

Но не ее внешность заставила Сонни решиться. В ней сохранилась свежая скромность невинности, которой не могли похвастаться другие девушки, хотя они тоже были красивы.

И тем не менее, прежде чем заключить сделку, следовало соблюсти некоторые формальности.

Эмерелд Чанг, ослепительная в своем золотом чунсоне, приветствовала его со своего трона из розового дерева. Ее лицо, не носившее следов возраста, оставалось бесстрастным. Она курила одну из своих длинных тонких сигар, но ее глаза, опушенные огромными густыми накладными ресницами, пронизывающе разглядывали Сонни.

Она догадалась, что парень явился по своей собственной инициативе, иначе бы старый лунтао из Гонконга обязательно проинформировал ее о предстоящем визите. Женщина также понимала, чего ищет Сонни Фонг.

Госпожа Чанг пригласила Сонни сесть и резко хлопнула в ладоши. Служанка принесла молодому человеку чай.

Сонни вежливо сделал глоток, потом поставил чашку и заговорил на гуандунском диалекте.

— Ваш чай благоухает, как десять тысяч цветов, многоуважаемая сестра.

Эмерелд Чанг грациозно поклонилась.

— Вы очень добры, хотя этот напиток и недостоин такого почтенного гостя.

Сонни спрятал появившуюся было улыбку. Во время его предыдущих посещений эта дама требовала уважения, а теперь, когда он стал клиентом, она утонченно оказывала уважение ему.

— В вашем саду появился новый прекрасный цветок, — заметил Фонг.

Эмерелд Чанг вынула сигару и кивнула.

— Ее зовут Осенняя Луна. Это самый молодой и самый дорогой бутон в моем цветнике.

— Следовательно, она в наименьшей степени искушена в секретах наслаждения.

— Что только делает ее еще более ценной, — возразила госпожа Чанг. — Юность — это сокровище, которое быстро исчезает. Тем даром, что может предложить она, редко удается насладиться.

— Вероятно так, — согласился Сонни. — Но тем даром, о котором вы говорите, можно насладиться лишь однажды.

Эмерелд Чанг склонила голову. Его слова — правда. Осенняя Луна уже не была девственницей. Тонкий ценитель заплатил двадцать пять тысяч долларов за привилегию провести с ней первую ночь.

Не меняя бесстрастного выражения лица, мадам попыталась выяснить, сколько Сонни намеревается потратить.

— Нефритовые ворота Осенней Луны были открыты всего несколько дней назад. Такой свежий бутон нельзя насильно превратить в раскрывшийся до конца цветок. Ей следует позволить распускаться медленно, чтобы она не увяла в самом расцвете.

— Поэтому и по другим причинам я готов проявить щедрость, — официально заявил Сонни. — За ее молодость и за то, как высоко вы ее цените, я готов заплатить две тысячи долларов.

Он достал из нагрудного кармана плотный конверт и отсчитал двадцать стодолларовых купюр. Эмерелд Чанг вынула сигару и смотрела, как молодой человек сложил их двумя аккуратными кучками рядом с собой на банкетке.

— И чтобы возместить вам ущерб от того, что я лишу ее невинности любого рода, я предлагаю еще две тысячи долларов.

Он отсчитал деньги и положил еще две кучки.

Девушки, сидящие в дальнем конце комнаты, завздыхали. Но Осенняя Луна, сидевшая среди них, хранила молчание, глаза опущены в притворной скромности. А глаза хозяйки заблестели как бусины черного янтаря в оправе густых накладных ресниц.

— И чтобы показать, насколько я ценю красоту, что вы лелеете в своем саду, достопочтенная сестра, я дам… — с чутьем драматического актера Сонни сделал паузу и отсчитал еще две тысячи долларов, которые он тоже положил рядом с собой, — еще две тысячи долларов, — закончил он, поднимаясь на ноги. — Шесть тысяч долларов. Всего за два часа, проведенных с ней.

Другие девушки вскочили со своих мест и окружили Осеннюю Луну. Они возбужденно чирикали. Никто из них и припомнить не мог такой щедрости, во всяком случае с тех пор, как их нефритовые ворота были открыты впервые.

Эмерелд Чанг встала и хлопнула в ладоши.

— Осенняя Луна, проводи нашего гостя в апартаменты Дракона.

Всем было известно, что эти комнаты используются очень редко. Их хранили для совершенно особых случаев и для горстки наиболее высокоуважаемых и избранных клиентов.

Затем, повернувшись к Сонни, мадам грациозно поклонилась.

— Вы удостоили мой дом большой чести. Мы всегда будем рады видеть вас.

Фонг вежливо поклонился в ответ.

— Это вы оказали мне честь, многоуважаемая сестра.

Остальные девушки жадными взорами провожали Осеннюю Луну, сопровождающую Сонни в апартаменты.

Эмерелд Чанг одобрительно кивнула про себя. «Старому лунтао это понравится, — решила она. — Его кузен показал себя человеком высокого полета».

Потому что благодаря своей щедрости, Сонни Фонг значительно повысил репутацию.

Репутацию Эмерелд Чанг.

Репутацию ее заведения.

Репутацию Осенней Луны.